– Не впадай в панику, – сказала она себе вслух. – Для паники нет причин.
Снова схватив трубку, она набрала номер «Люмитекник», потом, повинуясь внезапному импульсу, номер их факса. И опять она услышала четкие длинные гудки, повторявшиеся снова и снова. Она связалась с оператором отеля.
– Я срочно должна проверить два номера в Швейцарии. Сделайте это немедленно.
– Конечно, миссис Ариас.
– И сразу же позвоните мне.
Ей показалось, что прошла целая вечность.
– Обе линии отключены, мэм.
– Этого не может быть. Это важные деловые линии. Я вчера с ними говорила. Это, должно быть, ошибка.
– Не думаю, мэм, – ответила оператор. – В Швейцарии произвели тщательную проверку и сказали, что линии отсоединены.
– Они говорили по-английски? – спросила Кэри, цепляясь за соломинку.
– Они говорили на очень хорошем английском, миссис Ариас. – После паузы оператор добавила: – Хотите, чтобы я снова проверила номера? – Немедленно.
Кэри с размаху бросила трубку и посмотрела на часы. Две минуты шестого. У нее не оставалось другого выбора, кроме как спуститься вниз и молить бога о том, чтобы отсутствие представителей «Люмитекник» и молчание Швейцарии оказалось простым совпадением.
Прошло пять ужасных минут. Она не получила никакого ответа от «Люмитекник», зато узнала от Марка Рейсса, что швейцарская корпорация и Герхард Шнабель внезапно исчезли с лица земли. В это время двести врачей и руководителей клиник уже допивали последние капли шампанского и занимали места в ожидании главного мероприятия. Кэри укрылась у себя в номере и сидела там с пепельно-серым лицом, сжавшись в комок, дрожа от унижения и ярости. Она уже поняла, что произошла катастрофа.
В самом кошмарном сне ей не могло привидеться ничего подобного. Ее надули. Она стала жертвой тщательно спланированной и дорогостоящей мистификации. Ее, Кэролайн Бомон-Ариас, которая всегда считала себя самой умной и неуязвимой из деловых женщин, провели как малолетнего сосунка, как полную идиотку.
Ей хотелось немедленно, сию секунду убить кого-нибудь, ей даже хотелось умереть.
Но она не знала, кого убивать, и не могла умереть, по крайней мере сейчас, потому что ее ждала публика и ей надо было сохранить хотя бы остатки имиджа.
С любой другой кризисной ситуацией Кэри справилась бы, но этот предательский удар оказался столь болезненным, что она чувствовала себя просто не в состоянии выйти на подиум и предстать перед приглашенными светилами медицины.
– Тебе придется выйти и все им сказать, – приказала она по телефону Митци Пэлгрейв.
– Что сказать? – Голос Митци был полон тревоги. – Что я должна им сказать, миссис Ариас?
– Любое дерьмо, которое придет тебе в голову. – Кэри чувствовала, что она не в состоянии говорить разумно. – Скажи им, что в самолет ударила молния, скажи, что в Швейцарии было землетрясение… Что кто-то спер этот чертов лазер и спалил им всю команду экспертов…
– Лучше что-нибудь попроще, – кротко предложила Митци, полная решимости прийти на выручку. – Я просто скажу, что они задерживаются. – Подумав, она добавила: – Я скажу, что это временное и легко разрешимое недоразумение, но нам придется отложить презентацию.
– Прекрасно, – пробормотала Кэри, которую все еще била крупная дрожь. – Спасибо, Митци.
Митци помолчала в нерешительности.
– Вы в порядке, миссис Ариас? Могу я что-нибудь еще для вас сделать? Позвонить кому-нибудь?
– Нет, ничего. Просто избавься от этих людей.
После того как Кэри стошнило, она долго-долго сидела на полу ванной комнаты. Она чувствовала себя опустошенной и изможденной, но все это время ум ее непрестанно работал в поисках врагов. Джим был в этом списке первым, но она быстро исключила его. Вот уж кому никогда, никогда бы и в голову такое не пришло. Джим ни с кем бы так не поступил, даже с ней. Но, разумеется, она нажила немало врагов на пути к успеху. Кто ж их не наживает?
Кто бы это ни был, с горечью думала Кэри, прополоскав рот и машинально поправляя макияж, он должен был ненавидеть ее лютой ненавистью, чтобы заставить пройти через это. Она взглянула в зеркало, посмотрела в свои глаза, полные сознания поражения, и яростно замотала головой. Она никогда еще не ожидала столь многого от рекламной кампании, а теперь не будет ничего – ни славы, ни денег. Не будет чудесного лазера, который избавил бы ее от ранних морщинок и неизбежной старости.
Она прошла в спальню и ничком бросилась на кровать. Нет слов, чтобы описать, как глупо она себя вела. Она истратила кучу времени и денег, упустила ценных клиентов – настоящих клиентов, черт бы их подрал. А хуже всего то, что, если ей не удастся заставить молчать Пэлгрейв, Рейсса и Морицио, ее засмеют до того, что ей придется покинуть Бостон, бросить рекламное дело и все, что ей дорого.
Кэри начала всхлипывать, потом по ее щекам покатились жгучие слезы ярости, стыда и горя. Она валялась на этой огромной роскошной кровати и ревела так, как не ревела с детства.
Потом она услышала сквозь звук собственных рыданий резкий стук в наружную дверь номера.
– Уходите.
Стук продолжался.
– Уходите!
Стук становился все громче, настойчивее. Кэрри пролежала в постели еще несколько мгновений, пытаясь не обращать на него внимания, но он продолжался. Кэри подумала, что это может быть Пэлгрейв или кто-нибудь поважнее, и ей хотелось даже после такого грандиозного фиаско сохранить хоть остатки имиджа.
– Минутку! – крикнула она, вскочила с постели, бросилась в ванную, плеснула в лицо немного холодной воды, произнеся несколько словечек благодарности водостойкой косметике, а потом, набрав в грудь побольше воздуха, пошла открывать дверь.
Она открыла ее и все поняла. Все и сразу.
На пороге номера стояли Оливия и Энни.
– Вы. – Это короткое слово прозвучало как плевок.
– Можно нам войти? – спросила Оливия.
Кэри долго смотрела в зеленые неумолимые глаза Оливии, потом перевела взгляд на Энни и увидела в ее лице понимание и – черт бы ее побрал – жалость.
– Разумеется, можно, – отрывисто проговорила она.
Они прошли в гостиную.
– По-моему, будет все-таки лучше, если вы сядете, – сказала Кэри.
Энни взглянула на нее.
– Вы хорошо себя чувствуете? – спросила она.
– Лучше некуда.
Они сели. Энни довольно робко примостилась на краешке дивана, Оливия села в кресло, положив на колени черный кожаный кейс. Оливия взглянула на лицо Кэри, увидела свинцовую бледность под слоем косметики, поняла, что Кэри недавно плакала, и ее вновь захлестнуло чувство вины.
– Я думаю, – сказала Кэри, – я заслужила выпивку.
Медленно, сдерживая движения, она направилась к бару, смешала для себя водку с тоником, снова села в кресло и сделала хороший глоток.
– А теперь, – сказала она, – приведите причины, по которым мне не следовало бы немедленно вызвать полицию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89