– Ничего, нас многовато, всех не сожжешь. Пусть мы дураки, но мы еще долго будем диктовать свои условия и делать таких, как ты, неудачниками, а более сговорчивых заставлять кланяться себе. Так что ваше время еще не скоро придет, если оно вообще когда-нибудь придет, – Клоп ни на секунду не сомневался в своей правоте.
Шибчиков вздохнул, допил залпом кофе, поставил чашку вверх дном на блюдечко и быстро вышел.
После подобных ссор они обычно расставались на день или два. Но Петя пришел уже на следующий вечер, чем нарушил установленную традицию. И пришел не с пустыми руками.
Хотя Фердинанд Калистратович был очень самолюбив, но стоило Пете в знак извинения преподнести Клопу пять томов Анатоля Франса в отличном полиграфическом исполнении, как он бросился обнимать его. В таких случаях ему казалось, что перед ним унижаются, и он должен ответить благородным прощением.
– Спасибо, спасибо, дорогой, – повторял он раз за разом, – мелочь, но приятно.
Шибчиков знал, что делает: с Клопами, понимал он, лучше не портить отношений.
Случилось так, что в тот же вечер к Фердинанду Калистратовичу пришел в гости и его сотрудник Хамло Иван, бригадир гробокопателей. Это был угрюмый громадный человечище с бородой, ледяными глазами и ручищами, как лопаты. Голос, казалось бы, у него должен быть, как у человека-горы, но он обладал лишь колоратурным сопрано.
Появлялся Иван в доме Клопа один раз в месяц и в одно и то же время. Калистратович выпивал с ним по рюмке коньяку в своем кабинете, выкуривал по сигарете, принимал от него конверт с «наваром» и затем отпускал его любоваться своим аквариумом. А для Хамло это было единственным утешением в этом доме. Он и сам имел несколько аквариумов, но о таких уникальных рыбках, как у его начальника, мог только мечтать.
А через двадцать минут к Фердинанду Калистратовичу пожаловали и Хитроумов с Кукушкиным. Встретив такого важного гостя в своем скромном доме, Клоп даже на радостях прослезился:
– Всеволод Львович, позволь мне тебя обнять! Не верится, что ты – в моей скромной хибаре! – он прислонил свою лысую голову к груди Хитроумова и начал всхлипывать. – Если б ты знал, какой это праздник, какой это…
– Ладно, ладно, так я тебе и поверил! Я сам себе один раз в год верю, – Всеволод Львович сначала мягко похлопал Клопа по спине, но когда близость этого плешивого человека ему стала неприятна, ударил его несколько раз по почкам.
Хозяин со стоном отскочил от него и, ухватившись за бок, побледнел от боли. Хитроумов самодовольно расхохотался:
– Ну что, ты меня уже не любишь?! Ладно, приглашай, пока мы не передумали… Фердинанд, ты же не баба, хватит тебе корчиться!
В квартире Клопа стояла приличная мебель, по это была кладовка по сравнению с квартирой Хитроумова. Да и сам Хитроумов выглядел франтом: он всегда носил джинсы или вельветовые брюки, имел модные рубашки, несколько кожаных финских курток и японских пиджаков. Клоп же был похож на старую развалину: рыхлые щеки, отвисший живот, линялые бегающие глазки.
После коньяка, выпитого вместе с гостями, хозяину квартиры полегчало. Сначала он мысленно выругал Хитроумова последними словами, затем вытер вспотевшие руки о неглаженные брюки и миролюбиво спросил:
– А помнишь, Львович, ты у меня хотел приобрести одну вещицу?
– Какую вещицу? Не помню…
Речь шла о старинной иконе. Ради нее и пришел сюда Хитроумов. Ради нее и привел сюда Кукушкина…
– Так-таки не помнишь?! – не поверил ему Клоп и нажал на какую-то секретную кнопку.
Большой книжный шкаф в кабинете хозяина автоматически открылся. Клоп неторопливо поднялся, раздвинул желтые бархатные шторы на стене и обнажил тайник с антиквариатом.
Кукушкин слегка удивился. Шибчиков уже видел это много раз. Зато ахнул в душе Хитроумов и чуть не завопил от зависти. Он сразу понял, что здесь находилось целое сокровище. Старинные иконки с позолотой, золотые и серебряные крестики, посуда, ювелирные изделия – все это, по его приблизительным подсчетам, тянуло тысяч на двести.
Придя в себя от изумления, Всеволод Львович кашлянул и обратился к Кукушкину:
– Василий Васильевич, вы не хотите покурить?
– Пожалуйста, – с олимпийским спокойствием ответил Вася и вышел в другую комнату.
– Слушай, Фердинанд… – Хитроумов сначала плотно закрыл дверь и, поражаясь легкомысленности хозяина, спросил: – Ты в своем уме?
– А что такое? Я только хотел показать тебе ту иконку, – на лице Клопа не было ни малейшего опасения. – Думаешь, он может заложить? Тогда зачем ты его привел сюда?
– Осторожность – никогда не помеха. Мог бы сначала предупредить, – гость не отводил взгляда от антикварных вещей, затем начал прикасаться к ним дрожащими пальцами. – Вот она! Она, она… – он узнал иконку, которую видел раньше у Клопа и хотел купить по дешевке.
– Верно. А говоришь, что не помнишь! Семнадцатый век. Но вещица эта еще не моя. Никак не уговорю бабку продать мне ее, – врал хозяин, наблюдая за жадными глазами гостя.
– А сколько она хочет? – Хитроумов уже держал иконку в руках и разглядывал ее со всех сторон.
– Так в том-то и дело, что не продает. Дала только на некоторое время полюбоваться…
– А ты не отдавай! Скажи, что пропала.
– Ну да! Не хватало, чтобы она на меня навела мусоров.
Кукушкин стоял за дверью и все слышал. Более того, он понял, что может прослушивать мысли других, даже если они находятся за стеной.
Спустя некоторое время Вася почувствовал, что ему кто-то начал мешать. Оглянувшись, он увидел громадного бородача в джинсах и свитере. Это был Иван Хамло. Он так увлеченно разглядывал в аквариуме рыбок, что на Кукушкина абсолютно не обратил внимания.
Вася решил с ним познакомиться поближе:
– Ты кто?
– Как кто? Человек, – ответил тот, не поднимая головы.
– Понятно, что человек, а откуда?
– С кладбища, – бородач был невозмутим.
– Ну и как там?
– Ничего, жить можно. А ты откуда?
– С одной планеты, – Кукушкин начал настраиваться на мысли собеседника, но Иван, как ни странно, думал только о рыбках.
– Значит, с того света…
– Ага.
– Ты знаешь, двадцать лет работаю гробовщиком, но еще не видел, чтобы оттуда кто-то возвращался… Тебе повезло, – Хамло постучал пальцем по аквариуму и наконец посмотрел на Кукушкина. Надо сказать, он ненавидел красивых и молодых мужчин. Все они, считал он, соблазнители женщин. Иван недавно бросил жену, узнав, что она изменяла ему. В лице Кукушкина он усматривал что-то враждебное для себя.
В комнату вбежали внуки Клопа: Кирочка – пятиклассница и Сеня – шестиклассник. Мальчик отбирал у сестры какую-то вещицу, а она капризно отмахивалась от него и выкрикивала:
– А не пошел бы ты знаешь куда!..
– Бабушка, бабушка! – завопил Сенечка. – Она меня посылает!
С кухни прибежала перепуганная Дора Абрамовна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76