А это требовало особого мастерства и исключительной выдержки. Ведомые нередко увлекались атаками противника, забывали о своей главной обязанности и в результате подводили себя и ведущего.
- Научишься оберегать командира - будешь потом сам ценить ведомых. Взаимодействие пары предполагает обоюдную заботу друг о друге, в противном случае успеха не видать, - поучал летчиков майор Краснов.
Постепенно наши пары превращались в своеобразные "летающие крепости" - к ним никто не мог подступиться, а их огонь был неотразим. Боевая взаимовыручка незаметно вырастала в большую воинскую дружбу. В эскадрилье складывался прекрасный, сплоченный коллектив, где все - успехи, неудачи, радости, горести - было общим, где каждый стоял горой за другого.
Олега Смирнова мы наделили партийной властью, Анатолия Володина комсомольской. И сразу же почувствовали результаты их деятельности: начали по очереди выпускать юмористический боевой листок, проводить политические информации. Помню, какую бурю гнева вызывали в наших сердцах материалы о судебных процессах над изменниками Родины. Для меня все гитлеровские прислужники были на одно лицо - похожими на того старосту, которого видел на Кубани.
...Наша боевая деятельность была в разгаре, когда пришло извещение о том, что в Днепродзержинске состоится летно-тактическая конференция 9-го смешанного авиакорпуса.
Ехать пришлось мне: за два дня до вызова от нас внезапно ушел майор Краснов в полк Онуфриенко.
Мы предчувствовали, что человек с таким опытом и умом долго не задержится на одном месте. Но когда узнали о его перемещении - всем стало грустно. Понимали: в должности заместителя командира полка Краснов принесет больше пользы, однако им еще не было сказано последнее слово в должности командира эскадрильи охотников. Я намекнул об этом Григорию Онуфриенко, тот совершенно неожиданно ответил:
- Последнее слово за тобой, Скоморох, принимай эскадрилью - это приказ комдива.
Опешив от такой новости, я не знал, что сказать: мне не нравилась скоропалительность назначения.
- Все будет хорошо, Скоморохов, - добавил Онуфриенко, видя мое замешательство. - Эскадрилья в оперативное подчинение передана полку, так что рассчитывай на мою поддержку и помощь...
Вот так я очутился на корпусной конференции.
Не думал, что этому мероприятию придадут такое большое значение: в нем приняли участие командующий фронтом генерал армии Р. Я. Малиновский, представитель Ставки Верховного Главнокомандования Маршал Советского Союза А. М. Василевский, наш командарм генерал-лейтенант авиации В. А. Судец и другие вышестоящие начальники и командиры.
Цель конференции - обобщить опыт боевых действий авиаторов корпуса. Выступали многие летчики, делились своими соображениями, наблюдениями, выводами, давали советы, вносили предложения. Мой блокнот пополнился очень ценными записями.
В заключение выступили Р. Я. Малиновский и А. М. Василевский. Они одобрили работу конференции, порекомендовали обобщенный опыт довести до каждого летчика.
Я не предполагал, что в ближайшие дни после окончания конференции снова встречусь с Маршалом Советского Союза А. М. Василевским, но уже при совершенно других обстоятельствах.
Нашей эскадрилье было поручено прикрытие самолета, на котором следовали с аэродрома Морозовка А. М. Василевский и сопровождавшие его генералы.
Помню, получая приказ, я спросил Онуфриенко:
- Почему остановились именно на нашей эскадрилье? Мы же все-таки охотники...
Тот в ответ хитро подмигнул:
- Прикрывать высокое начальство - дело особо почетное.
А ты уже имеешь опыт общения с ним. Вот тебе и карты в руки.
Под "общением с высоким начальством" он подразумевал мою встречу с Р. Я. Малиновским. Но тогда было совсем иное дело...
Когда генералы во главе с А. М. Василевским прибыли на стоянку, я, представившись, доложил:
- Эскадрилья в составе шести самолетов готова к выполнению задания!
Василевский поздоровался со мной за руку.
- Как отдохнули?
- Хорошо, товарищ Маршал Советского Союза!
- Давно воюете?
- С тысяча девятьсот сорок второго года...
- Знаете, куда полетим?
- Так точно!
- Как вы здесь сражаетесь?
- Стараемся, товарищ Маршал Советского Союза!
В разговор вмешался наш командарм.
- Старший лейтенант Скоморохов лично сбил шестнадцать самолетов, - сказал он.
- Что ж, тогда можно быть спокойными, - улыбнулся Василевский.
Я чувствовал себя очень скованно. Ведь рядом со мной был начальник Генерального штаба. Усилием воли взяв себя в руки, я обратился к нему:
- Товарищ Маршал Советского Союза, считаю своим долгом доложить, что маршрут нуждается в корректировке - в районе Запорожья он проходит в десяти километрах от переднего края, не исключено нападение " мессершмиттов".
- Именно на этот случай мы и берем с собой столь надежное прикрытие, спокойно ответил Василевский.
- Зачем же рисковать? Ваш Ли-2 чересчур хорошая мишень. Лучше все-таки выбрать маршрут небезопаснее.
- Вы так думаете? Ну-ка позовите командира моего самолета подполковника Афанасьева, - обратился он к порученцу.
Через минуту прибыл энергичный, подтянутый, худощавый офицер.
- Афанасьев, вот командир эскадрильи прикрытия утверждает, что мы выбрали не совсем удачный маршрут...
- Он прав, товарищ Маршал Советского Союза!
- Вы что, сговорились? Ладно, будем иметь в виду, что маршрут рискованный, но менять его не станем. Готовьтесь к вылету!
Мы пошли к самолетам, я тихо сказал Афанасьеву:
- Может, сами незаметно изменим маршрут?
- Этот номер не пройдет, - ответил он, - Маршал отлично ориентируется, всегда сличает карту с местностью...
В боевом эскорте идут Смирнов, Новиков, Калашонок, Кирилюк, Кузнецов. Чувствую, что каждый из них утроил бдительность, не снимает пальцев с гашетки оружия. Знаю, что каждый из них жизнь отдаст, но не допустит врага к охраняемому самолету. В. А. Судец перед вылетом предупредил нас:
- Головой ответите, если хоть один вражеский снаряд зацепит Ли-2...
Думаю, что командарм сделал это ради формы, он прекрасно понимал, на что мы способны ради образцового выполнения возложенной на нас задачи.
Первую половину маршрута прошли благополучно. Вот и Запорожье. Тут мы все еще более насторожились. Свой боевой порядок построили так: я с Калашонком сзади, Кирилюк - справа. Остальные слева. Временами снижаюсь до бреющего полета, осматриваю нижнюю полусферу. Кирилюк наблюдает за верхней.
Когда удалились от Запорожья километров на тридцать, все облегченно вздохнули.
Вот наконец и полевой аэродром Отрада - конечный пункт маршрута. И тут вдруг перед нами откуда ни возьмись возникает "як". И ведет себя странно: стал рядом, вроде рассматривает нас. Что за чертовщина?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
- Научишься оберегать командира - будешь потом сам ценить ведомых. Взаимодействие пары предполагает обоюдную заботу друг о друге, в противном случае успеха не видать, - поучал летчиков майор Краснов.
Постепенно наши пары превращались в своеобразные "летающие крепости" - к ним никто не мог подступиться, а их огонь был неотразим. Боевая взаимовыручка незаметно вырастала в большую воинскую дружбу. В эскадрилье складывался прекрасный, сплоченный коллектив, где все - успехи, неудачи, радости, горести - было общим, где каждый стоял горой за другого.
Олега Смирнова мы наделили партийной властью, Анатолия Володина комсомольской. И сразу же почувствовали результаты их деятельности: начали по очереди выпускать юмористический боевой листок, проводить политические информации. Помню, какую бурю гнева вызывали в наших сердцах материалы о судебных процессах над изменниками Родины. Для меня все гитлеровские прислужники были на одно лицо - похожими на того старосту, которого видел на Кубани.
...Наша боевая деятельность была в разгаре, когда пришло извещение о том, что в Днепродзержинске состоится летно-тактическая конференция 9-го смешанного авиакорпуса.
Ехать пришлось мне: за два дня до вызова от нас внезапно ушел майор Краснов в полк Онуфриенко.
Мы предчувствовали, что человек с таким опытом и умом долго не задержится на одном месте. Но когда узнали о его перемещении - всем стало грустно. Понимали: в должности заместителя командира полка Краснов принесет больше пользы, однако им еще не было сказано последнее слово в должности командира эскадрильи охотников. Я намекнул об этом Григорию Онуфриенко, тот совершенно неожиданно ответил:
- Последнее слово за тобой, Скоморох, принимай эскадрилью - это приказ комдива.
Опешив от такой новости, я не знал, что сказать: мне не нравилась скоропалительность назначения.
- Все будет хорошо, Скоморохов, - добавил Онуфриенко, видя мое замешательство. - Эскадрилья в оперативное подчинение передана полку, так что рассчитывай на мою поддержку и помощь...
Вот так я очутился на корпусной конференции.
Не думал, что этому мероприятию придадут такое большое значение: в нем приняли участие командующий фронтом генерал армии Р. Я. Малиновский, представитель Ставки Верховного Главнокомандования Маршал Советского Союза А. М. Василевский, наш командарм генерал-лейтенант авиации В. А. Судец и другие вышестоящие начальники и командиры.
Цель конференции - обобщить опыт боевых действий авиаторов корпуса. Выступали многие летчики, делились своими соображениями, наблюдениями, выводами, давали советы, вносили предложения. Мой блокнот пополнился очень ценными записями.
В заключение выступили Р. Я. Малиновский и А. М. Василевский. Они одобрили работу конференции, порекомендовали обобщенный опыт довести до каждого летчика.
Я не предполагал, что в ближайшие дни после окончания конференции снова встречусь с Маршалом Советского Союза А. М. Василевским, но уже при совершенно других обстоятельствах.
Нашей эскадрилье было поручено прикрытие самолета, на котором следовали с аэродрома Морозовка А. М. Василевский и сопровождавшие его генералы.
Помню, получая приказ, я спросил Онуфриенко:
- Почему остановились именно на нашей эскадрилье? Мы же все-таки охотники...
Тот в ответ хитро подмигнул:
- Прикрывать высокое начальство - дело особо почетное.
А ты уже имеешь опыт общения с ним. Вот тебе и карты в руки.
Под "общением с высоким начальством" он подразумевал мою встречу с Р. Я. Малиновским. Но тогда было совсем иное дело...
Когда генералы во главе с А. М. Василевским прибыли на стоянку, я, представившись, доложил:
- Эскадрилья в составе шести самолетов готова к выполнению задания!
Василевский поздоровался со мной за руку.
- Как отдохнули?
- Хорошо, товарищ Маршал Советского Союза!
- Давно воюете?
- С тысяча девятьсот сорок второго года...
- Знаете, куда полетим?
- Так точно!
- Как вы здесь сражаетесь?
- Стараемся, товарищ Маршал Советского Союза!
В разговор вмешался наш командарм.
- Старший лейтенант Скоморохов лично сбил шестнадцать самолетов, - сказал он.
- Что ж, тогда можно быть спокойными, - улыбнулся Василевский.
Я чувствовал себя очень скованно. Ведь рядом со мной был начальник Генерального штаба. Усилием воли взяв себя в руки, я обратился к нему:
- Товарищ Маршал Советского Союза, считаю своим долгом доложить, что маршрут нуждается в корректировке - в районе Запорожья он проходит в десяти километрах от переднего края, не исключено нападение " мессершмиттов".
- Именно на этот случай мы и берем с собой столь надежное прикрытие, спокойно ответил Василевский.
- Зачем же рисковать? Ваш Ли-2 чересчур хорошая мишень. Лучше все-таки выбрать маршрут небезопаснее.
- Вы так думаете? Ну-ка позовите командира моего самолета подполковника Афанасьева, - обратился он к порученцу.
Через минуту прибыл энергичный, подтянутый, худощавый офицер.
- Афанасьев, вот командир эскадрильи прикрытия утверждает, что мы выбрали не совсем удачный маршрут...
- Он прав, товарищ Маршал Советского Союза!
- Вы что, сговорились? Ладно, будем иметь в виду, что маршрут рискованный, но менять его не станем. Готовьтесь к вылету!
Мы пошли к самолетам, я тихо сказал Афанасьеву:
- Может, сами незаметно изменим маршрут?
- Этот номер не пройдет, - ответил он, - Маршал отлично ориентируется, всегда сличает карту с местностью...
В боевом эскорте идут Смирнов, Новиков, Калашонок, Кирилюк, Кузнецов. Чувствую, что каждый из них утроил бдительность, не снимает пальцев с гашетки оружия. Знаю, что каждый из них жизнь отдаст, но не допустит врага к охраняемому самолету. В. А. Судец перед вылетом предупредил нас:
- Головой ответите, если хоть один вражеский снаряд зацепит Ли-2...
Думаю, что командарм сделал это ради формы, он прекрасно понимал, на что мы способны ради образцового выполнения возложенной на нас задачи.
Первую половину маршрута прошли благополучно. Вот и Запорожье. Тут мы все еще более насторожились. Свой боевой порядок построили так: я с Калашонком сзади, Кирилюк - справа. Остальные слева. Временами снижаюсь до бреющего полета, осматриваю нижнюю полусферу. Кирилюк наблюдает за верхней.
Когда удалились от Запорожья километров на тридцать, все облегченно вздохнули.
Вот наконец и полевой аэродром Отрада - конечный пункт маршрута. И тут вдруг перед нами откуда ни возьмись возникает "як". И ведет себя странно: стал рядом, вроде рассматривает нас. Что за чертовщина?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84