Вообще-то Оливия была лучшим средством отвлечения от чего угодно. И в-третьих, и он, и Майкл негодовали на Питера, который настоял на том, чтобы явиться на семейное торжество с Энджи, своей новой любовницей.
– Питер, видимо, намерен перетрахать всю вселенную, – сказала Дейзи, будучи слегка навеселе.
Энджи, одетая в длинное, но почти совершенно прозрачное одеяние, висела на любовнике, ничуть не стесняясь присутствия двух почти взрослых сыновей Питера и Дейзи.
– Боюсь, что так, – согласился Джим.
– А знаешь, Луиза хотела пригласить Кэри, но Майкл сказал, что это значит нарываться на неприятности, – сообщила Дейзи.
– За что я ему очень благодарен, – с полной искренностью объявил Джим.
Энни оставила в отеле сообщение для Эдварда, просила его не беспокоиться и успела на шаттл, летевший из Ла-Гуардии в Логан. Там она села на паром, пересекла залив и еще немного проехала на такси.
В двадцать две минуты седьмого она уже стучала в стеклянную дверь офиса «Бомон–Ариас» на Ньюбери-стрит, моля бога о том, чтобы Кэри была на месте. Джимми всегда говорил, что Кэри любит работать по вечерам, утверждая, что успевает сделать гораздо больше, когда платная помощь – как она называла своих служащих – освобождает помещение.
Энни завершала восьмую серию звонков, каждая из которых была громче и продолжительнее предыдущей. Это выглядело совершенно безнадежным занятием, но Энни упорно не желала уходить.
– Кто это там не умеет читать? – Большие голубые злые глаза сделались еще больше, когда она узнала Энни. – Какого черта вы здесь делаете? – Кэри не собиралась открывать дверь, просто стояла и смотрела на Энни сквозь стекло.
– Мне нужно с вами поговорить, – сказала Энни.
– Почему это меня должно интересовать, что вам нужно, а чего не нужно? – процедила сквозь зубы Кэри.
– Пожалуйста, – проговорила Энни, – откройте мне дверь.
– Мы уже закрылись, – сообщила Кэри. – Если хотите записаться на прием, позвоните моему помощнику.
– Кэри, у меня неотложное дело. По-настоящему неотложное. Это вопрос жизни или смерти.
Кэрри на дюйм придвинулась к стеклу:
– Чьей жизни или смерти?
Энни продумывала ответ на этот вопрос всю дорогу от Нью-Йорка. Черт, лучше всего ошарашить Кэри честностью.
– Оливии, – сказала она.
У Кэри еще сильнее расширились глаза, и она открыла рот, чтобы засмеяться, но не засмеялась. Она придвинулась вплотную к стеклу:
– Должна сказать вам, Энни, что в данном случае я склоняюсь в сторону смерти.
Энни выдавила из себя кривую улыбку:
– Я думаю, мне трудно вас за это винить. – Она немного помолчала. – Пожалуйста, откройте дверь. – Улыбка исчезла с ее лица. – Пожалуйста.
Кэри повернулась, подошла к столу и достала из ящика ключ.
– И вы хотите обратиться ко мне за помощью? – громко проговорила она, чтобы Энни услышала ее через толстое стекло.
– Да, – коротко и решительно ответила Энни.
С намеренной медлительностью Кэри открыла дверь.
Оливия лежала в постели. Была половина первого ночи со среды на четверг. Клео свернулась в клубочек у нее под боком. Оливии хотелось спать, но она была слишком напряжена, чтобы заснуть как следует, а принимать снотворное боялась.
За вечер она несколько раз видела в окно полицейскую патрульную машину, один раз офицер полиции заходил, чтобы проверить, все ли у нее в порядке, и она немного успокоилась. Человек в кожаном пиджаке больше не появлялся. Она уже начинала думать, что все это может оказаться простым совпадением и ее преследователь – обычный городской извращенец, привлеченный уязвимостью жертвы. У нее ведь левая рука в гипсе.
Страх отступил. Теперь Оливия больше беспокоилась об Энни, чем о себе. Безмерная усталость постепенно брала свое, и она задремала.
– Вы, наверное, сошли с ума, – заявила Кэри, когда они с Энни вошли в ее офис. Здесь царила атмосфера изысканности и хорошего вкуса, которую не портили развешанные на стенах призы и фотографии.
– Разумеется, у вас есть все основания так считать, – твердо проговорила Энни, – но я думаю, что, когда вы узнаете все, что я собираюсь вам рассказать, ваше мнение изменится.
Кэри откинулась на спинку стула, приняв непринужденно-элегантную позу. Она хорошо помнила свою последнюю встречу с Энни и знала, что никогда не простит друзьям Джимми своего унижения. Но в то же время она не могла не понимать, что все это было делом рук Оливии Сегал. И теперь одно сознание того, что Оливия в беде, вызывало в ней радостное возбуждение, и просьба Энни о помощи музыкой звучала у нее в ушах.
– Если вы думаете, – надменно произнесла она, – что существуют слова, которые могли бы убедить меня хоть пальцем шевельнуть ради Оливии Сегал, то вы не сумасшедшая, а просто дура.
Энни невозмутимо проговорила:
– Я так понимаю, что у вас с Питером все кончено.
– Решительно и бесповоротно, только это не ваше дело. – Голос Кэри зазвучал еще более холодно.
– Это действительно не мое дело, – признала Энни, – но, я полагаю, вы надеетесь выжать из него все, что возможно. Видит бог, он того заслуживает.
Кэри презрительно прищурила глаза:
– Несомненно, вы полагаете, что я тоже ничего хорошего не заслуживаю.
– В данный момент, – ответила Энни, – меня совершенно не интересует, чего вы заслуживаете, а чего нет.
– Удивительно, – сказала Кэри. – Я хочу сказать, что вы меня удивляете. Я всегда считала вас такой тихоней, серенькой мышкой. Энни Олдрич-Томас – маленькая бессловесная подружка Джимми. Даже когда вы появились в «Ритц-Карлтоне» вместе с Оливией, я знала, что вы просто девочка на побегушках. Что заставило вас настолько осмелеть?
Энни ощущала поразительное спокойствие.
– Даже мышку иногда следует принимать в расчет. – После паузы она уверенно проговорила: – Кэри, у меня есть оружие против Питера. Оружие, о котором вы можете только мечтать.
– Не думаю, что мне может потребоваться что-то еще, – доверительно сообщила Кэри. – Питер уже успел продемонстрировать свою любовницу половине Новой Англии и всему Манхэттену.
– Даже двенадцать любовниц ничто по сравнению с тем, что есть у меня, Кэри, – сказала ей Энни. – Даже полдюжины незаконных детей.
В глазах Кэри наконец блеснула искра интереса.
– Продолжайте, – сказала она.
В без четверти семь, уже облаченный в ненавистный смокинг – Майкл всегда говорил, что, если Луизе дать волю, она заставит всех домочадцев и гостей мужского пола ходить во фраках с белой бабочкой, – Джим высморкался, взглянул на часы и подумал, что у него еще есть время, чтобы позвонить Оливии. Он не говорил с ней уже несколько дней, потому что в его комнате что-то случилось с телефоном. Но теперь ему вдруг показалось, что ему легче будет пережить этот вечер, если он немного послушает голос Оливии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89