– Где моя дочь? – с тревогой спросила она.
– Она дома, за ней присматривает гувернантка. Не беспокойтесь, с ними все в полном порядке.
Ариан удивилась упоминанию о гувернантке, но потом до нее дошло, что гость имел в виду Нану.
– Где я нахожусь? – поинтересовалась она.
– В Буэнос-Айресе, в клинике «Пекенья компаниа».
Ариан окончательно запуталась.
– Пожалуйста, расскажите мне, что случилось, – устало попросила она. – Я ничего не помню.
– Вы позволите мне сесть? – осведомился Чалмерс.
– Конечно.
Ариан хотела указать на кресло, стоящее в углу, но оказалась не в силах поднять руку.
– Симон попросил меня погостить у него после приема. Я не люблю ложиться рано, и, когда все пошли спать, допоздна засиделся в библиотеке. Внезапно я услышал сильный шум и увидел, что прислуга носится по дому. Выяснилось, что кто-то из слуг пошел в вашу спальню – оттуда позвонили – и обнаружил, что вы без сознания. Вас отвезли в больницу в Сальте, но, поскольку вы были в очень тяжелом состоянии, я договорился, чтобы вас перевезли сюда.
Чалмерс тактично обошел молчанием тот факт, что в Сальте врачи были вынуждены сделать Ариан глубокое промывание желудка. Никогда раньше ему не приходилось видеть женщину, которая попыталась бы наложить на себя руки в первую брачную ночь. Он ожидал, что, когда Ариан де ла Форс придет в себя, у нее будет что-то вроде нервного срыва, но женщина, если не считать вполне естественной в таких случаях бледности, выглядела совершенно нормально и была абсолютно спокойна.
– А где Симон?
Ариан нелегко было заставить себя задать этот вопрос – с того самого момента, как она очнулась, ей хотелось вычеркнуть мужа из своей памяти.
– Разве врачи вам ничего не сказали?
– Нет.
Чалмерс встал с кресла и подошел к кровати. Видя его нерешительность, Ариан забеспокоилась.
– Мне очень неприятно сообщить вам об этом, – сказал он наконец, – но Симон в тот вечер умер. Его родственники потребовали немедленного вскрытия. Оно показало, что причиной смерти стал обширный инфаркт.
Чалмерс не стал говорить Ариан, что родственники ее мужа также потребовали, чтобы врачи засвидетельствовали, что брак состоялся, в надежде найти предлог для того, чтобы процедура бракосочетания была признана недействительной – это давало бы им право претендовать на наследство. Врачи, к их великому огорчению, подтвердили, что с медицинской точки зрения сомневаться в полноценности брака нет никаких оснований.
Ариан прижалась щекой к подушке, по лицу ее потекли слезы.
– Я не знал, что вам до сих пор ничего не сказали. Симона вчера похоронили – там, в Сальте, – пробормотал сконфуженный Чалмерс.
Ариан ничего не ответила. Не могла же она признаться, что ее слезы были слезами радости! Кошмар, в котором она жила, закончился. Скоро она снова будет в Париже, вместе с Глорией и Наной, будет продавать свою бижутерию и поступать так, как сочтет нужным.
– Когда я смогу уехать из Буэнос-Айреса?
– В соответствии с аргентинскими законами вы должны унаследовать все, что принадлежало Симону. Возможно, в завещании есть и другие бенефициары, хотя это, на мой взгляд, маловероятно, но в любом случае им может быть передано не более одной пятой всего наследства. Остальные четыре пятых в любом случае будут вашими. Вам придется остаться в Аргентине по крайней мере до того момента, как все эти вопросы будут окончательно урегулированы.
– Мне не нужно никакое наследство, – мгновенно отреагировала Ариан.
Боб уставился на нее в немом изумлении. Ему показалось, что она говорит вполне искренне.
– Вечером, за день до вашей свадьбы, Симон передал мне письмо, адресованное вам. Я должен был отвезти его в Нью-Йорк и хранить там в надежном месте. Вам мне следовало его передать только после его смерти. Никому и в голову не могло прийти, что я буду вынужден сделать это так скоро. Содержание письма мне неизвестно. – С этими словами Чалмерс достал из внутреннего кармана пиджака конверт. – Думаю, будет лучше, если вы прочтете его, прежде чем принимать какое-то решение, – добавил он, протягивая конверт Ариан.
Глаза Ариан заскользили по строчкам, с каждой секундой она становилась бледнее.
«Валье-дель-Оро, 15 июня 1969 года
Дорогая Ариан!
В соответствии с моим завещанием ты должна унаследовать мое состояние. Если у нас будут дети, состояние будет разделено между ними и тобой на равные доли, и ты будешь опекуншей наших детей до той поры, пока они не достигнут совершеннолетия. Если же у нас не будет детей, ты будешь единственным бенефициаром.
Я не хочу, чтобы мое имущество распылялось или распродавалось каким-либо образом до того момента, как мои дети смогут в полной мере реализовать свои права наследства. Поэтому я оставил у одного надежного юриста запечатанный конверт, внутри которого находится ксерокопия твоего бразильского паспорта и адресованные бразильской полиции объяснения по поводу того, кто ты на самом деле. Юрист проинструктирован таким образом, что как только ему станет известно о продаже тобой какой-либо значительной части имущества или же о признаках твоего нежелания взять в свои руки контроль за моим бизнесом, он немедленно передаст конверт в посольство Бразилии.
Эти ограничения будут действовать в течение десяти лет с момента моей смерти или же до достижения совершеннолетия нашими детьми, и отменяются, как только произойдет либо первое, либо второе, независимо от того, что произойдет раньше. В этом случае конверт будет тебе возвращен. Я объясню, почему на случай, если я умру бездетным, я предусмотрел именно десятилетний срок, в течение которого ты не сможешь ничего продать. Я прекрасно понимаю, что если ты научишься эффективно управлять делами всех моих компаний, то после десяти лет такого управления ты вряд ли захочешь передать контроль над бизнесом кому-либо другому. Еще одним условием перехода моего имущества или его части в твои руки я поставил твое невступление в брак в течение все того же десятилетнего периода. Уверен, что после десяти лет абсолютной власти ты ни с кем не захочешь ее делить и, таким образом, не станешь рисковать накопленным мной состоянием.
Предпринимаю все эти шаги потому, что верю в свое умение разбираться в людях. Единственное, чего я добиваюсь, – это обеспечить выполнение тобой поставленных мною условий. Мое состояние – это памятник мне, и моя семья должна содержать этот памятник в целости и сохранности.
Симон».
Ариан медленно сложила письмо, пораженная тем, как Симон умудрился даже после своей смерти поймать ее в ловушку. Десять лет! Ей трудно было представить все возможные последствия развития событий по сценарию ее покойного супруга. Десять лет назад она жила в трущобах вместе с Флориндой и матерью… Впрочем, Симон не оставил ей никакого выбора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115