Но вместо того чтобы скромно притронуться губами к пальцам, Себастьян перевернул ее руку ладонью вверх, слегка приподнял рукав пальто и поцеловал внутреннюю часть запястья.
– Благодарю, о милостивая Клер!
Вверх по руке, до самого плеча, побежали мурашки, и она отдернула руку.
– Не стоит благодарности.
Обещанный час растянулся на целых три из-за остановки в старинном районе, в популярном здесь китайском ресторанчике. Народу в зале собралось немало, так что вновь прибывшим достался столик в дальнем конце, возле окна. Клер, конечно, заметила, что все женские взгляды мгновенно сосредоточились на ее спутнике. Впрочем, неизменный всеобщий интерес сопровождал Вона и в галерее, и на улице – как скрытый, так и вполне очевидный. Интересно, замечает ли он сам, какое впечатление производит на окружающих дам? Со стороны казалось, что Себастьян к этому абсолютно равнодушен. Но может быть, он просто успел привыкнуть, потому и относился к повышенному вниманию с таким невозмутимым спокойствием?
Застолье началось с салата. Если бы Клер пришла сюда с подругами, то попросила бы какое-нибудь одно горячее блюдо и сочла трапезу ленчем. Однако сегодня все выглядело иначе. Себастьян заказал курицу в апельсинах, рис в свином соусе, спаржу по-сычуаньски и что-то еще.
– Мы с кем-то встречаемся? – поинтересовалась Клер, когда официант принес уставленный яствами поднос.
– Я так проголодался, что готов съесть лошадь. – Себастьян покачал головой и положил на тарелку солидный кусок курицы. – Нет, беру свои слова обратно. Лошадь, пожалуй, слишком жесткая.
Клер зачерпнула из мисочки ложку риса, и постепенно все блюда перекочевали с одной стороны стола на другую.
– Говоришь так уверенно, потому что пробовал конину?
– Пробовал? – Себастьян на секунду поднял взгляд от тарелки. – Правильнее было бы сказать, пытался жевать.
Клер невольно сморщилась.
– Где?
Себастьян положил себе солидную порцию аспарагуса.
– В Маньчжурии.
Клер подняла руку, отказываясь ему верить.
– Серьезно?
– Вполне. В северном Китае на базарах продают даже собачье и обезьянье мясо.
Клер с тоской взглянула на курицу в своей тарелке.
– Не может быть. Придумываешь.
– Ничуть. Я был там, в девяносто шестом году и видел собственными глазами. Так что говорю истинную правду. – Он взял вилку и подцепил аспарагус. – На свете есть несколько стран, в которых собачье мясо считается деликатесом. Стараюсь не судить.
Клер тоже не хотела судить, но почему-то в голову настойчиво лезли мысли о бедной беззащитной Синди. Она подняла глаза и взглянула на ямку в основании загорелой шеи своего спутника: углубление было хорошо заметно в расстегнутом вороте рубашки.
– Так, значит, ты ел собак?
Себастьян на мгновение перестал жевать.
– Нет. Но зато вместе с ребятами ел обезьян.
– Ел обезьян? – Клер поспешила сделать несколько глотков каберне.
Себастьян засмеялся:
– Да. По вкусу – самая настоящая курица. Поверь, после конджи и обезьяна, покажется вполне аппетитной.
Клер понятия не имела, что такое конджи, но боялась, что если спросит, то получит излишне исчерпывающий ответ. Она посмотрела, как стремительно Себастьян опустошал тарелку, и поставила бокал на стол.
– Когда у тебя следующее задание? – Вопрос был задан с тайным умыслом увести разговор в сторону от лошадей, собак и приматов.
Не отрываясь от еды, Себастьян пожал плечами:
– Сам не знаю. Я решил не заключать нового контракта с «Ньюсуик». И с другими изданиями тоже. Думаю, мне не помешает немного отдохнуть.
– И чем же ты намерен заняться?
– Еще не придумал.
Клер прекрасно понимала, что если бы она вдруг на какое-то время оказалась без контракта, то просто сошла бы с ума от неуверенности, страха и беспокойства.
– А тебя не пугает состояние свободного полета?
Себастьян посмотрел через стол прямо в голубые глаза:
– Не до такой степени, как пугало всего лишь несколько месяцев назад. Чтобы достичь нынешнего уровня в профессии, мне пришлось долго и упорно вкалывать, И поначалу действительно было страшно потерять скорость и напор. Но со временем я стал понимать, что постоянные скитания уже не приносят мне прежней радости. Потому я и решил немного отступить, чтобы не перегореть. Не сомневаюсь: журналистская работа от меня никуда не убежит. Но хочется новых впечатлений и новых задач. Другими словами, деятельности иного рода.
Клер подозревала, что точно так же этот человек относится и к женщинам. Покорив одну, сразу начинает скучать и мечтать о новых впечатлениях и новых задачах. Но выяснять, так ли оно на самом деле, не имело смысла. Ведь ей никогда не придется вступать в серьезные отношения с непредсказуемым героем. Во-первых, она закрыта для мужчин до тех пор, пока не разберется с собственной жизнью, а во-вторых, Вон сам признал существование проблемы в личной сфере. А ее эти проблемы никак не касаются.
– А как обстоят дела у тебя? – Себастьян поднял бокал.
– Никак. В моей жизни мужчин не существует.
Он удивленно поднял брови:
– Разве мы говорим не о работе? Я, во всяком случае, имел в виду именно профессию.
– О!
Пытаясь скрыть смущение, Клер улыбнулась:
– Что именно тебя интересует?
– Когда выходит твоя следующая книга? – Себастьян поставил бокал на стол и снова взялся за вилку.
– Уже вышла. В следующую субботу презентация в «Уолденз».
– И о чем же она?
– Любовный роман.
– Это ясно. Но все-таки о чем? – Упрямец откинулся на спинку стула с явным намерением дождаться ответа.
И какая ему разница?
– Вторая книга из серии о гувернантках. Так что героиня, само собой, гувернантка. Работает у герцога-отшельника, воспитывает трех его маленьких дочек. Что-то среднее между «Джейн Эйр» и «Мэри Поппинс».
– Интересно. Значит, пиратов в замке не будет?
– Пиратов? – Вместо ответа Клер покачала головой.
– А новая книга – та, над которой ты работаешь сейчас, о пиратах?
– Нет. Это третий и последний роман из серии о гувернантках.
– А гувернантки симпатичные?
– Конечно.
Зачем он спрашивает?
Подошел официант. Поинтересовался, все ли в порядке. А как только он отошел, Клер получила ответ на невысказанный вопрос:
– Я видел твои книги в доме отца.
А, тогда все понятно.
– Да, спасибо ему. Он покупает каждую, как только начинают продавать, правда, не читает. Говорит, что мои романы заставляют его краснеть.
– Должно быть, там есть слишком откровенные сцены.
– Думаю, впечатление зависит оттого, к каким описаниям читатель привык.
Себастьян слегка улыбнулся:
– С трудом верится, что маленькая Клер Уингейт выросла и начала сочинять эротические романы.
– А мне с трудом верится, что Себастьян Вон вырос и начал есть обезьян. Больше того, не могу поверить, что позволила целовать себя в губы тому;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– Благодарю, о милостивая Клер!
Вверх по руке, до самого плеча, побежали мурашки, и она отдернула руку.
– Не стоит благодарности.
Обещанный час растянулся на целых три из-за остановки в старинном районе, в популярном здесь китайском ресторанчике. Народу в зале собралось немало, так что вновь прибывшим достался столик в дальнем конце, возле окна. Клер, конечно, заметила, что все женские взгляды мгновенно сосредоточились на ее спутнике. Впрочем, неизменный всеобщий интерес сопровождал Вона и в галерее, и на улице – как скрытый, так и вполне очевидный. Интересно, замечает ли он сам, какое впечатление производит на окружающих дам? Со стороны казалось, что Себастьян к этому абсолютно равнодушен. Но может быть, он просто успел привыкнуть, потому и относился к повышенному вниманию с таким невозмутимым спокойствием?
Застолье началось с салата. Если бы Клер пришла сюда с подругами, то попросила бы какое-нибудь одно горячее блюдо и сочла трапезу ленчем. Однако сегодня все выглядело иначе. Себастьян заказал курицу в апельсинах, рис в свином соусе, спаржу по-сычуаньски и что-то еще.
– Мы с кем-то встречаемся? – поинтересовалась Клер, когда официант принес уставленный яствами поднос.
– Я так проголодался, что готов съесть лошадь. – Себастьян покачал головой и положил на тарелку солидный кусок курицы. – Нет, беру свои слова обратно. Лошадь, пожалуй, слишком жесткая.
Клер зачерпнула из мисочки ложку риса, и постепенно все блюда перекочевали с одной стороны стола на другую.
– Говоришь так уверенно, потому что пробовал конину?
– Пробовал? – Себастьян на секунду поднял взгляд от тарелки. – Правильнее было бы сказать, пытался жевать.
Клер невольно сморщилась.
– Где?
Себастьян положил себе солидную порцию аспарагуса.
– В Маньчжурии.
Клер подняла руку, отказываясь ему верить.
– Серьезно?
– Вполне. В северном Китае на базарах продают даже собачье и обезьянье мясо.
Клер с тоской взглянула на курицу в своей тарелке.
– Не может быть. Придумываешь.
– Ничуть. Я был там, в девяносто шестом году и видел собственными глазами. Так что говорю истинную правду. – Он взял вилку и подцепил аспарагус. – На свете есть несколько стран, в которых собачье мясо считается деликатесом. Стараюсь не судить.
Клер тоже не хотела судить, но почему-то в голову настойчиво лезли мысли о бедной беззащитной Синди. Она подняла глаза и взглянула на ямку в основании загорелой шеи своего спутника: углубление было хорошо заметно в расстегнутом вороте рубашки.
– Так, значит, ты ел собак?
Себастьян на мгновение перестал жевать.
– Нет. Но зато вместе с ребятами ел обезьян.
– Ел обезьян? – Клер поспешила сделать несколько глотков каберне.
Себастьян засмеялся:
– Да. По вкусу – самая настоящая курица. Поверь, после конджи и обезьяна, покажется вполне аппетитной.
Клер понятия не имела, что такое конджи, но боялась, что если спросит, то получит излишне исчерпывающий ответ. Она посмотрела, как стремительно Себастьян опустошал тарелку, и поставила бокал на стол.
– Когда у тебя следующее задание? – Вопрос был задан с тайным умыслом увести разговор в сторону от лошадей, собак и приматов.
Не отрываясь от еды, Себастьян пожал плечами:
– Сам не знаю. Я решил не заключать нового контракта с «Ньюсуик». И с другими изданиями тоже. Думаю, мне не помешает немного отдохнуть.
– И чем же ты намерен заняться?
– Еще не придумал.
Клер прекрасно понимала, что если бы она вдруг на какое-то время оказалась без контракта, то просто сошла бы с ума от неуверенности, страха и беспокойства.
– А тебя не пугает состояние свободного полета?
Себастьян посмотрел через стол прямо в голубые глаза:
– Не до такой степени, как пугало всего лишь несколько месяцев назад. Чтобы достичь нынешнего уровня в профессии, мне пришлось долго и упорно вкалывать, И поначалу действительно было страшно потерять скорость и напор. Но со временем я стал понимать, что постоянные скитания уже не приносят мне прежней радости. Потому я и решил немного отступить, чтобы не перегореть. Не сомневаюсь: журналистская работа от меня никуда не убежит. Но хочется новых впечатлений и новых задач. Другими словами, деятельности иного рода.
Клер подозревала, что точно так же этот человек относится и к женщинам. Покорив одну, сразу начинает скучать и мечтать о новых впечатлениях и новых задачах. Но выяснять, так ли оно на самом деле, не имело смысла. Ведь ей никогда не придется вступать в серьезные отношения с непредсказуемым героем. Во-первых, она закрыта для мужчин до тех пор, пока не разберется с собственной жизнью, а во-вторых, Вон сам признал существование проблемы в личной сфере. А ее эти проблемы никак не касаются.
– А как обстоят дела у тебя? – Себастьян поднял бокал.
– Никак. В моей жизни мужчин не существует.
Он удивленно поднял брови:
– Разве мы говорим не о работе? Я, во всяком случае, имел в виду именно профессию.
– О!
Пытаясь скрыть смущение, Клер улыбнулась:
– Что именно тебя интересует?
– Когда выходит твоя следующая книга? – Себастьян поставил бокал на стол и снова взялся за вилку.
– Уже вышла. В следующую субботу презентация в «Уолденз».
– И о чем же она?
– Любовный роман.
– Это ясно. Но все-таки о чем? – Упрямец откинулся на спинку стула с явным намерением дождаться ответа.
И какая ему разница?
– Вторая книга из серии о гувернантках. Так что героиня, само собой, гувернантка. Работает у герцога-отшельника, воспитывает трех его маленьких дочек. Что-то среднее между «Джейн Эйр» и «Мэри Поппинс».
– Интересно. Значит, пиратов в замке не будет?
– Пиратов? – Вместо ответа Клер покачала головой.
– А новая книга – та, над которой ты работаешь сейчас, о пиратах?
– Нет. Это третий и последний роман из серии о гувернантках.
– А гувернантки симпатичные?
– Конечно.
Зачем он спрашивает?
Подошел официант. Поинтересовался, все ли в порядке. А как только он отошел, Клер получила ответ на невысказанный вопрос:
– Я видел твои книги в доме отца.
А, тогда все понятно.
– Да, спасибо ему. Он покупает каждую, как только начинают продавать, правда, не читает. Говорит, что мои романы заставляют его краснеть.
– Должно быть, там есть слишком откровенные сцены.
– Думаю, впечатление зависит оттого, к каким описаниям читатель привык.
Себастьян слегка улыбнулся:
– С трудом верится, что маленькая Клер Уингейт выросла и начала сочинять эротические романы.
– А мне с трудом верится, что Себастьян Вон вырос и начал есть обезьян. Больше того, не могу поверить, что позволила целовать себя в губы тому;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74