Потом они больше не обращали на меня внимания, кроме мамы, она меня поцеловала и сказала, что очень меня любит, так же, как и моего младшего брата.
– Ребята, давайте сыграем в футбол, пока перемена не кончилась, – сказал Жоффруа.
– Вот увидишь, – сказал Руфус, – когда тебе захочется пойти поиграть с ребятами, тебе велят остаться дома и сторожить младшего брата!
– Ах так? Ну уж конечно! Пусть сам себя сторожит – сказал Жоаким. – В конце концов никто его не звал. И когда мне захочется, я все равно буду уходить играть!
– Разговоров будет, – сказал Руфус, – а потом тебе скажут, что ты завидуешь.
– Что? – крикнул Жоаким. – Нет, это уж слишком!
И он сказал, что не завидует, что глупо так говорить, что младший брат его не касается, просто он не любит, когда ему надоедают, когда кто-нибудь спит в его комнате или ему не разрешают идти играть с ребятами, и что он не переносит любимчиков, а если будут слишком на него давить, он уйдет из дома, вот тогда они все узнают! И пусть остаются со своим Леонсом, и все еще пожалеют, что он ушел, особенно, когда родители услышат, что он стал капитаном на военном корабле, и что он зарабатывает кучу денег, и что во всяком случае с него хватит дома и школы и ему никто не нужен, и что ему начхать на всех.
– Кто это Леоне? – спросил Клотер.
– Мой младший брат, вот кто, – ответил Жоаким.
– Чудное имя, – сказал Клотер.
Тогда Жоаким набросился на Клотера и отлупил его. Потому что, как он сам сказал, он никому не позволит оскорблять его семью.
Письмо
Я очень беспокоюсь за папу, потому что он просто совсем потерял память.
Вчера вечером почтальон принес мне большую посылку, и я здорово обрадовался. Я люблю, когда почтальон приносит мне посылки. Это всегда подарки от бабушки, она мама моей мамы, а папа говорит, что невозможно себе представить, чтобы так баловали ребенка, и из-за этого у него масса неприятных разговоров с мамой. Но в этот раз все обошлось, и папа был доволен, потому что посылка была не от бабушки, а от мсье Мушбума, папиного начальника. В ней я увидел игру «Гусёк», у меня уже такая есть, и письмо для меня:
«Моему дорогому Никола, у которого папа настоящий труженик. Роже Мушбум».
– Надо же придумать! – сказала мама.
– Это потому, что я как-то оказал личную услугу мсье Мушбуму, – объяснил папа. – Я простоял в очереди на вокзале, чтобы купить ему билеты для путешествия. По-моему, это прекрасная идея – при-слать подарок для Никола.
– Было бы еще прекраснее, если бы он прибавил зарплату, – сказала мама.
– Браво, браво! – сказал папа. – Ну и замечание при ребенке! Что же ты советуешь? Чтобы Никола отослал обратно подарок мсье Мушбуму со словами, что он предпочитает прибавку к папиной зарплате?
– Ой, нет, – сказал я. – Мало ли что у меня есть одна такая игра, я же смогу обменять эту у ребят в школе на что-нибудь получше.
– Ну, – сказала мама, – в конце концов, если тебе нравится, когда балуют твоего сына, я больше не скажу ни слова.
Папа посмотрел на потолок, покачал головой, как бы говоря «нет», сжал губы, а потом сказал, что я должен поблагодарить мсье Мушбума по телефону!
– Нет, – сказала мама. – В таких случаях пишут коротенькое письмо.
– Ты права, – согласился папа. – Лучше письмо.
– Нет, лучше позвонить по телефону, это интересно! – сказал я.
Ведь правда, писать – скучно. Но дома мне почему-то не разрешают говорить по телефону. Только с бабушкой, когда она меня просит подойти и поцеловать ее по телефону. Она очень любит, когда я посылаю ей поцелуи по телефону.
– А твоего мнения не спрашивают, – сказали папа. – Если тебе скажут написать письмо, напишешь!
Но ведь это нечестно! И я сказал, что не хочу писать и что, если мне не дадут позвонить по телефону, мне вообще не нужна эта противная игра. В конце концов, одна у меня уже есть, совсем почти новая. А если так, то лучше пусть мсье Мушбум прибавит папе зарплату.
– А ты сейчас у меня получишь подзатыльник и пойдешь спать без ужина! – крикнул папа.
Тогда я заплакал. Папа спросил, что он такого сделал, а мама сказала, что если не будет в доме покоя, то без ужина пойдет спать она, а мы можем сами разбираться без нее.
– Послушай, Никола, – сказала мама. – Если ты будешь хорошо себя вести и напишешь письмо без лишних разговоров, то получишь двойную порцию пирога.
Я ответил – хорошо (ведь это был пирог с абрикосами!). А мама сказала, что идет готовить ужин, и ушла на кухню.
– Ну хорошо, – сказал папа. – Напиши сначала черновик.
Он вынул из ящика своего стола лист бумаги, карандаш, посмотрел на меня, погрыз кончик карандаша и спросил:
– Ну так что же ты скажешь этому старине Мушбуму?
– Не знаю, – ответил я. – Я мог бы ему написать, что хотя у меня уже есть такая игра, я все равно очень рад, потому что его игру я обменяю на что-нибудь другое в школе. У Клотера, например, есть отличная синяя машинка, и…
– М-да, ну-ну, – сказал папа. – Понятно. С чего же мы начнем? Уважаемый мсье… Нет… Уважаемый мсье Мушбум… Нет, слишком фамильярно. Многоуважаемый мсье… Ммм… Нет.
– Я мог бы написать «мсье Муш-бум», – сказал Папа, посмотрел на меня, встал и крикнул в сторону кухни:
– Дорогая! Уважаемый мсье, многоуважаемый мсье или уважаемый мсье Мушбум?
– Что случилось? – спросила мама, выходя из кухни и вытирая руки фартуком.
Папа повторил, и мама ответила, что она написала бы «Уважаемый мсье Мушбум». Но папа сказал, что это ему кажется слишком фамильярным и что он думает, не лучше ли было бы совсем коротко: «Уважаемый мсье». Мама сказала, что нет, что совсем коротко – «Уважаемый мсье» – слишком сухо, не надо забывать, что пишет ребенок. Папа ответил, что именно «Уважаемый мсье Мушбум» не подходит для ребенка, что это неуважительно.
– Если ты сам все уже решил, зачем ты меня отвлекаешь? – спросила мама. – Мне надо готовить ужин.
– Прости что я тебе помешал, – сказал папа. – В конце концов ведь речь идет всего лишь о моем начальнике и моем продвижении по службе!
– Разве твое продвижение по службе зависит от письма Никола? – спросила мама. – Во всяком случае, когда моя мама посылает подарок, нет таких хлопот.
Тут-то и началось! Папа начал кричать, мама тоже. А потом она ушла в кухню, хлопнув дверью.
– Хорошо, – сказал папа, – возьми карандаш и пиши!
Я сел за письменный стол, и папа начал диктовать:
– Уважаемый мсье, запятая, с новой строчки… С радостью… нет, сотри… Подожди… Я был радостно удивлен… Да, так… Нет, напиши: я испытал огромную радость… Или нет, подожди, не надо ничего преувеличивать… оставь… огромную радость… Получив ваш прекрасный подарок! Нет, здесь ты можешь написать чудесный подарок, который доставил мне столько удовольствия… Нет, нет… Удовольствие – уже было… Сотри удовольствие… Потом пишешь… С уважением… или лучше… с глубоким уважением… Подожди…
И папа пошел на кухню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Ребята, давайте сыграем в футбол, пока перемена не кончилась, – сказал Жоффруа.
– Вот увидишь, – сказал Руфус, – когда тебе захочется пойти поиграть с ребятами, тебе велят остаться дома и сторожить младшего брата!
– Ах так? Ну уж конечно! Пусть сам себя сторожит – сказал Жоаким. – В конце концов никто его не звал. И когда мне захочется, я все равно буду уходить играть!
– Разговоров будет, – сказал Руфус, – а потом тебе скажут, что ты завидуешь.
– Что? – крикнул Жоаким. – Нет, это уж слишком!
И он сказал, что не завидует, что глупо так говорить, что младший брат его не касается, просто он не любит, когда ему надоедают, когда кто-нибудь спит в его комнате или ему не разрешают идти играть с ребятами, и что он не переносит любимчиков, а если будут слишком на него давить, он уйдет из дома, вот тогда они все узнают! И пусть остаются со своим Леонсом, и все еще пожалеют, что он ушел, особенно, когда родители услышат, что он стал капитаном на военном корабле, и что он зарабатывает кучу денег, и что во всяком случае с него хватит дома и школы и ему никто не нужен, и что ему начхать на всех.
– Кто это Леоне? – спросил Клотер.
– Мой младший брат, вот кто, – ответил Жоаким.
– Чудное имя, – сказал Клотер.
Тогда Жоаким набросился на Клотера и отлупил его. Потому что, как он сам сказал, он никому не позволит оскорблять его семью.
Письмо
Я очень беспокоюсь за папу, потому что он просто совсем потерял память.
Вчера вечером почтальон принес мне большую посылку, и я здорово обрадовался. Я люблю, когда почтальон приносит мне посылки. Это всегда подарки от бабушки, она мама моей мамы, а папа говорит, что невозможно себе представить, чтобы так баловали ребенка, и из-за этого у него масса неприятных разговоров с мамой. Но в этот раз все обошлось, и папа был доволен, потому что посылка была не от бабушки, а от мсье Мушбума, папиного начальника. В ней я увидел игру «Гусёк», у меня уже такая есть, и письмо для меня:
«Моему дорогому Никола, у которого папа настоящий труженик. Роже Мушбум».
– Надо же придумать! – сказала мама.
– Это потому, что я как-то оказал личную услугу мсье Мушбуму, – объяснил папа. – Я простоял в очереди на вокзале, чтобы купить ему билеты для путешествия. По-моему, это прекрасная идея – при-слать подарок для Никола.
– Было бы еще прекраснее, если бы он прибавил зарплату, – сказала мама.
– Браво, браво! – сказал папа. – Ну и замечание при ребенке! Что же ты советуешь? Чтобы Никола отослал обратно подарок мсье Мушбуму со словами, что он предпочитает прибавку к папиной зарплате?
– Ой, нет, – сказал я. – Мало ли что у меня есть одна такая игра, я же смогу обменять эту у ребят в школе на что-нибудь получше.
– Ну, – сказала мама, – в конце концов, если тебе нравится, когда балуют твоего сына, я больше не скажу ни слова.
Папа посмотрел на потолок, покачал головой, как бы говоря «нет», сжал губы, а потом сказал, что я должен поблагодарить мсье Мушбума по телефону!
– Нет, – сказала мама. – В таких случаях пишут коротенькое письмо.
– Ты права, – согласился папа. – Лучше письмо.
– Нет, лучше позвонить по телефону, это интересно! – сказал я.
Ведь правда, писать – скучно. Но дома мне почему-то не разрешают говорить по телефону. Только с бабушкой, когда она меня просит подойти и поцеловать ее по телефону. Она очень любит, когда я посылаю ей поцелуи по телефону.
– А твоего мнения не спрашивают, – сказали папа. – Если тебе скажут написать письмо, напишешь!
Но ведь это нечестно! И я сказал, что не хочу писать и что, если мне не дадут позвонить по телефону, мне вообще не нужна эта противная игра. В конце концов, одна у меня уже есть, совсем почти новая. А если так, то лучше пусть мсье Мушбум прибавит папе зарплату.
– А ты сейчас у меня получишь подзатыльник и пойдешь спать без ужина! – крикнул папа.
Тогда я заплакал. Папа спросил, что он такого сделал, а мама сказала, что если не будет в доме покоя, то без ужина пойдет спать она, а мы можем сами разбираться без нее.
– Послушай, Никола, – сказала мама. – Если ты будешь хорошо себя вести и напишешь письмо без лишних разговоров, то получишь двойную порцию пирога.
Я ответил – хорошо (ведь это был пирог с абрикосами!). А мама сказала, что идет готовить ужин, и ушла на кухню.
– Ну хорошо, – сказал папа. – Напиши сначала черновик.
Он вынул из ящика своего стола лист бумаги, карандаш, посмотрел на меня, погрыз кончик карандаша и спросил:
– Ну так что же ты скажешь этому старине Мушбуму?
– Не знаю, – ответил я. – Я мог бы ему написать, что хотя у меня уже есть такая игра, я все равно очень рад, потому что его игру я обменяю на что-нибудь другое в школе. У Клотера, например, есть отличная синяя машинка, и…
– М-да, ну-ну, – сказал папа. – Понятно. С чего же мы начнем? Уважаемый мсье… Нет… Уважаемый мсье Мушбум… Нет, слишком фамильярно. Многоуважаемый мсье… Ммм… Нет.
– Я мог бы написать «мсье Муш-бум», – сказал Папа, посмотрел на меня, встал и крикнул в сторону кухни:
– Дорогая! Уважаемый мсье, многоуважаемый мсье или уважаемый мсье Мушбум?
– Что случилось? – спросила мама, выходя из кухни и вытирая руки фартуком.
Папа повторил, и мама ответила, что она написала бы «Уважаемый мсье Мушбум». Но папа сказал, что это ему кажется слишком фамильярным и что он думает, не лучше ли было бы совсем коротко: «Уважаемый мсье». Мама сказала, что нет, что совсем коротко – «Уважаемый мсье» – слишком сухо, не надо забывать, что пишет ребенок. Папа ответил, что именно «Уважаемый мсье Мушбум» не подходит для ребенка, что это неуважительно.
– Если ты сам все уже решил, зачем ты меня отвлекаешь? – спросила мама. – Мне надо готовить ужин.
– Прости что я тебе помешал, – сказал папа. – В конце концов ведь речь идет всего лишь о моем начальнике и моем продвижении по службе!
– Разве твое продвижение по службе зависит от письма Никола? – спросила мама. – Во всяком случае, когда моя мама посылает подарок, нет таких хлопот.
Тут-то и началось! Папа начал кричать, мама тоже. А потом она ушла в кухню, хлопнув дверью.
– Хорошо, – сказал папа, – возьми карандаш и пиши!
Я сел за письменный стол, и папа начал диктовать:
– Уважаемый мсье, запятая, с новой строчки… С радостью… нет, сотри… Подожди… Я был радостно удивлен… Да, так… Нет, напиши: я испытал огромную радость… Или нет, подожди, не надо ничего преувеличивать… оставь… огромную радость… Получив ваш прекрасный подарок! Нет, здесь ты можешь написать чудесный подарок, который доставил мне столько удовольствия… Нет, нет… Удовольствие – уже было… Сотри удовольствие… Потом пишешь… С уважением… или лучше… с глубоким уважением… Подожди…
И папа пошел на кухню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78