Фаэтор говорил, а Гарри увидел, как линия его жизни изогнулась, вздрогнула, как струна, и разорвалась. Одна ее часть повернула под прямым углом к основной линии и взорвалась в бриллиантовом блеске красного и голубого огня. Другая же, подобная комете — это был теперешний Гарри, — побежала в прежнем направлении.
Гарри ожидал чего-нибудь в этом роде. То, что он увидел сейчас (это было его возвращение на Темную сторону), должно было произойти в ближайшем будущем. Но нельзя забывать, что это время Мёбиуса, и потому ничего нельзя толковать однозначно. Именно поэтому в чтении будущего наряду с точными прогнозами существовали и промахи. И если в реальном мире в промежутке между “теперь” и “потом” с ним что-нибудь случится, то никакого возвращения не будет. Может не быть. Другими словами, факт, который он наблюдал, — это лишь то, что могло бы произойти.
— Они вышвырнули тебя, да? — Фаэтор снова хихикнул.
— Нет, — пожал плечами Гарри. — Я ушел, потому что сам захотел.
— Потому что останься ты, они бы тебя вычислили или уничтожили.
— Потому что я так захотел, — упрямо повторил Гарри.
— Ты начал высовываться, — сказал Фаэтор, — а они стали внимательно следить за тобой! Теперь они знают, кто ты на самом деле. Все эти годы ты был их героем, а теперь ты их самый большой кошмар, ставший реальностью. Что ж, остается одно — назад, на Темную сторону. Удачи тебе. Но повнимательней следи за своим сыном. Почему, когда ты там был в последний раз, он искалечил тебя?
Прежде чем продолжить разговор, Гарри тщательно заэкранировал свой мозг. Найди Фаэтор малейшую щелку, он тут же проникнет внутрь. Не только за тем, чтобы шпионить за сокровенными мыслями некроскопа, но чтобы затаиться в его мозгу, стать его постоянным обитателем. Это единственный и последний шанс старого вампира, — надежда на существование, иное, чем это бесцельное и бесконечное скольжение в будущее.
Гарри проверил, надежно ли закрыт для Фаэтора его разум.
— Да, мой сын искалечил меня. Он отнял у меня знание мертворечи, закрыл доступ в пространство Мёбиуса. Это далось ему легко, потому что я тогда был всего лишь человек. А теперь... как видишь, я Вамфир!
— Ты возвращаешься, чтобы сразиться с ним? — прошипел Фаэтор. — Со своим собственным сыном?
— Если это единственный способ. — Гарри снова пожал плечами, главным образом, чтобы скрыть свою ложь. — Но, возможно, битвы и не будет. Темная сторона велика. Теперь на ней еще больше места, потому что Вамфири исчезли.
— М-м-м-да! — задумчиво протянул Фаэтор. — Итак, ты вернешься туда, выстроишь себе там замок и, если придется, сразишься со своим сыном за кусок его территории. Так?
— Может быть.
— Тогда зачем ты пришел ко мне? Я тут при чем? Если таков твой план, что ж, следуй ему.
Гарри надолго замолчал и наконец проговорил:
— Но я подумал, что... может, тебе захотелось бы пойти со мной?
Фаэтор задохнулся — он не верил собственным ушам.
— Что мне захотелось бы...? — выдохнул наконец он.
— Пойти со мной, — повторил Гарри.
— Нет, — сказал Фаэтор, помедлив, и Гарри почувствовал, как он незримо покачал головой. — Я не верю. Это, должно быть, твой очередной фокус! Ты, который однажды разбил меня наголову, теперь приглашаешь меня в себя? Быть с тобою единым целым в твоем новом разуме Вамфира, в твоем теле и...
— Только не говори “душе”! — сказал Гарри. — Ты не совсем все понял.
— Что? — Фаэтор мгновенно насторожился. — А как еще мне тебя понимать? Отправиться с тобой из этого... этого дьявольского места на Темную сторону только как часть тебя самого! Об ином не может быть и речи. Здесь я ничто, но если ты по собственной воле приглашаешь меня в свой разум?..
— Да, — согласился Гарри. — Но ты должен будешь выйти из него в любое мгновение — как только я этого пожелаю. И без борьбы, чтобы мне не пришлось применять различные способы, как в прошлый раз.
Фаэтор был ошеломлен.
— Выйти куда?
— В мозг и тело другого человека, какого-нибудь вождя Странников или кого-нибудь вроде того, на Темной стороне.
Наконец Фаэтор понял, и его мысли на мертворечи сникли, стали кислыми, как уксус.
— Ты неприятный тип, — сообщил он. — И всегда был таким. Помнится, я лежал в земле, у себя в Плоешти, и думал: “Некроскоп может получить все, целый мир! Тибор был головорез, каких мало; Янош, порождение моих чресел, недалеко от него ушел. Гарри — другое дело. Я должен сделать его моим третьим, последним сыном!” Да, таковы были мои мысли, но ты их недостоин.
— Почему? — сказал Гарри. — Чем я заслужил подобное оскорбление!
— А, тебе интересно, почему я сожалею?! Ты уже должен был стать самым могучим существом всех времен: Главный Вампир! Великий Носитель Чумы! Вамфир! Ведь я, Фаэтор Ференци, пожелал этого! Тебе суждено было многое! А теперь все рухнуло. Неужели быть Вамфиром это ничего не значит? А страсть, а сила, а слава?
— А я? — подхватил Гарри. — Настоящий, до подмены?
— Новый ты более велик.
— Я не против величия. — Гарри покачал головой. — Но меня это не волновало. А теперь нельзя больше терять ни минуты. Ты можешь мне помочь... или нет?
— Тогда карты на стол, — сказал Фаэтор. — Ты впустишь меня в свой мозг, переправишь на Темную сторону — которая в конце концов должна стать моим естественным обиталищем, — а потом пересадишь меня в кого-нибудь другого, чтобы я мог обладать им, как тобой. Взамен я расскажу тебе то, что ты желаешь знать: есть ли способ избавиться от твари, растущей внутри тебя. Годится?
— И, если способ есть, — Гарри оценивал сделку, — ты объяснишь мне в деталях, чтобы понял даже дурак, как мне стать снова самим собой.
— А потом ты вернешься в свой мир и оставишь меня в новом воплощении на Темной стороне?
— Именно так.
— А если тебя невозможно освободить?
Гарри пожал плечами:
— Сделка есть сделка. Ты снова, как договорились, станешь могучим на Темной стороне.
— Мне кажется, — Фаэтор был настороже, — как бы ни повернулось дело, я останусь в выигрыше. Что это ты так добр ко мне?
— Ты же сам сказал, нас связывают братские узы.
— Я бы сказал, адские.
— Послушай, я не злопамятен, а ведь именно ты сделал меня таким, каков я сейчас. Но я не могу забыть, что в прошлом ты оказал мне пару услуг, не отказал мне в помощи, хотя это, — с горечью продолжал Гарри, — как я потом понял, было в конечном счете выгодно тебе. Я уже немного привык к тебе и лучше тебя понимаю; да, ты ведешь игру по правилам, но по своим правилам, вернее, по правилам Вамфири. Я же не могу избавиться от человеческого сострадания и позволяю своей совести терзать себя. А ты... ты томишься здесь, во времени Мёбиуса. И наконец... ты сам сказал: если и можно излечить меня, то кто, как не ты, знает способ? Это и есть главная причина моего появления здесь. Я пришел, потому что у меня нет выбора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135