ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Библия есть?
- Она-то в первую очередь и нужна.
- Вот тебе Библия! - он достал откуда-то из-за толщи книг небольшую книжечку в мягком переплете. - Бумага папиросная, издано в Дании. Правда, дорого.
- Ничего.
Далее пошли одна за одной ложиться на стол книги Штрауса, Ренана, Флоренского, Владимира Соловьева, Филона, Иосифа Флавия... А Беляев все говорил - беру.
- Денег не хватит! - смеялся Иосиф Моисеевич.
Когда скопилась гора книг и поиски были закончены, Беляев спросил:
- Сколько?
Иосиф Моисеевич не спеша сел к столу, достал из ящика счеты и принялся стучать костяшками.
- Две семьсот! - подытожил он.
- Согласен, но со скидкой, - сказал Беляев, улыбаясь. - Как оптовый покупатель.
- У тебя, Коля, есть коммерческая жилка. Что ж, - задумался хозяин. Десять процентов могу дать.
- Пятнадцать.
- Одиннадцать.
- Пятнадцать.
- Двенадцать.
- Съеду на четырнадцать, - сказал Беляев, - И соглашусь напоследок выпить рюмку коньяку!
- Черт с тобой! Так, две семьсот минус четырнадцать процентов...
- Триста семьдесят восемь... Я должен - две триста двадцать два, - в уме быстро решил задачу на проценты Беляев.
Иосифу Моисеевичу осталось лишь проверить эти данные на счетах. Беляев отсчитал двадцать сотен, двенадцать четвертаков, два червонца и два рубля.
Иосиф Моисеевич упаковал книги в удобный сверток с веревочной ручкой. Беляев оделся и после этого опрокинул прощальную рюмку.
- Не забудь, Коля, про девочек! - бросил с порога хозяин.
- Со скидкой сто процентов?
- Сто не сто, а пятьдесят дам!
Вечером, когда Беляев дочитывал первую книгу Бытия Моисея, зашел Пожаров. От него приятно пахло морозцем, на шапке искрился снег. Он принес документы на участок для Скребнева.
- Есть предложение от Бориса Петровича, - расстегнув дубленку и садясь на стул, сказал Пожаров.
- Ты проработал?
- Нет, пока черновой вариант. Беляев вспылил:
- Я же сказал, не тащить мне сырые варианты.
- Чего ты орешь? Надо вместе покумекать. Есть возможность купить деревню...
- С крестьянами? - спросил Беляев.
- Там пять человек на всю деревню. Десять домов. Конечно, старых, венцы подгнили, но...
- Без крыш, без окон, без дверей?
- Что-то вроде...
- Дубина ты, Толя! Втягиваешь вечно... Кто их будет ремонтировать?
- Ремонт не нужен. Ничего не нужно. Нужен кирпич. Там председатель ставит дом для старых колхозников на центральной усадьбе... А эта деревенька-в лесу... Понял! Покупателей я нашел. Из Союза художников... Они уже проект ляпают, говорят, как в Архангельском будет... Правда, далековато от Москвы, но это их вопрос.
- Где?
- На Оке. Мещера.
- Хорошие места, - одобрил Беляев. - Расклад предварительный есть?
- Прикинул. Наварим штук десять.
Пожаров поднялся, прошелся по комнате, затем подошел к письменному столу, полистал Библию.
- Дашь почитать?
- Прочту, дам. Хочешь чаю?
- Нет. Пойду домой. Устал как собака... Никак не пойму, - вдруг сменил тему Пожаров, - куда эти долбоносы танки повели? Жалко чехов. Блеснул луч надежды и... Дегенераты!
- Хуже! - воскликнул Беляев.- Когда же этот концлагерь развалится? Ты посмотри на Политбюро! Урод на уроде, двух слов связать не могут. Все "бабки" на танки угрохали и довольны!
- Чехи же приличнее во много раз нас живут. И если бы не танки, зажили бы еще лучше. Вообще, не понимаю, как можно жить без частной собственности! Нет, соцсистема никогда работать не будет!
Осудив ввод советских войск в Чехословакию, приятели расстались. Беляев сел читать Библию.
На другой день Берельсон притащил на кафедру тезисы доклада, отпечатанные на машинке. Беляев пробежал текст, абсолютно мертвый, и для проформы сделал пару замечаний.
- Не "советские войска", а "доблестные советские". Понятно?
- Понятно, - закивал Берельсон.
- И не "Л. И. Брежнев", а "Леонид Ильич Брежнев". Понятно?
- Понятно! Это проникновеннее, - догадался Берельсон.
- Ну, вот видишь, соображаешь... Ведь в каждом выступлении главное проникновенность, - менторским тоном сказал Беляев.
- Да, пропаганда должна быть понятна массам, - сказал Берельсон.
Беляев видел, что Берельсон врет, откровенно, нагло, так, что и бровью не ведет, и понимал, что тот далеко пойдет во все нарастающей игре в коммунизм.
Положив тезисы в папочку, Беляев направился в партком. Скребнев сидел не в кабинете, а в зале заседаний парткома под портретом Брежнева. Перед Скребневым на столе лежали яркие билеты на детскую Новогоднюю елку. Скребневу было лет сорок и звали его, выучил Беляев, Владимиром Сергеевичем.
Беляев быстро подошел к нему и, не дожидаясь приглашения, сел на стул сбоку.
- Владимир, - и сделал паузу, затем без отчества, но пока на "вы": - я тезисы выступления по вашей просьбе подготовил.
- Молодец, Коля! - Этот сразу же перешел на "ты". А почему, спрашивается? Как старший к младшему?
Скребнев взял текст, пробежал глазами и, как Беляев перед Берельсоном, сделал пару замечаний.
- Здесь вот вместо "коллектив института" - "весь коллектив". Понимаешь?
- Понимаю.
- А вот здесь надо вставить слово "теснее", а то у тебя просто: "сплотимся вокруг Центрального Комитета". Понятно?
- Понятно! Конечно, с "теснее" будет убедительнее!
Довольный Скребнев тут же отпустил.
- Беляев нашел Сергея Николаевича, передал ему оформленные документы на участок. Он мог сам, напрямую, отдать их Скребневу, но субординация не позволяла. Сергей Николаевич сунул бумаги во внутренний карман пиджака и побежал в партком.
В коридоре встретилась Валентина, накрашенная больше обычного. Видимо, накануне выпивала.
- Привет! - сказала она.
- Привет!
- Чем занят?
- Разработкой вяжущих элементов для бесшвейного скрепления блоков под нагрузкой, - сказал Беляев. - Устраивает?
- Нет. Чего не звонишь, не заходишь?
- Дел много.
- Завел себе, наверно, кого-нибудь! - захохотала Валентина, так что затряслась ее огромнейшая грудь, и тронула Беляева рукой ниже пояса.
- Что ты! Некогда, - отшутился Беляев. - В аспирантуру готовлюсь. Да, вспомнил он. - Тут один очень ценный человек спрашивал, нет ли у меня девочек.
У Валентины расширились глаза.
- Что за человек? - спросила Валентина.
- Пожилой еврей.
- Нет, я евреев, тем более пожилых, не люблю. Да у них хвостик с пальчик! - вновь захохотала Валентина.
- Речь не о тебе, - успокоил ее Беляев. - У тебя там в архиве вечно пасутся какие-то бэ.
- Сам ты - бэ! Хорошие девчонки...
- Вот собери мне этих хороших и мы съездим к Осипу...
- Когда?
- Хоть завтра.
- Будет сде! - захохотала Валентина и пошла к себе, покачивая необъятными бедрами.
Студенты бродили по коридору, и Валентина быстро исчезла в их толпе. Из толпы же выплыл Баблоян, инженер научно-исследовательского сектора, заметно пополневший за последнее время.
- Здорово!
- Здорово!
- Нашел я место, - сказал Баблоян.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94