Сейчас Клер казалась сдержанной, закрытой, даже чопорной. Но ведь существовал и иной облик неприступной красавицы. Тот, который открылся ему субботней ночью. Без тщательно зачесанных волос и жемчуга на шее. Почему-то сам собой возник вопрос: а не скрывается ли под этим непроницаемым костюмом легкомысленный розовый бюстгальтер, который фигурировал тогда в отеле? К сожалению, в номере было темно, и Себастьян не успел, как следует разглядеть пикантную деталь туалета – слишком быстро Клер от нее избавилась.
– Должна заметить, что в обычной жизни я вовсе не отношусь к тем женщинам, которые напиваются до беспамятства и приглашают мужчин в свой номер. Ты, конечно, не поверишь. Что ж, имеешь полное право. Но… но, как тебе уже известно, день действительно выдался на редкость неудачным, – торопливо, сбивчиво оправдывалась она.
Себастьян слушал, однако он все же позволил вниманию слегка рассеяться и спросил себя, могут ли под девственно скромным костюмом таиться трусики «танга». Столь же потрясающие, как субботней ночью. Он не отказался бы увидеть их снова. Не то чтобы Клер очень уж его привлекала. Нет, он не мог сказать, что она действительно ему нравится. Но далеко не каждая женщина смогла бы надеть такие трусики и выглядеть в них по-настоящему красиво. Да, Вон вдоволь поездил по миру и успел повидать немало символических трусиков. Все они требовали стройной аккуратной попки, фантазии и немалого самообладания.
– …кондом.
Bay!
– Что? – Себастьян очнулся и взглянул на лицо Клер. Щеки ее пылали, а глаза лихорадочно блестели.
– Будь добра, повтори, пожалуйста. Я немного отвлекся.
– Необходимо вспомнить, пользовались ли мы в ту ночь кондомом. Не знаю, насколько ты был пьян. Но надеюсь, кое-что все-таки сохранилось в твоей памяти. То есть, конечно, ответственность лежит на обоих… на мне в не меньшей степени, чем на тебе. Но так как я вовсе не собиралась… ну… короче, я с собой ничего не взяла. Поэтому хотелось бы думать, что ты не забыл и проявил достаточную ответственность. Потому что в наши дни незащищенный секс способен привести самым непредсказуемым и печальным последствиям.
Итак, приехали! Сначала ему пришлось выслушивать обвинения в том, что он нагло воспользовался состоянием опьянения, в котором она находилась по уважительной причине. Потом она притворялась, будто его не существует на свете. Ну а теперь, судя по всему, и вообще собиралась возложить на него нешуточную ответственность.
– В конце недели мне предстоит визит к доктору. Если мы не пользовались кондомом, то, наверное, тебе следует проявить осмотрительность и сделать то же самое. Видишь ли, я ведь считала отношения с Лонни серьезными, крепкими и… исключительными, а оказалось… тебе ведь наверняка известно, что говорят врачи: дело не только в том человеке, с которым спишь ты, но и во всех, с кем когда-то спал он.
Клер нервно засмеялась и беспомощно заморгала, словно пытаясь прогнать слезы.
– Так что…
Себастьян смотрел, как она стояла в узорной тени раскидистых старинных деревьев. Солнце пробивалось сквозь листву, рисовало причудливые узоры на темных волосах и касалось уголка губ.
Вот такой же растерянной она выглядела в детстве, когда ходила за ним по пятам: маленькая девочка в неуклюжих очках. И так же, как это бывало тогда, в душе Себастьяна родилась жалость.
Черт подери!
Глава 5
– Мы не занимались сексом.
– Прости, что ты сказал?
Клер упорно боролась со слезами. Глаза щипало, но она отказывалась поддаваться слабости. Смущенная, униженная, она все равно не хотела плакать на людях, а особенно перед Себастьяном. Ни за что! У нее хватит сил сдержаться!
– Повтори, пожалуйста.
– Мы не занимались сексом. – Вон пожал широкими печами. – Для этого ты была слишком пьяна.
Несколько долгих секунд Клер пристально смотрела на Себастьяна, словно не верила собственным ушам.
– Но ты ведь сам говорил совсем другое.
– Заметь, не с самого начала. Ты проснулась обнаженной и решила, что у нас все было. Ну а я просто не стал тебя разубеждать.
– Что? – Так, значит, они не занимались сексом, и она совершенно напрасно только что пережила агонию страшного унижения. Без веской причины, впустую.
– Нет, не просто. Ты не только позволил мне так думать, но еще и сказал, будто мы вели себя очень шумно и ты даже опасался, как бы кто-нибудь не вызвал охрану.
– Ну возможно, я слегка пофантазировал… приукрасил действительность.
– Слегка? – Слезы Клер мгновений высохли. Им на смену пришло выражение неуемного гнева. – Но ведь ты даже заявил, будто мне всего было мало!
– Знаешь ли, ты это вполне заслужила. – Себастьян ткнул себя в грудь и, набравшись храбрости, решил изображать оскорбленную добродетель. – Не имею привычки пользоваться слабостью пьяной женщины. Даже той, которая разоблачается на моих глазах, залезает в постель, а потом всю ночь обнимается.
– Обнимается? Обнимается! Не может быть!
Неужели она действительно распускала руки? Трудно сказать. Откуда ей знать? Может быть, он снова врет. Точно так же, как лгал о сексе.
Клер глубоко вздохнула и напомнила себе, что кричать на людях неприлично. Равно как и до смерти избивать лживых подлецов. Голос разума подсказывал ей, что следует вести себя сдержанно, соблюдать общепринятые правила приличия и не опускаться до мести обидчику. Да, ее всегда воспитывали вежливой, разумней и спокойной девочкой. И вот к чему это привела! Хорошие девочки никогда не опережают события. Просто тихо сидят и держат в себе то, чего не следует говорить. Подавляя и пряча накопленное, они с ужасом ожидают того дня, той страшной минуты, когда оно по собственной воле вырвется на свободу и мир, наконец, поймет, что они никогда не были ни хорошими, ни приличными.
– Я тебе не верю.
– Обнималась и прижималась. Всю ночь.
– Ты это придумал.
Он дразнил ее точно так же, как в детстве. Но Клер не собиралась поддаваться. Ни за что на свете.
– Я вовсе не настроена верить твоим диким фантазиям.
– Ты хотела сумасбродного, низменного, грязного секса. Но я решил, что было бы нечестно воспользоваться доступностью пьянчужки.
Клер почувствовала, что раскаляется. Сдерживаться уже не хватало сил.
– Я не пьянчужка!
Себастьян пожал плечами:
– И все же оказалась в стельку пьяной. Но я не дал тебе того, о чем ты умоляла.
Клер взорвалась:
– Это ложь! Ты нагло и беззастенчиво врешь!
Ее ни капельки не волновало, что восклицание прозвучало по-детски, могло показаться признаком недалекого ума, стало ожидаемой реакцией на провокацию. Просто ей очень хотелось, как можно более резко возразить и было ужасно приятно вылить на обидчика накопившуюся злость. Вернее, было приятно до того момента, пока Себастьян вдруг не улыбнулся своей дразнящей улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– Должна заметить, что в обычной жизни я вовсе не отношусь к тем женщинам, которые напиваются до беспамятства и приглашают мужчин в свой номер. Ты, конечно, не поверишь. Что ж, имеешь полное право. Но… но, как тебе уже известно, день действительно выдался на редкость неудачным, – торопливо, сбивчиво оправдывалась она.
Себастьян слушал, однако он все же позволил вниманию слегка рассеяться и спросил себя, могут ли под девственно скромным костюмом таиться трусики «танга». Столь же потрясающие, как субботней ночью. Он не отказался бы увидеть их снова. Не то чтобы Клер очень уж его привлекала. Нет, он не мог сказать, что она действительно ему нравится. Но далеко не каждая женщина смогла бы надеть такие трусики и выглядеть в них по-настоящему красиво. Да, Вон вдоволь поездил по миру и успел повидать немало символических трусиков. Все они требовали стройной аккуратной попки, фантазии и немалого самообладания.
– …кондом.
Bay!
– Что? – Себастьян очнулся и взглянул на лицо Клер. Щеки ее пылали, а глаза лихорадочно блестели.
– Будь добра, повтори, пожалуйста. Я немного отвлекся.
– Необходимо вспомнить, пользовались ли мы в ту ночь кондомом. Не знаю, насколько ты был пьян. Но надеюсь, кое-что все-таки сохранилось в твоей памяти. То есть, конечно, ответственность лежит на обоих… на мне в не меньшей степени, чем на тебе. Но так как я вовсе не собиралась… ну… короче, я с собой ничего не взяла. Поэтому хотелось бы думать, что ты не забыл и проявил достаточную ответственность. Потому что в наши дни незащищенный секс способен привести самым непредсказуемым и печальным последствиям.
Итак, приехали! Сначала ему пришлось выслушивать обвинения в том, что он нагло воспользовался состоянием опьянения, в котором она находилась по уважительной причине. Потом она притворялась, будто его не существует на свете. Ну а теперь, судя по всему, и вообще собиралась возложить на него нешуточную ответственность.
– В конце недели мне предстоит визит к доктору. Если мы не пользовались кондомом, то, наверное, тебе следует проявить осмотрительность и сделать то же самое. Видишь ли, я ведь считала отношения с Лонни серьезными, крепкими и… исключительными, а оказалось… тебе ведь наверняка известно, что говорят врачи: дело не только в том человеке, с которым спишь ты, но и во всех, с кем когда-то спал он.
Клер нервно засмеялась и беспомощно заморгала, словно пытаясь прогнать слезы.
– Так что…
Себастьян смотрел, как она стояла в узорной тени раскидистых старинных деревьев. Солнце пробивалось сквозь листву, рисовало причудливые узоры на темных волосах и касалось уголка губ.
Вот такой же растерянной она выглядела в детстве, когда ходила за ним по пятам: маленькая девочка в неуклюжих очках. И так же, как это бывало тогда, в душе Себастьяна родилась жалость.
Черт подери!
Глава 5
– Мы не занимались сексом.
– Прости, что ты сказал?
Клер упорно боролась со слезами. Глаза щипало, но она отказывалась поддаваться слабости. Смущенная, униженная, она все равно не хотела плакать на людях, а особенно перед Себастьяном. Ни за что! У нее хватит сил сдержаться!
– Повтори, пожалуйста.
– Мы не занимались сексом. – Вон пожал широкими печами. – Для этого ты была слишком пьяна.
Несколько долгих секунд Клер пристально смотрела на Себастьяна, словно не верила собственным ушам.
– Но ты ведь сам говорил совсем другое.
– Заметь, не с самого начала. Ты проснулась обнаженной и решила, что у нас все было. Ну а я просто не стал тебя разубеждать.
– Что? – Так, значит, они не занимались сексом, и она совершенно напрасно только что пережила агонию страшного унижения. Без веской причины, впустую.
– Нет, не просто. Ты не только позволил мне так думать, но еще и сказал, будто мы вели себя очень шумно и ты даже опасался, как бы кто-нибудь не вызвал охрану.
– Ну возможно, я слегка пофантазировал… приукрасил действительность.
– Слегка? – Слезы Клер мгновений высохли. Им на смену пришло выражение неуемного гнева. – Но ведь ты даже заявил, будто мне всего было мало!
– Знаешь ли, ты это вполне заслужила. – Себастьян ткнул себя в грудь и, набравшись храбрости, решил изображать оскорбленную добродетель. – Не имею привычки пользоваться слабостью пьяной женщины. Даже той, которая разоблачается на моих глазах, залезает в постель, а потом всю ночь обнимается.
– Обнимается? Обнимается! Не может быть!
Неужели она действительно распускала руки? Трудно сказать. Откуда ей знать? Может быть, он снова врет. Точно так же, как лгал о сексе.
Клер глубоко вздохнула и напомнила себе, что кричать на людях неприлично. Равно как и до смерти избивать лживых подлецов. Голос разума подсказывал ей, что следует вести себя сдержанно, соблюдать общепринятые правила приличия и не опускаться до мести обидчику. Да, ее всегда воспитывали вежливой, разумней и спокойной девочкой. И вот к чему это привела! Хорошие девочки никогда не опережают события. Просто тихо сидят и держат в себе то, чего не следует говорить. Подавляя и пряча накопленное, они с ужасом ожидают того дня, той страшной минуты, когда оно по собственной воле вырвется на свободу и мир, наконец, поймет, что они никогда не были ни хорошими, ни приличными.
– Я тебе не верю.
– Обнималась и прижималась. Всю ночь.
– Ты это придумал.
Он дразнил ее точно так же, как в детстве. Но Клер не собиралась поддаваться. Ни за что на свете.
– Я вовсе не настроена верить твоим диким фантазиям.
– Ты хотела сумасбродного, низменного, грязного секса. Но я решил, что было бы нечестно воспользоваться доступностью пьянчужки.
Клер почувствовала, что раскаляется. Сдерживаться уже не хватало сил.
– Я не пьянчужка!
Себастьян пожал плечами:
– И все же оказалась в стельку пьяной. Но я не дал тебе того, о чем ты умоляла.
Клер взорвалась:
– Это ложь! Ты нагло и беззастенчиво врешь!
Ее ни капельки не волновало, что восклицание прозвучало по-детски, могло показаться признаком недалекого ума, стало ожидаемой реакцией на провокацию. Просто ей очень хотелось, как можно более резко возразить и было ужасно приятно вылить на обидчика накопившуюся злость. Вернее, было приятно до того момента, пока Себастьян вдруг не улыбнулся своей дразнящей улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74