Беру его на прицел. Кирилюку передал:
- Покачай ему крыльями, чтобы отстал.
Кирилюк качает крыльями, а "як" как будто не видит этого, идет на сближение.
Всякие чудеса бывали на войне. Иногда и враг летал на наших машинах. Может быть, это как раз такой случай? Кто его знает, но безопасность представителя Ставки Верховного Главнокомандования - прежде всего. Снова прицеливаюсь, даю заградительную очередь. Он тут же - к аэродрому. Давно бы так!
Приземляемся и мы. "Як" лежит на фюзеляже.
После посадки докладываю Василевскому о выполнении задания.
- Молодцы! - пожал он мне руку. - Немцы поняли, с кем имеют дело, не рискнули напасть. Только почему вы своих сбиваете?
Я не успел рта открыть - в разговор включился встречавший гостей командующий 8-й воздушной армией генерал Т. Т. Хрюкин, в хозяйстве которого мы произвели посадку:
- Товарищ Маршал Советского Союза, у "яка" случилась неисправность, он и пошел на вынужденную...
- Да, больше деваться ему было некуда, - сказал Василевский. - Идите, Скоморохов, отдыхайте, ждите указаний.
- Слушаюсь! - Я взял под козырек, собрался уходить.
- Подождите, Скоморохов, - вдруг остановил меня маршал. - Что это у вас за латки на куртке?
- Зашил дырки от эрликонов, товарищ Маршал Советского Союза!
- Вот-те на! Такой летчик - ив латаной куртке. Не годится.
В тот же день по распоряжению генерала Хрюкина мне выдали новенькую американскую куртку. Старую я не сдал - оставил себе. Расставаться с ней было не так-то легко: она - свидетельница моих нижнедуванских передряг.
Итак, от Малиновского - новый комбинезон, от Василевского - новая куртка. Получалось, что высокое начальство заботилось о моем внешнем виде больше, чем собственное. Это случалось потому, что волею случая я попадал ему на глаза. Но в то время все мы были одеты бедновато и никто не жаловался: понимали - война.
Вечером в летной столовой нас атаковали пилоты "яков":
- Вы что, слепые? Не узнаете своих?
- А вы не видите, на кого нападаете?
В ходе короткой перепалки выяснилось, что летчики "яков" ни разу не видели близко Ла-5 и приняли их за "фоккеров". Почему же их никто не предупредил об этом особо ответственном рейсе Ли-2, прикрывать который будут Ла-5? Хотя бы показали им макет нашего истребителя.
Странно было слышать, что и на третьем году войны не все еще знают свои собственные самолеты. Пусть в 41-м Покрышкин сбил самолет соседнего полка тогда это можно было понять. Но сейчас, когда уже все научены горьким опытом, с подобным никак не хотелось мириться. Во всяком случае, я про себя решил: вернусь в эскадрилью - еще раз проведу занятие по изучению советских боевых самолетов.
Улетали мы обратно через два дня. Проводили Ли-2 до Запорожья, а сами отправились в Днепропетровск - наш аэродром оказался раскисшим.
Мы уже истосковались по настоящей боевой работе, всем хотелось побыстрее отправиться на свободную охоту.
Но события на войне развиваются по своим законам, и предугадывать, чем тебе придется заниматься завтра,- дело безнадежное.
В марте Ставка поставила 3-му Украинскому фронту задачу преследовать отходящие части противника, не допуская его ухода за Южный Буг; захватив переправы на участке Константиновка - Вознесенск - Новая Одесса, с ходу овладеть Николаевом и Херсоном, в дальнейшем освободить Тирасполь и Одессу, продолжать наступление с целью выхода на государственную границу с Румынией.
Главный удар был нанесен с плацдарма западнее Широкого. В образовавшуюся во вражеской обороне брешь сразу же устремилась конно-механизированная группа генерал-лейтенанта И. А. Плиева. Достигнув Нового Буга, она должна была пройтись по гитлеровским тылам в районе Николаева.
На авиацию нашего корпуса возлагалась задача по прикрытию и поддержке действий группы Плиева. До сих пор там в качестве авиационного представителя находился командир дивизии, а теперь его должен был сменить начальник штаба полковник Д. Русанов, переброску которого в группу поручили мне.
На По-2 вылетаем в тыл врага.
Как пригодился мне опыт полетов по оврагам! Благо их много в тех краях, они здорово нас с Русановым выручили.
На подходе к Новой Одессе встретились с "мессерами". Что против них По-2! Беззащитная мишень. Но По-2 - вездеход. Я снизился до самой земли, пошел "ползать" по глубоким оврагам. "Мессеры" носятся над нами, стреляют, а причинить вреда не могут. А вот когда выскочили на Южный Буг, стали пересекать его - тут пришлось совсем туго. Кричу Русанову:
- Пойдем к казакам и с ходу сядем?
- Давай, - отвечает он, - иначе вообще не доберемся.
Снова "поползли" над кустами. Вот и лагерь казаков. В центре - небольшая площадка. Убираю газ, шлепаемся прямо на нее. Тормозов на По-2 нет. Он бежит, а "мессеры", как ошалелые, клюют его. Пришлось нам на ходу выскочить. Когда я потом подошел к нашему "небесному тихоходу", он имел жалкий вид: перкаль с крыльев содрана, элероны изрешечены.
- Как назад полетишь? - сокрушенно спросил Русанов.
- Что-нибудь придумаем.
Нас тут же обступили обрадовавшиеся нашему прилету казаки и казачки. Были они одеты кто во что горазд, но у каждого мужчины на голове красовалась кубанка.
Казачки тут же занялись ремонтом По-2: притащили куски брезента, стали им залатывать дыры на плоскостях. Ребята, которые помоложе, где-то раздобыли горючего - пополнили баки. Попрощавшись со всеми, я отправился домой, надеясь, что больше не придется летать этим маршрутом.
Только надежды эти не оправдались. В Кривом Роге, где теперь на площадке базировалась наша эскадрилья, я узнал, что нам приказано прикрывать Ли-2, перебрасывающие оружие, боеприпасы, продовольствие, медикаменты в группу Плиева.
Что ж, нет худа без добра: хоть маршрут хорошо знаю.
Труженик Ли-2 - самый беззащитный самолет из всех, которые нам приходилось встречать. Тяжело груженный, вооруженный одним пулеметом, он лишен малейших шансов на спасение при встрече с противником. И в то же время на войне без него невозможно было обойтись: другого столь удобного транспортного средства тогда не имелось.
Но прикрытие Ли-2 - не для свободных охотников. Все приступили к выполнению новой задачи без особого энтузиазма. Требовалось в срочном порядке поднять настроение летчиков. Провели партийно-комсомольское собрание. Я рассказал, в каких тяжелых условиях сражаются плиевцы, как остро нуждаются они в помощи.
Удивительной силой обладает вовремя сказанное нужное слово! Когда людям ясно, почему им велят то, а не иное, они трудятся с утроенной энергией.
Протяженность маршрута Ли-2 была около 130 километров. Но все осложнялось тем, что летать надо было днем, пересекая линию фронта. "Транспортники" выходили в заданный район и по сигналам с земли, подаваемым по радио или ракетами, сбрасывали на парашютах свой груз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
- Покачай ему крыльями, чтобы отстал.
Кирилюк качает крыльями, а "як" как будто не видит этого, идет на сближение.
Всякие чудеса бывали на войне. Иногда и враг летал на наших машинах. Может быть, это как раз такой случай? Кто его знает, но безопасность представителя Ставки Верховного Главнокомандования - прежде всего. Снова прицеливаюсь, даю заградительную очередь. Он тут же - к аэродрому. Давно бы так!
Приземляемся и мы. "Як" лежит на фюзеляже.
После посадки докладываю Василевскому о выполнении задания.
- Молодцы! - пожал он мне руку. - Немцы поняли, с кем имеют дело, не рискнули напасть. Только почему вы своих сбиваете?
Я не успел рта открыть - в разговор включился встречавший гостей командующий 8-й воздушной армией генерал Т. Т. Хрюкин, в хозяйстве которого мы произвели посадку:
- Товарищ Маршал Советского Союза, у "яка" случилась неисправность, он и пошел на вынужденную...
- Да, больше деваться ему было некуда, - сказал Василевский. - Идите, Скоморохов, отдыхайте, ждите указаний.
- Слушаюсь! - Я взял под козырек, собрался уходить.
- Подождите, Скоморохов, - вдруг остановил меня маршал. - Что это у вас за латки на куртке?
- Зашил дырки от эрликонов, товарищ Маршал Советского Союза!
- Вот-те на! Такой летчик - ив латаной куртке. Не годится.
В тот же день по распоряжению генерала Хрюкина мне выдали новенькую американскую куртку. Старую я не сдал - оставил себе. Расставаться с ней было не так-то легко: она - свидетельница моих нижнедуванских передряг.
Итак, от Малиновского - новый комбинезон, от Василевского - новая куртка. Получалось, что высокое начальство заботилось о моем внешнем виде больше, чем собственное. Это случалось потому, что волею случая я попадал ему на глаза. Но в то время все мы были одеты бедновато и никто не жаловался: понимали - война.
Вечером в летной столовой нас атаковали пилоты "яков":
- Вы что, слепые? Не узнаете своих?
- А вы не видите, на кого нападаете?
В ходе короткой перепалки выяснилось, что летчики "яков" ни разу не видели близко Ла-5 и приняли их за "фоккеров". Почему же их никто не предупредил об этом особо ответственном рейсе Ли-2, прикрывать который будут Ла-5? Хотя бы показали им макет нашего истребителя.
Странно было слышать, что и на третьем году войны не все еще знают свои собственные самолеты. Пусть в 41-м Покрышкин сбил самолет соседнего полка тогда это можно было понять. Но сейчас, когда уже все научены горьким опытом, с подобным никак не хотелось мириться. Во всяком случае, я про себя решил: вернусь в эскадрилью - еще раз проведу занятие по изучению советских боевых самолетов.
Улетали мы обратно через два дня. Проводили Ли-2 до Запорожья, а сами отправились в Днепропетровск - наш аэродром оказался раскисшим.
Мы уже истосковались по настоящей боевой работе, всем хотелось побыстрее отправиться на свободную охоту.
Но события на войне развиваются по своим законам, и предугадывать, чем тебе придется заниматься завтра,- дело безнадежное.
В марте Ставка поставила 3-му Украинскому фронту задачу преследовать отходящие части противника, не допуская его ухода за Южный Буг; захватив переправы на участке Константиновка - Вознесенск - Новая Одесса, с ходу овладеть Николаевом и Херсоном, в дальнейшем освободить Тирасполь и Одессу, продолжать наступление с целью выхода на государственную границу с Румынией.
Главный удар был нанесен с плацдарма западнее Широкого. В образовавшуюся во вражеской обороне брешь сразу же устремилась конно-механизированная группа генерал-лейтенанта И. А. Плиева. Достигнув Нового Буга, она должна была пройтись по гитлеровским тылам в районе Николаева.
На авиацию нашего корпуса возлагалась задача по прикрытию и поддержке действий группы Плиева. До сих пор там в качестве авиационного представителя находился командир дивизии, а теперь его должен был сменить начальник штаба полковник Д. Русанов, переброску которого в группу поручили мне.
На По-2 вылетаем в тыл врага.
Как пригодился мне опыт полетов по оврагам! Благо их много в тех краях, они здорово нас с Русановым выручили.
На подходе к Новой Одессе встретились с "мессерами". Что против них По-2! Беззащитная мишень. Но По-2 - вездеход. Я снизился до самой земли, пошел "ползать" по глубоким оврагам. "Мессеры" носятся над нами, стреляют, а причинить вреда не могут. А вот когда выскочили на Южный Буг, стали пересекать его - тут пришлось совсем туго. Кричу Русанову:
- Пойдем к казакам и с ходу сядем?
- Давай, - отвечает он, - иначе вообще не доберемся.
Снова "поползли" над кустами. Вот и лагерь казаков. В центре - небольшая площадка. Убираю газ, шлепаемся прямо на нее. Тормозов на По-2 нет. Он бежит, а "мессеры", как ошалелые, клюют его. Пришлось нам на ходу выскочить. Когда я потом подошел к нашему "небесному тихоходу", он имел жалкий вид: перкаль с крыльев содрана, элероны изрешечены.
- Как назад полетишь? - сокрушенно спросил Русанов.
- Что-нибудь придумаем.
Нас тут же обступили обрадовавшиеся нашему прилету казаки и казачки. Были они одеты кто во что горазд, но у каждого мужчины на голове красовалась кубанка.
Казачки тут же занялись ремонтом По-2: притащили куски брезента, стали им залатывать дыры на плоскостях. Ребята, которые помоложе, где-то раздобыли горючего - пополнили баки. Попрощавшись со всеми, я отправился домой, надеясь, что больше не придется летать этим маршрутом.
Только надежды эти не оправдались. В Кривом Роге, где теперь на площадке базировалась наша эскадрилья, я узнал, что нам приказано прикрывать Ли-2, перебрасывающие оружие, боеприпасы, продовольствие, медикаменты в группу Плиева.
Что ж, нет худа без добра: хоть маршрут хорошо знаю.
Труженик Ли-2 - самый беззащитный самолет из всех, которые нам приходилось встречать. Тяжело груженный, вооруженный одним пулеметом, он лишен малейших шансов на спасение при встрече с противником. И в то же время на войне без него невозможно было обойтись: другого столь удобного транспортного средства тогда не имелось.
Но прикрытие Ли-2 - не для свободных охотников. Все приступили к выполнению новой задачи без особого энтузиазма. Требовалось в срочном порядке поднять настроение летчиков. Провели партийно-комсомольское собрание. Я рассказал, в каких тяжелых условиях сражаются плиевцы, как остро нуждаются они в помощи.
Удивительной силой обладает вовремя сказанное нужное слово! Когда людям ясно, почему им велят то, а не иное, они трудятся с утроенной энергией.
Протяженность маршрута Ли-2 была около 130 километров. Но все осложнялось тем, что летать надо было днем, пересекая линию фронта. "Транспортники" выходили в заданный район и по сигналам с земли, подаваемым по радио или ракетами, сбрасывали на парашютах свой груз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84