В камере ему впервые приснился Гринко. Учитель был каким-то озабоченным. Он почему-то начал вспоминать о своей молодости, о своей неудачной любви:
– И я в свое время любил. Я ее очень любил. Она для меня была святой. Идеалом! Но когда она… – он вдруг умолк и призадумался.
– Что – она? Она вам изменила, – засмеялся Вася, считая, что из-за женской измены не стоит расстраиваться. – Ох, Глеб Арнольдович, разве можно верить женщинам. Их просто нужно менять, как перчатки!
– Хорошо менять, когда имеешь у них успех, а если… Я ее так любил, так любил! А она… Короче, она вышла замуж за другого.
– Очень банальная история, – ученик так и не понял, из-за чего Гринко так расстроился спустя столько лет.
– У него были машина, деньги, связи, будущее. А кто я? Рядовой учитель! Скучно, неинтересно… Она меня променяла на проходимца и жулика! И понял я тогда, что таких «умных и великих» ничем не остановить. Всякие там гражданские и уголовные кодексы для них существуют только формально. Перед законом все равны, только закон не перед всеми равен. И неодинакова защита у всех перед законом.
– Это уж точно, – согласился Вася, удивляясь наивности Гринко.
– Я долго думал и долго искал выход. Неужели таких ловкачей и хитрецов ничем не остановить? Неужели против них нет в жизни средства?!
– Ну и как… есть средство?
– А вот на этот вопрос я хочу, чтобы ответил ты…
– Я?
– Да, ты. Именно для этого я и дал тебе оружие против них…
На этих словах учителя Кукушкин проснулся и больше не мог уснуть. Перед глазами постоянно стоял Гринко, словно напоминая ему: «Ты не оправдываешь моих надежд!»
Но Вася не любил, когда его в чем-то упрекают. Он привык жить свободно и независимо. Оставив подписку о невыезде, Кукушкин вернулся домой. Ему хотелось побыть одному.
Открыв дверь запасным ключом, который находился в тайничке под порогом, Вася наконец вошел в свое родное холостяцкое гнездо. Но в комнате его ждал ошеломляющий сюрприз: в кресле сидел Хитроумов.
– Здравствуйте, Василий Васильевич! С возвращением вас. Извините, что без приглашения. Но вы меня поставили в такие условия… – всем своим видом магнат показывал, что пришел с добрыми намерениями, однако мысли у него были полны коварства и мести.
Кукушкин почувствовал у себя за спиной чужое дыхание. Обернувшись, он увидел двоих мордоворотов, которые отрезали ему обратный путь…
В тот день, когда Кукушкин был в ресторане с Хитроумовым, Вася Курочкин сидел в закрытой на замок комнате на даче Шибчикова и чувствовал глубочайшее унижение и оскорбление. А еще его ужасно раздражал храп хозяина за дверью.
Хотя Шибчиков и не оставил ему никакой одежды, даже трусов, Вася решил вырваться из плена. Но просто так ему уходить не хотелось, у него рождался замысел произвести полный расчет с этим растленным уродом за издевательство и надругательство над человеческим достоинством.
Сняв с подушки наволочку, Вася кое-как приладил ее на манер юбки. Открыв окно, он вовремя спохватился. Комната была на втором этаже. Пришлось из простыни скрутить веревку, чтобы попасть на свободу.
В густых кустах смородины Курочкин сразу заметил «Жигули». Он умел водить машину и знал, как включить зажигание без ключа. Но кабину открыть ему не удалось. Разбивать стекло не стал, чтобы не разбудить Шибчикова. К счастью, открылся багажник. В нем был замусоленный спортивный костюм, кеды и канистра с бензином.
Курочкин несколько раз глубоко вздохнул для решительности. Надев провонявшийся машинным маслом костюм, он первым делом открыл ворота. Затем, тщательно спланировав свои дальнейшие действия, начал обливать дачу со всех сторон бензином. И не было у него к Шибчикову никакой жалости и ни малейшего желания пощадить его. «Месть, месть, месть!» – шептали его губы, а руки продолжали задуманное.
Палило беспощадное солнце. От запаха бензина у него разболелась голова. Вася спешил, он боялся, что в последний, решающий момент может передумать. Остатками горючего он смочил тряпочку и, открыв капот автомобиля, зажег ее от искры аккумулятора.
Дача Шибчикова вспыхнула, как спичка. Хозяин дачи сгорел заживо, даже не проснувшись. Когда прибыла пожарная машина, тушить уже было нечего. Остался только фундамент, куча пепла и углей и обгоревший каркас автомобиля. Пожарники затушили пылающие скаты, от которых было много копоти и дыма, и уехали обратно.
А Курочкин долго бродил по лесу. Когда услышал взрыв бака с бензином, уже не сомневался: спастись Шибчикову не поможет даже чудо. Вечером на электричке добрался до города, а когда уже стемнело, явился к Оле. Объяснить ей ничего не смог: состояние было такое, что Оля сперва подумала, что он сошел с ума…
Утром Хитроумову понадобился Шибчиков, и он приехал к нему на дачу. Увиденное ошарашило его. Ему показалось, что под ним проваливается земля. На обратном пути в город, анализируя все произошедшие за последнее время события, магнат пришел к выводу, что пожар – это дело рук Кукушкина. Точнее, его сообщников, о которых ему ничего не ведомо. Свои предположения он строил на том, что, освобождая Курочкина, они решили замести все следы огнем.
Всеволод Львович вспомнил о двадцати тысячах, которые он позавчера авансировал Шибчикову. Интуиция ему подсказывала: Петя не мог все деньги взять с собой на дачу, наверняка большая их часть находится в его квартире. И магнат решил съездить к Пете домой. Заодно выяснить и главный вопрос: жив ли он?
– Коля, пошли со мной, – сказал Хитроумов своему водителю, когда они подъехали к дому, где жил Шибчиков, – и прихвати с собой приличную отвертку и зубило.
Коля взял с собой две отвертки, зубило, монтировку и даже разводной ключ. На этаже, где жил Шибчиков, остановились. Хитроумов осмотрелся по сторонам, позвонил, хотя и был уверен, что там никого нет. Затем несколько раз нажал на квартирный звонок соседней двери и прислушался. Никого. Тогда Всеволод Львович посмотрел на часы и скомандовал Коле, показав пальцем на дверь Шибчикова:
– Открывай! Только тихо.
Коля развел руками и покачал головой:
– Шеф, статья сто сороковая – от двух до пяти…
– Господи, всю жизнь под статьями ходит, а тут испугался! – рассердился комбинатор и выхватил у него из рук отвертку. Но, несмотря на все его усилия, дверь не поддавалась.
– Зачем же так грубо? – не выдержал водитель. – Замок любит нежную, ювелирную работу.
– Так чего же ты, как девка перед ночлегом! – прошипел Хитроумов и вернул ему отвертку.
Коля некоторое время раздумывал, будто не решался раскрывать свои способности. Затем вложил в руки директора все инструменты, достал из его кармана носовой платок и тщательно вытер на двери все места, где могли остаться отпечатки пальцев. Вернув обратно платок, он снял свой туфель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76