Ярко-алая кровь покрыла пятнами перед синей кассанской ливреи и образовала лужу на полу, вытекая из второго рта, зияющего чуть ниже подбородка, которого никогда не касалась бритва. Окровавленное лицо не могло принадлежать человеку старше четырнадцати.
«Зачем, это же мальчик!» — пробормотал Кардиель.
«Видит Бог, у меня не было выбора,» прошептал Дункан, снова прижимая свою руку и откидываясь назад, чтобы сесть на пятки. “Пока он не ранил меня, я думал, что он обычный посыльный.»
«Ты не знаешь его?» спросил Арилан.
«Нет, но я и не думаю, что смогу узнать всех пажей или оруженосцев, которые служат мне. А с… с мерашой в теле я боялся, что, если я его не убью, он сможет справиться со мной, пока я беспомощен из-за этого зелья. Зачем он это сделал?»
Морган покачал головой, и осторожно попытался увидеть что-нибудь мысленным зрением, проводя рукой вдоль шеи мальчика, там, где крови было поменьше. Можно было попытаться узнать что-то из разума мертвеца, если только он не был мертв слишком давно, но Морган не смог обнаружить ничего кроме нескольких туманных образов тусклой памяти детства, и даже он исчезали когда он читал их. Пока Арилан и один из монахов собирали рассыпанные послания, он быстро обыскал тело, пытаясь найти что-нибудь, что могло бы дать им ключ относительно личности мальчика, но ничего не нашел. Когда Морган опять посмотрел на Дункана, тот начал шататься, его синие глаза блестели от снадобья, оставались открытыми только благодаря полному напряжению силы воли. Кардиель обнял его за плечи, чтобы поддержать, но было очевидно, что Дункан быстро скатывался в хаос беспамятства, вызванного мерашой. Кем бы ни был нападавший, он знал, что его жертвой должен стать Дерини.
«Томас, почему бы Вам не отвести Дункана обратно в Ваши апартаменты и не позаботиться о его ране?» — мягко предложил Арилан, касаясь плеча Кардиеля и глядя на Моргана. — «Я позабочусь, чтобы здесь прибрали и попытаюсь выяснить что-нибудь об этом мальчике-убийце.»
Кардиель кивнул, он и Морган помогли Дункану встать.
«Очень хорошо. Вы можете поговорить с охранниками, впустившими его. Возможно, кто-то мог узнать его. Было бы также интересно узнать, был ли он настоящим посыльным, отправленным к вам с письмами, или настоящий лежит мертвым в какой-нибудь канаве или, по крайней мере, лишенный своей ливреи.»
Когда Кардиель закончил говорить, Дункан совсем обмяк, и Морган с архиепископом были вынуждены нести его в епископские апартаменты. Час спустя, вымытый и перевязанный Дункан спал в своей комнате, а измученный Морган произнес короткое заклинание, чтобы побороть усталость.
«Я попытаюсь исцелить его утром, когда сила зелья иссякнет,» — прошептал Морган, когда он наконец отвернулся от постели Дункана. — «Это мерзкая рана, и я не думаю, что хотел бы, чтобы мне на пальцы попала мераша.»
Когда он взял кубок с вином, протянутый ему Кардиелем, его руки дрожали, поскольку вход в одурманенный мерашой разум Дункана был для него большим испытанием, в том числе и физическим, возродившим его собственные ужасные воспоминания. Он все еще продолжал вспоминать о том, что приключалось с ним, когда он не мог заставить себя не думать об этом. Он знал, что несколько следующих дней его будут преследовать кошмары.
Но прикосновение Кардиеля, который подвел Моргана к одному из стульев у камина, к его плечу передало настоящее сострадание и даже понимание. Морган подумал, что архиепископ вспомнил что случилось в Дхассе, когда Морган и Дункан добрались туда, чтобы встретиться с ним и Ариланом, и сделали отчаянное признание, пытаясь найти примирение с Церковью, которая объявила об их отлучении за то, что они сделали, чтобы спастись.
Морган сел и несколько минут молча потягивал вино, глядя невидящими глазами на огонь и чувствуя расслабление, затем откинул голову на спинку стула и закрыл глаза. Так он просидел до тех пор, пока не вернулся Арилан. Заклинание для борьбы с усталостью, похоже, не сработало как должно было, несмотря на то, что применял его несколько раз.
«Я поговорил с несколькими стражниками,» — сказал епископ-Дерини, садясь рядом с Морганом, после того как взглянул на их пациента. — «Похоже, что парень прибыл из Баллимара, деревни на северном побережье. Он работал по хозяйству у герцога Джареда и прислуживал одному из местных баронов, но был выгнан. Один из моих осведомителей, кажется считает, что это как-то связано с Меарой.»
«Содействие меарцам?» — пробормотал Кардиель. — «Сколько лет было парню?»
«Старше чем он выглядел,» — ответил Арилан, — «и достаточно взрослый, чтобы рисковать жизнью. Что озадачивает меня, так это почему он пытался убить Дункана. Это не может быть связано с меарской епархией. Все знают, что Дункан не был кандидатом на нее.»
Дункан и Меара. Морган внезапно выпрямился, вспомнив разговор Джудаеля и старого Креоды, за которым наблюдали они с Дунканом. Они подумали, что Джудаель агитировал за назначение в его желанную епархию. То, о чем сейчас подумал Морган, имело мало отношения к получение Джудаелем того, чего он хотел, но последствия этого могли быть куда хуже.
«Нет, это не касалось епархии, по крайней мере, непосредственно,» — тихо сказал он, вспоминая генеалогическое дерево, чтобы убедиться в своих догадках. — «Но Дункан — Герцог Кассанский и Граф Кирнийский. Это делает его почти принцем, а его земли не всегда носили их нынешние названия.»
Темные сине-фиолетовые глаза Арилана озарились внезапным пониманием. — «Вторая половина древней Меары,» — сказал он, кивая. — «Тогда, не может ли все начаться с того , что кое-кто выйдет из-под власти другого и установит независимое правление? Две Меары воссоединятся!»
«И у Дункана нет прямых наследников,» — добавил Кардиель, ухватив суть того, о чем они говорили. — «Кто его законный наследник, Аларик? Вы? Вы ведь родственники, не так ли?»
Морган состроил гримасу. — «Боюсь, что недостаточно близкие для этого, и я не исключаю, что кто-то из идущих передо мной не жаждет новых земель и титулов. На самом деле, есть три наследника, хотя до сегодняшнего дня я бы думал только о первых двух. Ни у отец Дункана, ни его дед не имели братьев, но у деда были две сестры. У младшей был один сын — мой отец. У старшей тоже был сын, и он женился на Принцессе Анналинде Меарской.»
«На сестре королевы Ройсианы,» — прошептал Кардиель. — «Но тогда старший сын Кайтрины — наследник Дункана!»
Морган кивнул. — «Да, Ител, а после него — его брат Лльювелл. Их сестра не может наследовать, но может ее сын, если он у нее будет, а у ее братьев не будет наследников.» — Он замолчал и облизал губы, заметив как два епископа посмотрели на него в ожидании.
«Вы, похоже, еще не поняли, кто третий наследник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
«Зачем, это же мальчик!» — пробормотал Кардиель.
«Видит Бог, у меня не было выбора,» прошептал Дункан, снова прижимая свою руку и откидываясь назад, чтобы сесть на пятки. “Пока он не ранил меня, я думал, что он обычный посыльный.»
«Ты не знаешь его?» спросил Арилан.
«Нет, но я и не думаю, что смогу узнать всех пажей или оруженосцев, которые служат мне. А с… с мерашой в теле я боялся, что, если я его не убью, он сможет справиться со мной, пока я беспомощен из-за этого зелья. Зачем он это сделал?»
Морган покачал головой, и осторожно попытался увидеть что-нибудь мысленным зрением, проводя рукой вдоль шеи мальчика, там, где крови было поменьше. Можно было попытаться узнать что-то из разума мертвеца, если только он не был мертв слишком давно, но Морган не смог обнаружить ничего кроме нескольких туманных образов тусклой памяти детства, и даже он исчезали когда он читал их. Пока Арилан и один из монахов собирали рассыпанные послания, он быстро обыскал тело, пытаясь найти что-нибудь, что могло бы дать им ключ относительно личности мальчика, но ничего не нашел. Когда Морган опять посмотрел на Дункана, тот начал шататься, его синие глаза блестели от снадобья, оставались открытыми только благодаря полному напряжению силы воли. Кардиель обнял его за плечи, чтобы поддержать, но было очевидно, что Дункан быстро скатывался в хаос беспамятства, вызванного мерашой. Кем бы ни был нападавший, он знал, что его жертвой должен стать Дерини.
«Томас, почему бы Вам не отвести Дункана обратно в Ваши апартаменты и не позаботиться о его ране?» — мягко предложил Арилан, касаясь плеча Кардиеля и глядя на Моргана. — «Я позабочусь, чтобы здесь прибрали и попытаюсь выяснить что-нибудь об этом мальчике-убийце.»
Кардиель кивнул, он и Морган помогли Дункану встать.
«Очень хорошо. Вы можете поговорить с охранниками, впустившими его. Возможно, кто-то мог узнать его. Было бы также интересно узнать, был ли он настоящим посыльным, отправленным к вам с письмами, или настоящий лежит мертвым в какой-нибудь канаве или, по крайней мере, лишенный своей ливреи.»
Когда Кардиель закончил говорить, Дункан совсем обмяк, и Морган с архиепископом были вынуждены нести его в епископские апартаменты. Час спустя, вымытый и перевязанный Дункан спал в своей комнате, а измученный Морган произнес короткое заклинание, чтобы побороть усталость.
«Я попытаюсь исцелить его утром, когда сила зелья иссякнет,» — прошептал Морган, когда он наконец отвернулся от постели Дункана. — «Это мерзкая рана, и я не думаю, что хотел бы, чтобы мне на пальцы попала мераша.»
Когда он взял кубок с вином, протянутый ему Кардиелем, его руки дрожали, поскольку вход в одурманенный мерашой разум Дункана был для него большим испытанием, в том числе и физическим, возродившим его собственные ужасные воспоминания. Он все еще продолжал вспоминать о том, что приключалось с ним, когда он не мог заставить себя не думать об этом. Он знал, что несколько следующих дней его будут преследовать кошмары.
Но прикосновение Кардиеля, который подвел Моргана к одному из стульев у камина, к его плечу передало настоящее сострадание и даже понимание. Морган подумал, что архиепископ вспомнил что случилось в Дхассе, когда Морган и Дункан добрались туда, чтобы встретиться с ним и Ариланом, и сделали отчаянное признание, пытаясь найти примирение с Церковью, которая объявила об их отлучении за то, что они сделали, чтобы спастись.
Морган сел и несколько минут молча потягивал вино, глядя невидящими глазами на огонь и чувствуя расслабление, затем откинул голову на спинку стула и закрыл глаза. Так он просидел до тех пор, пока не вернулся Арилан. Заклинание для борьбы с усталостью, похоже, не сработало как должно было, несмотря на то, что применял его несколько раз.
«Я поговорил с несколькими стражниками,» — сказал епископ-Дерини, садясь рядом с Морганом, после того как взглянул на их пациента. — «Похоже, что парень прибыл из Баллимара, деревни на северном побережье. Он работал по хозяйству у герцога Джареда и прислуживал одному из местных баронов, но был выгнан. Один из моих осведомителей, кажется считает, что это как-то связано с Меарой.»
«Содействие меарцам?» — пробормотал Кардиель. — «Сколько лет было парню?»
«Старше чем он выглядел,» — ответил Арилан, — «и достаточно взрослый, чтобы рисковать жизнью. Что озадачивает меня, так это почему он пытался убить Дункана. Это не может быть связано с меарской епархией. Все знают, что Дункан не был кандидатом на нее.»
Дункан и Меара. Морган внезапно выпрямился, вспомнив разговор Джудаеля и старого Креоды, за которым наблюдали они с Дунканом. Они подумали, что Джудаель агитировал за назначение в его желанную епархию. То, о чем сейчас подумал Морган, имело мало отношения к получение Джудаелем того, чего он хотел, но последствия этого могли быть куда хуже.
«Нет, это не касалось епархии, по крайней мере, непосредственно,» — тихо сказал он, вспоминая генеалогическое дерево, чтобы убедиться в своих догадках. — «Но Дункан — Герцог Кассанский и Граф Кирнийский. Это делает его почти принцем, а его земли не всегда носили их нынешние названия.»
Темные сине-фиолетовые глаза Арилана озарились внезапным пониманием. — «Вторая половина древней Меары,» — сказал он, кивая. — «Тогда, не может ли все начаться с того , что кое-кто выйдет из-под власти другого и установит независимое правление? Две Меары воссоединятся!»
«И у Дункана нет прямых наследников,» — добавил Кардиель, ухватив суть того, о чем они говорили. — «Кто его законный наследник, Аларик? Вы? Вы ведь родственники, не так ли?»
Морган состроил гримасу. — «Боюсь, что недостаточно близкие для этого, и я не исключаю, что кто-то из идущих передо мной не жаждет новых земель и титулов. На самом деле, есть три наследника, хотя до сегодняшнего дня я бы думал только о первых двух. Ни у отец Дункана, ни его дед не имели братьев, но у деда были две сестры. У младшей был один сын — мой отец. У старшей тоже был сын, и он женился на Принцессе Анналинде Меарской.»
«На сестре королевы Ройсианы,» — прошептал Кардиель. — «Но тогда старший сын Кайтрины — наследник Дункана!»
Морган кивнул. — «Да, Ител, а после него — его брат Лльювелл. Их сестра не может наследовать, но может ее сын, если он у нее будет, а у ее братьев не будет наследников.» — Он замолчал и облизал губы, заметив как два епископа посмотрели на него в ожидании.
«Вы, похоже, еще не поняли, кто третий наследник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101