За ними пока гналась только горстка всадников. Городские ворота, как обычно днем, оставались открытыми, и Дугал вместе со своей все еще сопротивляющейся пассажиркой проскочил мимо ошеломленных стражников у ворот и исчез из их поля зрения за пеленой метели прежде, чем кто-то из них успел хотя бы пошевелиться.
Его преследователи были тяжелее его из-за своих доспехов, так что Дугал смог оторваться от них уже на первых милях, но только за счет своей лошади, которая мчалась как бешеная. Она не могла долго выдержать такой темп, неся на себе двоих, но их преследователи тоже не могли сделать это. Он на какое-то время потерял их из вида, когда остановил свою взмыленную лошадь, чтобы передохнуть. Он соскользнул со спины лошади, воткнув свой меч в снег. Лошадь пошатнулась от внезапного уменьшения груза и чуть не упала, а побледневшая Сидана ухватилась за седло.
«Расслабься, друг,» — прошептал Дугал, кладя руки на тяжело вздымающуюся грудь лошади и успокаивая ее голосом. — “Ты сделал для меня больше, чем я осмелился бы просить, но теперь ты заслужил отдых. Твой товарищ по конюшне увезет нас отсюда.»
Все еще гладя одной рукой загнанное животное, он повернулся и вытянул свободную руку в направлении каурого, тихонько свистнув. Свежий конь тоже был в мыле и тяжело дышал, в холодном воздухе от него валил пар, но он шел пружинящим шагом, поскольку скакал без груза. Тихонько фыркнув, он дернул ушами и подошел, уткнувшись головой ему в грудь и подставив потную морду для ласки.
«Вот хороший парень,» — с усмешкой сказал Дугал, посмотрев на Сидану, и продолжаю поглаживать обоих животных.
Заметив выражение ее лица, он подскочил к ней, снял с лошади и дал ей осесть на снег, превратившись в рыдающую груду подбитой мехом одежды.
«Извините, что пришлось так грубо обойтись с Вами,» — сказал он, присаживаясь рядом с ней на корточки. — “Но мне надо было уйти… чего бы это ни стоило.»
«Чего бы это ни стоило?» — всхлипнула она. — “Разве мой отец мало предложил Вам? Как Вы можете так легко предать свою кровь?»
«Остаться значило предать гораздо большее,» — ответил он и нервно оглянулся на дорогу, по которой они приехали сюда. — “То, что делает Ваш отец, неправильно. Он пытается узурпировать власть короля Келсона.»
«Келсон?» — Сидана икнула и попробовала перестать рыдать. — “Чем Вы ему обязаны?»
«Я — наследник Транши,» — ответил Дугал. — «Мой отец — вассал Короля Келсона.»
«Его вассал — Ваш отец . Вы не присягали ему.»
«Вы уверены?»
«Ну, Вы можете присягнуть кому захотите,» — сказала она, глядя на него большими, обвиняющими глазами. — “Но как Вы могли , когда Ваши кровные родственники присоединились к Меаре? Ваш дядя — мой отец, и отец будущих королей. Мой брат будет рано или поздно править воссоединенной Меарой. Вы могли бы стать частью Меары. Отец обещал Вам титул герцога!»
Дугал печально покачал головой. — “Только мой король может дать мне это, миледи,» — сказал он, вставая и кладя руку на уздечку гнедой лошади. — “Меарой должен править вовсе не Ваш брат, а мой .»
«Но… я думала, у Вас нет братьев.»
Он пожал плечами и улыбнулся. — “Моя мать родила только меня, но у меня есть брат, моя милая кузина: кровный брат, которому я предан полностью; брат, ради которого я готов пожертвовать даже своей душой, чтобы служить ему и защищать его, что я, может быть, уже сделал, нарушив свою клятву тем, что сбежал и прихватил Вас с собой.» — Он вздохнул.
«Но взяв на себя этот риск, я не собираюсь потратить все свои силы впустую, дав схватить себя,» — сказал он, подавая ей руку, чтобы помочь встать. — “Вашу руку, миледи,» — добавил он, когда она протестующе отодвинулась. — “Не вынуждайте меня удлинять и без того длинный перечень моих преступлений. Вы можете думать все, что Вам угодно, но меня учили чтить и уважать женщин.»
В ее глазах снова вспыхнули негодование и гнев, но Сидана была слишком благородного происхождения, чтобы не понять невыгодность своего положения. Отвергнув его помощь, она гордо подобрала свой подбитый мехом плащ и, пошатываясь, встала на ноги, но позволяла ему посадить ее в седло каурого. Она сидела, одеревенев, пока он взбирался в седло позади нее и, обняв ее, подбирал поводья.
Ему потребовалось еще мгновение, чтобы отыскать воткнутый в снег меч, потом он вдел ноги в стремена и пришпорил коня каблуками; оглянувшись назад, он заметил их преследователей, казавшихся темными пятнышками. Гнедая какое-то время бежала за ними, но постепенно отстала, когда каурый принял небыстрый, но равномерный темп.
Они смогли проехать еще час, прежде чем тени удлинились и потускнели на девственном снегу Культейнского тракта, но, когда, доехав до вершины холма, Дугал натянул поводья, чтобы остановиться и поглядеть назад, лошадь была почти загнана. Их преследователи теперь были видны как три или четыре неуклонно приближающихся черточки. Сидана, поперек лица которой трепетал на ветру ее длинный локон, зашевелилась в его руках и пристально посмотрела на него.
«Мой отец убьет Вас,» — тихо сказала она, не поворачивая головы, — «после того, как с Вами разберутся мои братья.»
Чувствуя, как под его больными ребрами что-то сжимается, Дугал сглотнул и пристально посмотрел в направлении их бегства — в сторону Гвинедда и безопасности. Теперь они вряд ли смогут туда добраться. Если повезет, конь сможет спуститься с холма, но вряд ли сможет увезти их дальше. Вне зависимости от того будет Дугал угрожать причинением вреда Сидане или нет, когда они догонят его — и даже если он это действительно сделает — они убьют его за то, что он уже сделал. Как они его убьют — быстро или мучительно — вряд ли имело какое-то значение. Мертвый есть мертвый.
Но когда он печально посмотрел на восток, где он был бы в безопасности, он заметил неожиданное движение: с востока приближался еще отряд всадников, похоже, даже превосходивший по количеству его преследователей. Он втянул воздух сквозь зубы, и напряженно всматривался в сторону неизвестного отряда, это не могли быть люди Сикарда, и они ехали достаточно быстро, чтобы встретиться с ним раньше отряда Сикарда. А раз это не были люди Сикарда, то было уже неважно, чей это был отряд. Кем бы они не оказались, это было лучше, чем снова оказаться в руках меарцев.
Он не стал медлить, раздумывая. Ударив каблуками по бокам своего дрожащего коня, он направил его вниз по холму, прижав к себе Сидану, когда животное споткнулось и покачнулось, чуть не провалившись в засыпанную снегом яму.
Он все еще мог умереть. Он мог сломать себе шею, упав с этой глупой лошади, если она не будет смотреть куда ставит ноги. Или люди впереди могли оказаться не лучше тех, что оставались позади.
Но он не собирался ждать, пока меарцы захватят его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Его преследователи были тяжелее его из-за своих доспехов, так что Дугал смог оторваться от них уже на первых милях, но только за счет своей лошади, которая мчалась как бешеная. Она не могла долго выдержать такой темп, неся на себе двоих, но их преследователи тоже не могли сделать это. Он на какое-то время потерял их из вида, когда остановил свою взмыленную лошадь, чтобы передохнуть. Он соскользнул со спины лошади, воткнув свой меч в снег. Лошадь пошатнулась от внезапного уменьшения груза и чуть не упала, а побледневшая Сидана ухватилась за седло.
«Расслабься, друг,» — прошептал Дугал, кладя руки на тяжело вздымающуюся грудь лошади и успокаивая ее голосом. — “Ты сделал для меня больше, чем я осмелился бы просить, но теперь ты заслужил отдых. Твой товарищ по конюшне увезет нас отсюда.»
Все еще гладя одной рукой загнанное животное, он повернулся и вытянул свободную руку в направлении каурого, тихонько свистнув. Свежий конь тоже был в мыле и тяжело дышал, в холодном воздухе от него валил пар, но он шел пружинящим шагом, поскольку скакал без груза. Тихонько фыркнув, он дернул ушами и подошел, уткнувшись головой ему в грудь и подставив потную морду для ласки.
«Вот хороший парень,» — с усмешкой сказал Дугал, посмотрев на Сидану, и продолжаю поглаживать обоих животных.
Заметив выражение ее лица, он подскочил к ней, снял с лошади и дал ей осесть на снег, превратившись в рыдающую груду подбитой мехом одежды.
«Извините, что пришлось так грубо обойтись с Вами,» — сказал он, присаживаясь рядом с ней на корточки. — “Но мне надо было уйти… чего бы это ни стоило.»
«Чего бы это ни стоило?» — всхлипнула она. — “Разве мой отец мало предложил Вам? Как Вы можете так легко предать свою кровь?»
«Остаться значило предать гораздо большее,» — ответил он и нервно оглянулся на дорогу, по которой они приехали сюда. — “То, что делает Ваш отец, неправильно. Он пытается узурпировать власть короля Келсона.»
«Келсон?» — Сидана икнула и попробовала перестать рыдать. — “Чем Вы ему обязаны?»
«Я — наследник Транши,» — ответил Дугал. — «Мой отец — вассал Короля Келсона.»
«Его вассал — Ваш отец . Вы не присягали ему.»
«Вы уверены?»
«Ну, Вы можете присягнуть кому захотите,» — сказала она, глядя на него большими, обвиняющими глазами. — “Но как Вы могли , когда Ваши кровные родственники присоединились к Меаре? Ваш дядя — мой отец, и отец будущих королей. Мой брат будет рано или поздно править воссоединенной Меарой. Вы могли бы стать частью Меары. Отец обещал Вам титул герцога!»
Дугал печально покачал головой. — “Только мой король может дать мне это, миледи,» — сказал он, вставая и кладя руку на уздечку гнедой лошади. — “Меарой должен править вовсе не Ваш брат, а мой .»
«Но… я думала, у Вас нет братьев.»
Он пожал плечами и улыбнулся. — “Моя мать родила только меня, но у меня есть брат, моя милая кузина: кровный брат, которому я предан полностью; брат, ради которого я готов пожертвовать даже своей душой, чтобы служить ему и защищать его, что я, может быть, уже сделал, нарушив свою клятву тем, что сбежал и прихватил Вас с собой.» — Он вздохнул.
«Но взяв на себя этот риск, я не собираюсь потратить все свои силы впустую, дав схватить себя,» — сказал он, подавая ей руку, чтобы помочь встать. — “Вашу руку, миледи,» — добавил он, когда она протестующе отодвинулась. — “Не вынуждайте меня удлинять и без того длинный перечень моих преступлений. Вы можете думать все, что Вам угодно, но меня учили чтить и уважать женщин.»
В ее глазах снова вспыхнули негодование и гнев, но Сидана была слишком благородного происхождения, чтобы не понять невыгодность своего положения. Отвергнув его помощь, она гордо подобрала свой подбитый мехом плащ и, пошатываясь, встала на ноги, но позволяла ему посадить ее в седло каурого. Она сидела, одеревенев, пока он взбирался в седло позади нее и, обняв ее, подбирал поводья.
Ему потребовалось еще мгновение, чтобы отыскать воткнутый в снег меч, потом он вдел ноги в стремена и пришпорил коня каблуками; оглянувшись назад, он заметил их преследователей, казавшихся темными пятнышками. Гнедая какое-то время бежала за ними, но постепенно отстала, когда каурый принял небыстрый, но равномерный темп.
Они смогли проехать еще час, прежде чем тени удлинились и потускнели на девственном снегу Культейнского тракта, но, когда, доехав до вершины холма, Дугал натянул поводья, чтобы остановиться и поглядеть назад, лошадь была почти загнана. Их преследователи теперь были видны как три или четыре неуклонно приближающихся черточки. Сидана, поперек лица которой трепетал на ветру ее длинный локон, зашевелилась в его руках и пристально посмотрела на него.
«Мой отец убьет Вас,» — тихо сказала она, не поворачивая головы, — «после того, как с Вами разберутся мои братья.»
Чувствуя, как под его больными ребрами что-то сжимается, Дугал сглотнул и пристально посмотрел в направлении их бегства — в сторону Гвинедда и безопасности. Теперь они вряд ли смогут туда добраться. Если повезет, конь сможет спуститься с холма, но вряд ли сможет увезти их дальше. Вне зависимости от того будет Дугал угрожать причинением вреда Сидане или нет, когда они догонят его — и даже если он это действительно сделает — они убьют его за то, что он уже сделал. Как они его убьют — быстро или мучительно — вряд ли имело какое-то значение. Мертвый есть мертвый.
Но когда он печально посмотрел на восток, где он был бы в безопасности, он заметил неожиданное движение: с востока приближался еще отряд всадников, похоже, даже превосходивший по количеству его преследователей. Он втянул воздух сквозь зубы, и напряженно всматривался в сторону неизвестного отряда, это не могли быть люди Сикарда, и они ехали достаточно быстро, чтобы встретиться с ним раньше отряда Сикарда. А раз это не были люди Сикарда, то было уже неважно, чей это был отряд. Кем бы они не оказались, это было лучше, чем снова оказаться в руках меарцев.
Он не стал медлить, раздумывая. Ударив каблуками по бокам своего дрожащего коня, он направил его вниз по холму, прижав к себе Сидану, когда животное споткнулось и покачнулось, чуть не провалившись в засыпанную снегом яму.
Он все еще мог умереть. Он мог сломать себе шею, упав с этой глупой лошади, если она не будет смотреть куда ставит ноги. Или люди впереди могли оказаться не лучше тех, что оставались позади.
Но он не собирался ждать, пока меарцы захватят его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101