С началом летней жары офисы, рестораны и магазины начали закрываться, жизнь в Брюсселе постепенно замирала. Оливия, которая прежде боялась, что к августу город вымрет, как это происходило в Париже, с удовольствием обнаружила, что ей нравится эта сонная атмосфера. В ее рабочем графике тоже наметился перерыв до осени. Она приволокла домой кипы брошюр, карт и проспектов туристических агентств. Ей хотелось чего-то авантюрного, волнующего, вроде путешествия на каноэ, африканского сафари или поездки в Россию, Китай или Индию.
Она почти не вспоминала о записке и ограблениях, но, вернувшись домой 19 июля, обнаружила на автоответчике сообщение от Джерри Розенкранца. Он просил ее позвонить в Лондон, в офис фонда Артура Сегала.
На следующее утро она позвонила.
– Как ваши дела, Оливия? – Розенкранц всегда говорил так, будто только что бежал вверх по лестнице. Он выкуривал две пачки сигарет в день. Любая простуда у него переходила в бронхит, но ничто на свете не могло заставить его бросить курить.
– Спасибо, Джерри, все хорошо. А как вы?
– Жаловаться не на что. – После небольшой паузы Розенкранц продолжал: – Мне передали, что вы звонили, когда я был в Израиле. Секретарша сказала, что вы хотите что-то выудить из архива Артура.
– Да, хотела, – сказала Оливия, – но тогда вас как раз ограбили…
– И в офисе был сущий хаос, – закончил за нее Розенкранц. – Теперь мы все привели в порядок, и это одна из причин, по которой я вам звоню.
– Очень любезно с вашей стороны…
– Но главная причина в том, что я совсем недавно обнаружил нечто весьма интересное. Думаю, что и для вас тоже. Похоже на то, что ваш отец незадолго до смерти арендовал личный сейф в одном из лондонских банков. Но поскольку он арендовал его через фонд, это так и не выплыло наружу после его смерти. – Розенкранц закашлялся. – Получается, что фонд до сих пор оплачивает этот сейф по текущему счету. Представьте, никто не додумался поставить меня в известность.
– Но ведь это было почти двадцать лет назад, – недоверчиво проговорила Оливия.
– Вот именно. – Он снова закашлялся, потом охрипшим голосом продолжал: – Дело в том, что ни у кого в фонде нет ключа от сейфа. Вот я и подумал, может, вы что-нибудь знаете. Возможно, у вас остались какие-нибудь ключи и вы не можете догадаться, от чего они.
– Надо подумать. – Оливия постаралась представить себе содержимое зеленого сундука. Ключи. Да, кажется, она видела там связку ключей. – Послушайте, Джерри. О сейфе я слышу первый раз в жизни.
– Охотно верю.
– Но я обязательно поищу ключи.
– Вы думаете, есть шанс, что вы их найдете?
– У меня масса родительских вещей. Это прекрасный повод их разобрать.
– Вы говорите совсем как ваш отец, – тепло проговорил Розенкранц. – Я помню, он тоже ничего не выбрасывал.
– Яблочко от яблони недалеко падает, – сказала Оливия.
По дороге домой она купила спагетти и соус, а также коробку сухого корма того единственного сорта, который соглашалась есть Клео, и замороженный картофель фри. Клео, как и положено кошке, обожала сырую рыбу, но недавно Оливия обнаружила, что котенок сходит с ума по жареной картошке.
– Привет, Клео, – окликнула она кошку, войдя в прихожую.
Ответа не было.
– Иди сюда и поздоровайся со мной, а то я заведу собаку, – пригрозила Оливия.
Черепаховая кошечка лежала, свернувшись в клубок, на кухонном столе, рядом с вазой с фруктами. Оливия скинула ее на пол, шлепнула и, тут же раскаявшись, попыталась приласкать, но Клео гордо удалилась в холл.
– Все равно ты вернешься, – крикнула ей вслед Оливия, – когда я пожарю картошку!
Оливия накормила Клео, сварила спагетти, подогрела соус, откупорила бутылку вина и устроилась за кухонным столом с едой и газетой.
Она сознательно оттягивала момент, когда ей придется вытащить сундук и приняться за поиски ключа. При этом она никак не могла понять, что ее удерживает. Разочарование, если ключ не найдется? Нет, не это. Было еще что-то, какое-то странное предчувствие, сродни страху, хотя природа благословила Оливию почти полным отсутствием обычных житейских страхов, которым подвержено большинство людей. И потому ей особенно не нравилась неотвязно преследующая ее мысль о том, что если она найдет ключ, поедет в Лондон и откроет отцовский сейф, то будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
Но она все-таки достала кожаный зеленый саквояж и отыскала там связку ключей на потемневшей от времени серебряной цепочке. Три ключа были самыми что ни на есть обычными, а на четвертом – серебристом, узком и плоском – она нашла выгравированный номер.
И ее снова охватило то же странное чувство – возбуждение, нетерпение и страх одновременно.
Клео сидела в дверях и с интересом наблюдала за Оливией. Оливия набрала в грудь побольше воздуха, решительно сняла с цепочки плоский ключик, бросила остальные в сундук и захлопнула крышку.
– Кажется, я еду в Лондон, – сообщила она Клео.
Она уехала в Лондон 25 июля на поезде, который сначала, успокаивающе постукивая колесами, покатился меж пологих холмов Бельгии, потом нырнул в тоннель под Ла-Маншем и наконец доставил ее в самое сердце британской столицы.
Джерри должен был от имени фонда засвидетельствовать, что ей разрешен допуск к сейфу отца. Она назначила свидание Джерри Розенкранцу прямо перед зданием компании «Британия Сейф Депозит» на Лиденхолл-стрит в одиннадцать часов утра. Они не виделись много лет, и ее поразило, как сильно Джерри постарел. Одет он был, как всегда, безукоризненно и по-прежнему высоко держал красивую голову, теперь совсем седую. Его болезненная худоба заставила Оливию осознать, каким старым был бы теперь ее отец, если бы остался в живых.
– Вы не возражаете, если я закурю, – спросил Джерри, когда они сидели в приемной и ждали, пока им принесут необходимые бумаги.
– Если бы я курила, – ответила Оливия, уже давно утратившая иллюзорное спокойствие, снизошедшее на нее в поезде, – я бы попросила у вас сигарету.
– Почему? – Джерри взглянул на нее с удивлением.
Она пожала плечами:
– Я просто волнуюсь. Мало ли что я там найду.
– На вашем месте я не стал бы ожидать многого, – предупредил ее Джерри. – Может быть, старые документы. А может, вообще ничего. Многие люди заводят сейфы просто так, на всякий случай.
– Да, конечно, – проговорила Оливия, изо всех сил стараясь взять себя в руки.
– С вами все в порядке?
– Да, Джерри, все хорошо.
В сопровождении одетого в униформу служащего она прошла сквозь массивную бетонную полукруглую дверь в похожее на пещеру помещение, где стены были как соты, в ячейках которых замурованы сейфы разных размеров. Сейф Артура Сегала оказался больше, чем ожидала Оливия, размером с небольшой чемодан.
– Вы вставляете ваш ключ в левый замок, мадам, – объяснил ей служащий, – а я вставляю основной ключ в другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Она почти не вспоминала о записке и ограблениях, но, вернувшись домой 19 июля, обнаружила на автоответчике сообщение от Джерри Розенкранца. Он просил ее позвонить в Лондон, в офис фонда Артура Сегала.
На следующее утро она позвонила.
– Как ваши дела, Оливия? – Розенкранц всегда говорил так, будто только что бежал вверх по лестнице. Он выкуривал две пачки сигарет в день. Любая простуда у него переходила в бронхит, но ничто на свете не могло заставить его бросить курить.
– Спасибо, Джерри, все хорошо. А как вы?
– Жаловаться не на что. – После небольшой паузы Розенкранц продолжал: – Мне передали, что вы звонили, когда я был в Израиле. Секретарша сказала, что вы хотите что-то выудить из архива Артура.
– Да, хотела, – сказала Оливия, – но тогда вас как раз ограбили…
– И в офисе был сущий хаос, – закончил за нее Розенкранц. – Теперь мы все привели в порядок, и это одна из причин, по которой я вам звоню.
– Очень любезно с вашей стороны…
– Но главная причина в том, что я совсем недавно обнаружил нечто весьма интересное. Думаю, что и для вас тоже. Похоже на то, что ваш отец незадолго до смерти арендовал личный сейф в одном из лондонских банков. Но поскольку он арендовал его через фонд, это так и не выплыло наружу после его смерти. – Розенкранц закашлялся. – Получается, что фонд до сих пор оплачивает этот сейф по текущему счету. Представьте, никто не додумался поставить меня в известность.
– Но ведь это было почти двадцать лет назад, – недоверчиво проговорила Оливия.
– Вот именно. – Он снова закашлялся, потом охрипшим голосом продолжал: – Дело в том, что ни у кого в фонде нет ключа от сейфа. Вот я и подумал, может, вы что-нибудь знаете. Возможно, у вас остались какие-нибудь ключи и вы не можете догадаться, от чего они.
– Надо подумать. – Оливия постаралась представить себе содержимое зеленого сундука. Ключи. Да, кажется, она видела там связку ключей. – Послушайте, Джерри. О сейфе я слышу первый раз в жизни.
– Охотно верю.
– Но я обязательно поищу ключи.
– Вы думаете, есть шанс, что вы их найдете?
– У меня масса родительских вещей. Это прекрасный повод их разобрать.
– Вы говорите совсем как ваш отец, – тепло проговорил Розенкранц. – Я помню, он тоже ничего не выбрасывал.
– Яблочко от яблони недалеко падает, – сказала Оливия.
По дороге домой она купила спагетти и соус, а также коробку сухого корма того единственного сорта, который соглашалась есть Клео, и замороженный картофель фри. Клео, как и положено кошке, обожала сырую рыбу, но недавно Оливия обнаружила, что котенок сходит с ума по жареной картошке.
– Привет, Клео, – окликнула она кошку, войдя в прихожую.
Ответа не было.
– Иди сюда и поздоровайся со мной, а то я заведу собаку, – пригрозила Оливия.
Черепаховая кошечка лежала, свернувшись в клубок, на кухонном столе, рядом с вазой с фруктами. Оливия скинула ее на пол, шлепнула и, тут же раскаявшись, попыталась приласкать, но Клео гордо удалилась в холл.
– Все равно ты вернешься, – крикнула ей вслед Оливия, – когда я пожарю картошку!
Оливия накормила Клео, сварила спагетти, подогрела соус, откупорила бутылку вина и устроилась за кухонным столом с едой и газетой.
Она сознательно оттягивала момент, когда ей придется вытащить сундук и приняться за поиски ключа. При этом она никак не могла понять, что ее удерживает. Разочарование, если ключ не найдется? Нет, не это. Было еще что-то, какое-то странное предчувствие, сродни страху, хотя природа благословила Оливию почти полным отсутствием обычных житейских страхов, которым подвержено большинство людей. И потому ей особенно не нравилась неотвязно преследующая ее мысль о том, что если она найдет ключ, поедет в Лондон и откроет отцовский сейф, то будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
Но она все-таки достала кожаный зеленый саквояж и отыскала там связку ключей на потемневшей от времени серебряной цепочке. Три ключа были самыми что ни на есть обычными, а на четвертом – серебристом, узком и плоском – она нашла выгравированный номер.
И ее снова охватило то же странное чувство – возбуждение, нетерпение и страх одновременно.
Клео сидела в дверях и с интересом наблюдала за Оливией. Оливия набрала в грудь побольше воздуха, решительно сняла с цепочки плоский ключик, бросила остальные в сундук и захлопнула крышку.
– Кажется, я еду в Лондон, – сообщила она Клео.
Она уехала в Лондон 25 июля на поезде, который сначала, успокаивающе постукивая колесами, покатился меж пологих холмов Бельгии, потом нырнул в тоннель под Ла-Маншем и наконец доставил ее в самое сердце британской столицы.
Джерри должен был от имени фонда засвидетельствовать, что ей разрешен допуск к сейфу отца. Она назначила свидание Джерри Розенкранцу прямо перед зданием компании «Британия Сейф Депозит» на Лиденхолл-стрит в одиннадцать часов утра. Они не виделись много лет, и ее поразило, как сильно Джерри постарел. Одет он был, как всегда, безукоризненно и по-прежнему высоко держал красивую голову, теперь совсем седую. Его болезненная худоба заставила Оливию осознать, каким старым был бы теперь ее отец, если бы остался в живых.
– Вы не возражаете, если я закурю, – спросил Джерри, когда они сидели в приемной и ждали, пока им принесут необходимые бумаги.
– Если бы я курила, – ответила Оливия, уже давно утратившая иллюзорное спокойствие, снизошедшее на нее в поезде, – я бы попросила у вас сигарету.
– Почему? – Джерри взглянул на нее с удивлением.
Она пожала плечами:
– Я просто волнуюсь. Мало ли что я там найду.
– На вашем месте я не стал бы ожидать многого, – предупредил ее Джерри. – Может быть, старые документы. А может, вообще ничего. Многие люди заводят сейфы просто так, на всякий случай.
– Да, конечно, – проговорила Оливия, изо всех сил стараясь взять себя в руки.
– С вами все в порядке?
– Да, Джерри, все хорошо.
В сопровождении одетого в униформу служащего она прошла сквозь массивную бетонную полукруглую дверь в похожее на пещеру помещение, где стены были как соты, в ячейках которых замурованы сейфы разных размеров. Сейф Артура Сегала оказался больше, чем ожидала Оливия, размером с небольшой чемодан.
– Вы вставляете ваш ключ в левый замок, мадам, – объяснил ей служащий, – а я вставляю основной ключ в другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89