Внезапно Келсон понял, что Дугал имел в виду, когда сказал о том, что он должен поступать как сочтет нужным , и обнаружил, что он уже выбирается из-за стола, чтобы спуститься с помоста к кружащемуся и прыгающему Дугалу.
Когда король спустился на пол, звук волынок даже не дрогнул. Келсон почувствовал что люди вокруг замерли, кто-то радостный, кто-то озадаченный, и только старый бард выглядел совсем не удивленным, хоть и поднял свои белые брови. Дугал заканчивал приплясывать, крутясь и раскачиваясь вокруг ветвей, подняв над головой сначала одну руку, затем вторую, но, заметив приближающегося Келсона, он улыбнулся и кивнул, упирая кулаки в бедра и начиная танец сначала. Келсон присоединился к нему с самого первого движения, позволив своим ногам нести его как это уже было много лет назад и повторяя движения Дугала, сначала немного напряженно, затем, по мере того как приграничники и равнинные рыцари начинали смотреть на него в неподдельном изумлении, все более и более уверенно.
Когда они начали следующую фигуру танца, выбивая ритм по полу, отплясывая друг напротив друга, и стараясь не задеть ветвей, Келсон снова ощутил пульсирующую связь, синхронизирующую его движения с движениями Дугала. С неожиданной отстраненностью он позволил окружающему миру сжаться до порхающих ног, зеленых ветвей и радостной улыбки Дугала. Как в тумане он замечал, как сидящие в зале начали прихлопывать и постукивать по столам, подбадривая их, охваченные тем же волшебством, которое не имело никакого отношения к Дерини.
Когда они начали последнюю фигуру танца, Келсон уже запыхался от усталости, но заставил себя не останавливаться, переступая с пятки на носок, выполняя одно движение за другим, пока ритм, наконец, не замедлился, и музыка угасла. Он и Дугал, стоя напротив друг друга, разделенные скрещенными зелеными ветками, поклонились друг другу, держа руки на поясе. Зал, казалось, обезумел.
Когда два молодых человека, запыхавшись, почти упали в объятия друг друга, приграничники и их женщины продолжали кричать приветствия. Люди Келсона, за исключением Эвана, выглядели совершенно ошеломленными, хотя некоторые из них присоединились к добродушным приветствиям, и далеко не последним из них был барон Джодрелл. Между ним и Эваном сидел, сложив руки и сжав губы в угрюмом неодобрении, насупившийся Коналл, но предводитель Мак-Ардри, сидевший в центре стола, просто сиял. Когда Дугал и Келсон, держа друг друга под руки, поднялись на помост, он протянул им наполненные кубки.
«Air do slainte !» — крикнул он, остальные подхватили этот крик, когда Дугал и Келсон отпили из своих кубков. За ваше здоровье!
Шум приветствий стих, когда Дугал поднял руку, призывая к тишине, и, все еще немного задыхаясь и обняв одной рукой Келсона за плечи, повернул его лицом к приграничникам, сидевшим за столом.
«Родичи, это мой сводный брат, Келсон,» — он сказал, улыбаясь. — «Как видите, он одной крови с нами, и один из тех, кого я люблю. То, что он еще и мой король — большая радость для меня, и я хочу подтвердить свою преданность ему как моему господину, брату и сородичу. Вы отплатите ему тем же, ради меня?»
Возобновившиеся крики и приветствия подтвердили то, что было нужно Дугалу. Когда довольный Келсон отступил назад все еще задыхаясь после пляски и задаваясь вопросом, как он сумел увлечь их, этот суровый народ гор, так, что они запросто признали его, человека с равнины, в число своих, Дугал повернулся и опустился перед ним на колени, обхватив его руки своими и прижав их к своему лбу в знак почтения.
Один за одним, приграничники Дугала присоединялись к нему, опускаясь на одно колено. Некоторые из них даже улыбались, как и любой из горцев, вынужденный следовать этому равнинному обычаю. Несколько человек были мрачны и угрюмы, но даже они опустились на колени. Необычность происходящего не была упущена Келсоном.
«Спасибо тебе, брат» — сказал Келсон, поднимая Дугала и подавая остальным знак подняться. — «И я сердечно благодарю тебя, мой родич из Приграничья. Поверьте, я ценю честь, которую вы мне оказали. И если среди вас все еще есть те, кто сомневается насчет этого равнинного лорда-выскочки, я не могу винить вас в этом. Я понимаю, что мои слова не могут заставить вас изменить свое мнение. Надеюсь, что мои поступки скажут все за меня, а я постараюсь всегда быть настоящим лордом для вас.»
Его солдаты застучали по столам в знак одобрения, но Келсон снова поднял руку, призывая к тишине.
«И хотя я рожден на равнине, по духу и крови я, как сказал мой брат Дугал, такой же приграничник как и вы. Посему я готов поручиться, что буду ставить интересы клана выше своих собственных, если только они не пойдут вразрез с интересами остального народа, который я поклялся защищать. В подтверждение этого я прошу принимать меня сегодня не как короля, но как своего сородича, и прошу присоединиться к моему тосту за вашего благородного предводителя, Мак-Ардри, и да продлятся его годы, чтобы он и дальше руководил своими людьми, в мире и достатке. Air do slainte!
Это была единственная фраза на языке Приграничья, которую Келсон смог вспомнить, и он мысленно поблагодарил старого Колея за то, что тот освежил его память, произнеся ее чуть раньше, но, тем не менее, она вызвала желанную реакцию. На сей раз траншцев никто не сдерживал. Зал взорвался криками присоединявшихся к традиционному тосту Приграничья, и даже самые суровые из приграничников вздымали свои кубки с помягчевшим выражением лица. Вскоре волынщики снова заиграли танец, и зал заполнился танцующими, желающими сделать несколько па с их новым сородичем. Некоторые из девочек были очень даже ничего. Келсон, улыбаясь, честно постарался ответить на несколько первых приглашений, но пляска с Дугалом выжала из него все силы. Вскоре он был вынужден откланяться и отступить к своему месту рядом с предводителем. Дугал остался среди танцующих.
Колей был хорошей компанией для остатка вечера, но на каждый кубок вина, выпитый Келсоном, он отвечал тремя и это не замедлилось сказаться. При этих обстоятельствах любой серьезный разговор был невозможен, и скоро их разговоры свелись к обсуждению танцующих, о проделках Дугала и его перспективах на будущее, и Колей все больше и больше начал жаловаться на свое ухудшающееся здоровье. Тем временем, некоторые стали засыпать за столом, некоторые располагались на ночь в зале. Келсон сумел свести последствия выпитого к легкому головокружению, а вот Колей был почти без сознания. Дугал, хоть и не был пьян, держался на ногах куда менее уверенно чем Келсон.
«Похоже, что ему уже достаточно,» — пробормотал Келсон, когда Дугал вернулся к столу, чтобы вновь наполнить свой кубок, пока волынщики исполняли что-то медленное и печальное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Когда король спустился на пол, звук волынок даже не дрогнул. Келсон почувствовал что люди вокруг замерли, кто-то радостный, кто-то озадаченный, и только старый бард выглядел совсем не удивленным, хоть и поднял свои белые брови. Дугал заканчивал приплясывать, крутясь и раскачиваясь вокруг ветвей, подняв над головой сначала одну руку, затем вторую, но, заметив приближающегося Келсона, он улыбнулся и кивнул, упирая кулаки в бедра и начиная танец сначала. Келсон присоединился к нему с самого первого движения, позволив своим ногам нести его как это уже было много лет назад и повторяя движения Дугала, сначала немного напряженно, затем, по мере того как приграничники и равнинные рыцари начинали смотреть на него в неподдельном изумлении, все более и более уверенно.
Когда они начали следующую фигуру танца, выбивая ритм по полу, отплясывая друг напротив друга, и стараясь не задеть ветвей, Келсон снова ощутил пульсирующую связь, синхронизирующую его движения с движениями Дугала. С неожиданной отстраненностью он позволил окружающему миру сжаться до порхающих ног, зеленых ветвей и радостной улыбки Дугала. Как в тумане он замечал, как сидящие в зале начали прихлопывать и постукивать по столам, подбадривая их, охваченные тем же волшебством, которое не имело никакого отношения к Дерини.
Когда они начали последнюю фигуру танца, Келсон уже запыхался от усталости, но заставил себя не останавливаться, переступая с пятки на носок, выполняя одно движение за другим, пока ритм, наконец, не замедлился, и музыка угасла. Он и Дугал, стоя напротив друг друга, разделенные скрещенными зелеными ветками, поклонились друг другу, держа руки на поясе. Зал, казалось, обезумел.
Когда два молодых человека, запыхавшись, почти упали в объятия друг друга, приграничники и их женщины продолжали кричать приветствия. Люди Келсона, за исключением Эвана, выглядели совершенно ошеломленными, хотя некоторые из них присоединились к добродушным приветствиям, и далеко не последним из них был барон Джодрелл. Между ним и Эваном сидел, сложив руки и сжав губы в угрюмом неодобрении, насупившийся Коналл, но предводитель Мак-Ардри, сидевший в центре стола, просто сиял. Когда Дугал и Келсон, держа друг друга под руки, поднялись на помост, он протянул им наполненные кубки.
«Air do slainte !» — крикнул он, остальные подхватили этот крик, когда Дугал и Келсон отпили из своих кубков. За ваше здоровье!
Шум приветствий стих, когда Дугал поднял руку, призывая к тишине, и, все еще немного задыхаясь и обняв одной рукой Келсона за плечи, повернул его лицом к приграничникам, сидевшим за столом.
«Родичи, это мой сводный брат, Келсон,» — он сказал, улыбаясь. — «Как видите, он одной крови с нами, и один из тех, кого я люблю. То, что он еще и мой король — большая радость для меня, и я хочу подтвердить свою преданность ему как моему господину, брату и сородичу. Вы отплатите ему тем же, ради меня?»
Возобновившиеся крики и приветствия подтвердили то, что было нужно Дугалу. Когда довольный Келсон отступил назад все еще задыхаясь после пляски и задаваясь вопросом, как он сумел увлечь их, этот суровый народ гор, так, что они запросто признали его, человека с равнины, в число своих, Дугал повернулся и опустился перед ним на колени, обхватив его руки своими и прижав их к своему лбу в знак почтения.
Один за одним, приграничники Дугала присоединялись к нему, опускаясь на одно колено. Некоторые из них даже улыбались, как и любой из горцев, вынужденный следовать этому равнинному обычаю. Несколько человек были мрачны и угрюмы, но даже они опустились на колени. Необычность происходящего не была упущена Келсоном.
«Спасибо тебе, брат» — сказал Келсон, поднимая Дугала и подавая остальным знак подняться. — «И я сердечно благодарю тебя, мой родич из Приграничья. Поверьте, я ценю честь, которую вы мне оказали. И если среди вас все еще есть те, кто сомневается насчет этого равнинного лорда-выскочки, я не могу винить вас в этом. Я понимаю, что мои слова не могут заставить вас изменить свое мнение. Надеюсь, что мои поступки скажут все за меня, а я постараюсь всегда быть настоящим лордом для вас.»
Его солдаты застучали по столам в знак одобрения, но Келсон снова поднял руку, призывая к тишине.
«И хотя я рожден на равнине, по духу и крови я, как сказал мой брат Дугал, такой же приграничник как и вы. Посему я готов поручиться, что буду ставить интересы клана выше своих собственных, если только они не пойдут вразрез с интересами остального народа, который я поклялся защищать. В подтверждение этого я прошу принимать меня сегодня не как короля, но как своего сородича, и прошу присоединиться к моему тосту за вашего благородного предводителя, Мак-Ардри, и да продлятся его годы, чтобы он и дальше руководил своими людьми, в мире и достатке. Air do slainte!
Это была единственная фраза на языке Приграничья, которую Келсон смог вспомнить, и он мысленно поблагодарил старого Колея за то, что тот освежил его память, произнеся ее чуть раньше, но, тем не менее, она вызвала желанную реакцию. На сей раз траншцев никто не сдерживал. Зал взорвался криками присоединявшихся к традиционному тосту Приграничья, и даже самые суровые из приграничников вздымали свои кубки с помягчевшим выражением лица. Вскоре волынщики снова заиграли танец, и зал заполнился танцующими, желающими сделать несколько па с их новым сородичем. Некоторые из девочек были очень даже ничего. Келсон, улыбаясь, честно постарался ответить на несколько первых приглашений, но пляска с Дугалом выжала из него все силы. Вскоре он был вынужден откланяться и отступить к своему месту рядом с предводителем. Дугал остался среди танцующих.
Колей был хорошей компанией для остатка вечера, но на каждый кубок вина, выпитый Келсоном, он отвечал тремя и это не замедлилось сказаться. При этих обстоятельствах любой серьезный разговор был невозможен, и скоро их разговоры свелись к обсуждению танцующих, о проделках Дугала и его перспективах на будущее, и Колей все больше и больше начал жаловаться на свое ухудшающееся здоровье. Тем временем, некоторые стали засыпать за столом, некоторые располагались на ночь в зале. Келсон сумел свести последствия выпитого к легкому головокружению, а вот Колей был почти без сознания. Дугал, хоть и не был пьян, держался на ногах куда менее уверенно чем Келсон.
«Похоже, что ему уже достаточно,» — пробормотал Келсон, когда Дугал вернулся к столу, чтобы вновь наполнить свой кубок, пока волынщики исполняли что-то медленное и печальное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101