– Нужно будет послать это в головной офис вместе с вашим заявлением о предоставлении ссуды. Но не думаю, что могут возникнуть какие-то проблемы.
– Пожалуйста, когда я смогу получить деньги, дайте мне об этом знать, – попросила Ариан, вставая.
Симон де ла Форс заглянул в свой ежедневник. Сегодняшний день, 20 сентября, был обведен красным кружком. Подняв трубку, магнат попросил секретаршу соединить его с парижскими номерами Эдуарда Голбинза и Селин де Мертей.
Голбинз был банкиром, славившимся умением осуществлять исключительно прибыльные инвестиции. Его успех базировался на очень простых принципах: предугадывать развитие рынка, безупречно одеваться и выполнять любое требование клиента, если оно укладывается в рамки закона либо если нарушение закона невозможно отследить. Де ла Форс много лет был одним из самых крупных клиентов Голбинза. Поговорив с ним, Голбинз подумал, что очередная просьба де ла Форса не слишком обременительна: он должен был всего лишь сделать пару звонков, выяснить, в каком банке держит свои деньги некая девица, а также узнать, кто владеет зданием, в котором располагается банк. После этого Голбинзу следовало связаться еще с одним человеком и попросить того о небольшой услуге.
– Пока тебя не было, звонил управляющий банка, – сообщила Нана.
Ариан, которая только что вошла в квартиру и направилась было в комнату Глории, откуда доносилось лепетание девочки, разговаривавшей с одной из своих кукол, резко остановилась и вернулась в гостиную. Заглянув в свою записную книжку, она сняла телефонную трубку.
– Управляющего, пожалуйста, – произнесла она.
Некоторое время она слушала стоя, затем опустилась на стул возле столика с телефоном. Нана не обращала на это внимания, пока не заметила, что Ариан против обыкновения слишком долго молчит. Обернувшись, Нана увидела, что та закусила губу.
– Нет, я все понимаю. Зайду к вам сейчас же и заберу бумаги.
Повесив трубку, она некоторое время сидела не двигаясь.
– Все в порядке? – спросила Нана.
– Да, – ответила Ариан. Захватив пальто и сумочку, она стремительно вышла за дверь.
Селин де Мертей была представительницей одной из самых старых аристократических семей Франции. Финансовые затруднения у ее родственников начались сравнительно недавно, в период Французской революции. Стесненность в средствах, с которой предки Селин столкнулись тогда, выработала в них способность зарабатывать на жизнь, внешне ничего не делая. Этот талант передался и Селин. Она считала, что работа – занятие грубое и вульгарное, и если уж человеку приходится чем-то заниматься, чтобы прокормить себя, лучше, чтобы об этой его деятельности никто ничего не знал.
Селин жила тем, что выполняла кое-какие весьма деликатные поручения нуворишей, обладавших достаточными средствами для того, чтобы оплачивать ее услуги. Звонок Симона поначалу удивил ее. Тем не менее она поняла, что стоит за теми инструкциями, которые дал ей банкир, и, когда дама положила трубку, на губах ее играла кривоватая улыбка. Любовная интрига! Какая прелесть! – подумала она.
Открыв записную книжку на букву «К», Селин нашла слово «кутюрье». Набрав номер, она попросила подозвать к телефону директрису одного из домов моды, свою старую приятельницу. После двух-трех минут обычной болтовни и обмена комплиментами Селин наконец перешла к делу:
– Дорогая, ты, наверное, знаешь некую Ариан Делор – это бывшая манекенщица Баленсиаги. Я слышала, она занялась изготовлением бижутерии. Ваш дом у нее, случайно, ничего не покупает? Ах, нет…
Выяснив все, что ей было нужно, мадам де Мертей непринужденно закончила разговор и снова погрузилась в изучение своей записной книжки. Следующим в списке стоял дом моды Кристиана Диора.
Еще два звонка оказались безрезультатными, однако третьим она попала в точку.
– …Вот как? Покупаете? Тогда я должна тебя кое о чем попросить, дорогая. Но сначала хочу сообщить тебе, что на следующей неделе в Париж приедет мадам Сударно. Я буду помогать ей с обновлением гардероба, она тратит на одежду бешеные деньги, ты ведь знаешь. Ну конечно, обязательно привезу ее посмотреть твою коллекцию, Николь. Тебе следует показать ей и меха – она их просто обожает. Да, а теперь насчет этой Делор…
Изложив суть своей просьбы, она выслушала ответ.
– Не беспокойся ни секунды, дорогая. Все твои расходы будут компенсированы. Ты ведь знаешь, я всегда держу слово. Понимаю, тебе трудно это сделать, и я искренне благодарна…
К полудню Селин де Мертей успела переговорить со всеми клиентами Ариан.
Ариан вышла из здания банка, надела солнечные очки, и понуро зашагала по бульвару, не думая о том, куда, собственно, идет.
Банк отклонил просьбу о предоставлении ссуды. Управляющий был в полной растерянности относительно возможной причины отказа, или по крайней мере делал вид, что очень удивлен.
– Все решает головное учреждение, мадемуазель, я ведь вам говорил, – повторял он снова и снова.
У Ариан было предчувствие, что этим ее неприятности не ограничатся, и оно ее не обмануло: головной банк также решил, что ее личная ссуда в сложившихся обстоятельствах должна быть отозвана. Теперь Ариан была должна банку шестьсот сорок три франка. Кроме того, она задолжала десять тысяч франков Жаку и обязана была заплатить двадцать пять тысяч фирме, изготавливавшей ее украшения, в двухнедельный срок. И эти две недели еще надо было прожить – заглянув в кошелек, Ариан обнаружила, что денег в нем хватит всего на три-четыре дня.
Обращаться за помощью к Жаку она больше не могла – он и так сидел на мели. Ариан подумала было о Камелине, но тут же отбросила эту мысль. Работая у Баленсиаги, она не раз имела возможность слышать разговоры жен богачей и знала, что, хотя мужья без колебаний оплачивали любые их счета, они тем не менее очень неохотно давали женам наличные сверх того, что отпускалось на карманные расходы. Свадьба Камелины была назначена на следующий месяц, и девушка делала все возможное, чтобы завоевать расположение весьма привередливой семьи Бруно.
Прохожие в меховых пальто и шелковых шарфах казались Ариан удивительно счастливыми, обеспеченными, уверенными в себе. Ее же с детства преследовал кошмар нищеты. Когда-то она умела жить в бедности. Пожалуй, могла бы и теперь, но сейчас у нее не просто не было денег – она была должна столько, сколько ей не под силу было заработать за две недели. Если только… не отправиться на авеню Фош. Там она могла бы с каждого клиента требовать по сто долларов.
Ариан вскинула голову и увидела собственное отражение в витрине магазина. При мысли о том, что ее снова будут касаться руки чужих мужчин, в душе вспыхнул такой гнев, что она едва не ударила кулаком по стеклу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
– Пожалуйста, когда я смогу получить деньги, дайте мне об этом знать, – попросила Ариан, вставая.
Симон де ла Форс заглянул в свой ежедневник. Сегодняшний день, 20 сентября, был обведен красным кружком. Подняв трубку, магнат попросил секретаршу соединить его с парижскими номерами Эдуарда Голбинза и Селин де Мертей.
Голбинз был банкиром, славившимся умением осуществлять исключительно прибыльные инвестиции. Его успех базировался на очень простых принципах: предугадывать развитие рынка, безупречно одеваться и выполнять любое требование клиента, если оно укладывается в рамки закона либо если нарушение закона невозможно отследить. Де ла Форс много лет был одним из самых крупных клиентов Голбинза. Поговорив с ним, Голбинз подумал, что очередная просьба де ла Форса не слишком обременительна: он должен был всего лишь сделать пару звонков, выяснить, в каком банке держит свои деньги некая девица, а также узнать, кто владеет зданием, в котором располагается банк. После этого Голбинзу следовало связаться еще с одним человеком и попросить того о небольшой услуге.
– Пока тебя не было, звонил управляющий банка, – сообщила Нана.
Ариан, которая только что вошла в квартиру и направилась было в комнату Глории, откуда доносилось лепетание девочки, разговаривавшей с одной из своих кукол, резко остановилась и вернулась в гостиную. Заглянув в свою записную книжку, она сняла телефонную трубку.
– Управляющего, пожалуйста, – произнесла она.
Некоторое время она слушала стоя, затем опустилась на стул возле столика с телефоном. Нана не обращала на это внимания, пока не заметила, что Ариан против обыкновения слишком долго молчит. Обернувшись, Нана увидела, что та закусила губу.
– Нет, я все понимаю. Зайду к вам сейчас же и заберу бумаги.
Повесив трубку, она некоторое время сидела не двигаясь.
– Все в порядке? – спросила Нана.
– Да, – ответила Ариан. Захватив пальто и сумочку, она стремительно вышла за дверь.
Селин де Мертей была представительницей одной из самых старых аристократических семей Франции. Финансовые затруднения у ее родственников начались сравнительно недавно, в период Французской революции. Стесненность в средствах, с которой предки Селин столкнулись тогда, выработала в них способность зарабатывать на жизнь, внешне ничего не делая. Этот талант передался и Селин. Она считала, что работа – занятие грубое и вульгарное, и если уж человеку приходится чем-то заниматься, чтобы прокормить себя, лучше, чтобы об этой его деятельности никто ничего не знал.
Селин жила тем, что выполняла кое-какие весьма деликатные поручения нуворишей, обладавших достаточными средствами для того, чтобы оплачивать ее услуги. Звонок Симона поначалу удивил ее. Тем не менее она поняла, что стоит за теми инструкциями, которые дал ей банкир, и, когда дама положила трубку, на губах ее играла кривоватая улыбка. Любовная интрига! Какая прелесть! – подумала она.
Открыв записную книжку на букву «К», Селин нашла слово «кутюрье». Набрав номер, она попросила подозвать к телефону директрису одного из домов моды, свою старую приятельницу. После двух-трех минут обычной болтовни и обмена комплиментами Селин наконец перешла к делу:
– Дорогая, ты, наверное, знаешь некую Ариан Делор – это бывшая манекенщица Баленсиаги. Я слышала, она занялась изготовлением бижутерии. Ваш дом у нее, случайно, ничего не покупает? Ах, нет…
Выяснив все, что ей было нужно, мадам де Мертей непринужденно закончила разговор и снова погрузилась в изучение своей записной книжки. Следующим в списке стоял дом моды Кристиана Диора.
Еще два звонка оказались безрезультатными, однако третьим она попала в точку.
– …Вот как? Покупаете? Тогда я должна тебя кое о чем попросить, дорогая. Но сначала хочу сообщить тебе, что на следующей неделе в Париж приедет мадам Сударно. Я буду помогать ей с обновлением гардероба, она тратит на одежду бешеные деньги, ты ведь знаешь. Ну конечно, обязательно привезу ее посмотреть твою коллекцию, Николь. Тебе следует показать ей и меха – она их просто обожает. Да, а теперь насчет этой Делор…
Изложив суть своей просьбы, она выслушала ответ.
– Не беспокойся ни секунды, дорогая. Все твои расходы будут компенсированы. Ты ведь знаешь, я всегда держу слово. Понимаю, тебе трудно это сделать, и я искренне благодарна…
К полудню Селин де Мертей успела переговорить со всеми клиентами Ариан.
Ариан вышла из здания банка, надела солнечные очки, и понуро зашагала по бульвару, не думая о том, куда, собственно, идет.
Банк отклонил просьбу о предоставлении ссуды. Управляющий был в полной растерянности относительно возможной причины отказа, или по крайней мере делал вид, что очень удивлен.
– Все решает головное учреждение, мадемуазель, я ведь вам говорил, – повторял он снова и снова.
У Ариан было предчувствие, что этим ее неприятности не ограничатся, и оно ее не обмануло: головной банк также решил, что ее личная ссуда в сложившихся обстоятельствах должна быть отозвана. Теперь Ариан была должна банку шестьсот сорок три франка. Кроме того, она задолжала десять тысяч франков Жаку и обязана была заплатить двадцать пять тысяч фирме, изготавливавшей ее украшения, в двухнедельный срок. И эти две недели еще надо было прожить – заглянув в кошелек, Ариан обнаружила, что денег в нем хватит всего на три-четыре дня.
Обращаться за помощью к Жаку она больше не могла – он и так сидел на мели. Ариан подумала было о Камелине, но тут же отбросила эту мысль. Работая у Баленсиаги, она не раз имела возможность слышать разговоры жен богачей и знала, что, хотя мужья без колебаний оплачивали любые их счета, они тем не менее очень неохотно давали женам наличные сверх того, что отпускалось на карманные расходы. Свадьба Камелины была назначена на следующий месяц, и девушка делала все возможное, чтобы завоевать расположение весьма привередливой семьи Бруно.
Прохожие в меховых пальто и шелковых шарфах казались Ариан удивительно счастливыми, обеспеченными, уверенными в себе. Ее же с детства преследовал кошмар нищеты. Когда-то она умела жить в бедности. Пожалуй, могла бы и теперь, но сейчас у нее не просто не было денег – она была должна столько, сколько ей не под силу было заработать за две недели. Если только… не отправиться на авеню Фош. Там она могла бы с каждого клиента требовать по сто долларов.
Ариан вскинула голову и увидела собственное отражение в витрине магазина. При мысли о том, что ее снова будут касаться руки чужих мужчин, в душе вспыхнул такой гнев, что она едва не ударила кулаком по стеклу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115