И Кейни Браун снова с нами!
Я обернулась навстречу вампирше и почему-то вспомнила ковбойские вестерны. Сейчас ещё только перекати-поле пустить в кадр и дать мне в руки револьвер - один в один получается. Тем более, что Лал со своим проклятьем задолжала мне не один десяток, а то и не одну сотню жизней.
Предрассветная тишина напряглась и задрожала, словно ощущая тот миг, когда будет потревожена. Я вновь почувствовала тот колючий клубок ярости, что ворочался у меня под диафрагмой, я вновь ощутила эту ненависть, доводящую до слёз и отчаянья, и вновь чёрная тень затанцевала по моим нервам, развевая руки-ленты по свежему ветерку. Сердце забилось чаще и уверенней, тяжелее.
Сейчас будет драка.
Вампирша приближалась ко мне, окровавленная, бледная и какая-то апатичная, с застекленевшим взглядом, прямым как копьё и устремлённым только на меня. Чуть напрягшись, я постаралась уловить в воздухе хоть какие-то ноты Силы, как это делают Наблюдатели перед дракой с нелюдем. Конечно, мне до Наблюдателя как таракану до киборга, но Силу можно чувствовать даже в возрасте двух месяцев от роду.
Я была куда старше, но всё равно не могла ничего ощутить. То ли органы обоняния уже совсем того, то ли просто ничерта здесь нет. И вот эта вот Лал просто так топает ко мне? С голыми руками? Так, всё, унести маразм!
Обернувшись через плечо, я как-то уж слишком нервно посмотрела на небо. Где же это треклятое солнце?
С востока потянуло утренним холодом. Гибкие крылья ветра скользнули по моему телу и согнали целую стаю мурашек. По команде "Шагом марш!" они торопливо продефилировали от затылка к пояснице и там превратились в скользкого ледяного слизняка, заползшего куда-то мне под желудок. Непонятно почему, но я продолжала стоять возле фонарного столба и просто поджидала вампиршу. Надо бы, по хорошему, первой начать драку и тем самым получить хоть какое-то преимущество, а у меня ноги, кажется, намертво прикипели к асфальту.
Но неожиданно в моих изумлённо расширившихся глазах Лал начала меняться.
Я ощутила, как схожу с ума.
Изорванная окровавленная одежда удлинилась, посветлела и превратилась в белое бархатное платье, расшитое крупным жемчугом. Каштановые волосы удлинились и почернели, лицо стало более утончённым, ранимым, с чёткими дугами угольных бровей.
Кажется, я, сама того не осознавая, выругалась и перекрестилась одновременно.
Ко мне шла дочь Ричарда, сестра Винсента и Вильгельма.
Но её же не существовало никогда!
Протерев глаза, я вновь уставилась на свою мнимую тётушку. Нихрена, не было у меня никогда такой тётушки!
А вот это в тридцати метрах от тебя - что?
Город задержал дыхание, надеясь услышать от меня более-менее явственный ответ, однако я уже ничерта не могла сообразить. Почти всю ночь я провела на ногах, я выпила столько, сколько мне позволило приличие, и мне по идее полагается сейчас вообще пластом слечь! А я стою на ногах и уж тем более не знаю, откуда взялся этот чёртов крокодил!
Тётушка, а почему у Вас таки большие зубки?
А это чтоб удобней было кровь твою высосать, внученька.
Помотав головой, я в повисшей тишине вновь посмотрела на вампиршу и опять явственно ощутила, как у меня съезжает крыша, да при этом ещё грохочет всем, что я запрятала на чердаке. Угу, потому что чердак съезжает тоже, и летучие мыши - за компанию.
Вы хотите об этом поговорить?
Нет, я хочу понять, что тут происходит!
На моих глазах Лал опять начала меняться, но как-то странно. Её лицо словно утратило все свои черты: глаза, нос, губы, скулы - и превратилось в гладкое поле, на котором почти как слайды проектора проскакивали чужие лица чужих женщин, имеющих между собой неоспоримое сходство. Точнее, эти лица переходили друг в друга, позволяя увидеть, как примешивалась в их семью чужая кровь. Почему-то я знала, что они все - мои предки из рода Арьеш и Браун.
Вампирша превратилась во что-то странное, медленное, многоликое, пошатывающееся, но неизменно идущее ко мне. Апатия висела на ней как камень на шее утопленника, но всё равно даже в таком состоянии она не внушала доверия не то, что мне, а даже моим крыльям за спиной.
Я видела их, всех женщин, которых убило проклятье.
И в последний момент - я готова поклясться всей своей мелочной душонкой - среди них промелькнуло лицо моей матери. Такое до дикости родное и позабытое, но такое отчуждённое на этом мёртвом теле. А может, мне просто показалось, потому что в следующий момент… это, вот это неживое что-то, то ли иктанка, то ли экран телевизора, превратилось в Киару.
Я замерла. Она - тоже. В пяти метрах от меня. Хотя не думаю, что её сердце заколотилось так же быстро, как и у меня, а лёгкие сжались, чтобы дать ему больше места. Но она улыбнулась - так, как может улыбаться только Ки. Доверчивое, но очень разумное счастье. Она была рада видеть меня.
Она, ещё минуту назад бывшая просто Лал!!!
Мысли заметались в голове так, что невозможно было ухватить хотя бы одну и вразумительно подумать. Идиотизм какой-то. Сюрреальность или ирреальность - она же только что была вампиром!!!
Но глаза были глазами моей сестры, с тем же лукавым прищуром. И внезапно они затемнились, прямые светлые волосы отросли до пояса и превратились в чёрную гриву, а джинсы и футболка уступили место чёрным брюкам из кожи, чёрной майке с красной надписью "Вечность" и высоким ботинкам на грубой подошве. Шею и запястья Ки охватывали шипованые полоски чёрной кожи, а вместо медальона в виде Инь и Янь появился серебряный анк, символ вечной жизни.
Прищурившись, я посмотрела на неё, свою тринадцатилетнюю сестрёнку. Я почти забыла, что когда-то она всерьёз увлекалась готикой…
Она улыбнулась мне - очень неаккуратно, так, что я увидела пару острых клыков.
Звон колокола раскатился по крышам домов и сотряс небо до самых его оснований.
Где-то вспорхнула пара потревоженных голубей, и мы тоже вздрогнули.
А колокол прозвенел ещё раз, раскалывая остатки ночи, сминая их. Где-то здесь церковь…
Церковь!!! Гоп-ля-ля!
Я сорвалась с места в предчувствии скорого убежища и буквально тут же со страхом поняла, что надолго меня не хватит. Меня вообще ни на сколько не хватит! Ни ноги, ни лёгкие - ничего не позволяло мне бежать как раньше в полную силу. Впрочем, у меня и полной силы этой не было. Правда, это вовсе не означает, что я поползла - я побежала, но мои избитые макаронины заплетались так, словно были сварены.
Господи, мне бы только добежать до церкви!!!
Лал за моей спиной раздосадовано завопила - голосом моей сестры. И этот крик резанул меня просто по сердцу, так, что оно едва не остановилось. Но я даже не позволила ему сбиться с ритма. Я должна бежать. Я должна добежать до этой церкви!
Серые пустынные улицы, меланхоличные в своей грязи, отстраненно смотрели на меня тусклыми витринами и окнами, за которыми ещё клубился сладкий как дымка сгорающих благовоний сон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Я обернулась навстречу вампирше и почему-то вспомнила ковбойские вестерны. Сейчас ещё только перекати-поле пустить в кадр и дать мне в руки револьвер - один в один получается. Тем более, что Лал со своим проклятьем задолжала мне не один десяток, а то и не одну сотню жизней.
Предрассветная тишина напряглась и задрожала, словно ощущая тот миг, когда будет потревожена. Я вновь почувствовала тот колючий клубок ярости, что ворочался у меня под диафрагмой, я вновь ощутила эту ненависть, доводящую до слёз и отчаянья, и вновь чёрная тень затанцевала по моим нервам, развевая руки-ленты по свежему ветерку. Сердце забилось чаще и уверенней, тяжелее.
Сейчас будет драка.
Вампирша приближалась ко мне, окровавленная, бледная и какая-то апатичная, с застекленевшим взглядом, прямым как копьё и устремлённым только на меня. Чуть напрягшись, я постаралась уловить в воздухе хоть какие-то ноты Силы, как это делают Наблюдатели перед дракой с нелюдем. Конечно, мне до Наблюдателя как таракану до киборга, но Силу можно чувствовать даже в возрасте двух месяцев от роду.
Я была куда старше, но всё равно не могла ничего ощутить. То ли органы обоняния уже совсем того, то ли просто ничерта здесь нет. И вот эта вот Лал просто так топает ко мне? С голыми руками? Так, всё, унести маразм!
Обернувшись через плечо, я как-то уж слишком нервно посмотрела на небо. Где же это треклятое солнце?
С востока потянуло утренним холодом. Гибкие крылья ветра скользнули по моему телу и согнали целую стаю мурашек. По команде "Шагом марш!" они торопливо продефилировали от затылка к пояснице и там превратились в скользкого ледяного слизняка, заползшего куда-то мне под желудок. Непонятно почему, но я продолжала стоять возле фонарного столба и просто поджидала вампиршу. Надо бы, по хорошему, первой начать драку и тем самым получить хоть какое-то преимущество, а у меня ноги, кажется, намертво прикипели к асфальту.
Но неожиданно в моих изумлённо расширившихся глазах Лал начала меняться.
Я ощутила, как схожу с ума.
Изорванная окровавленная одежда удлинилась, посветлела и превратилась в белое бархатное платье, расшитое крупным жемчугом. Каштановые волосы удлинились и почернели, лицо стало более утончённым, ранимым, с чёткими дугами угольных бровей.
Кажется, я, сама того не осознавая, выругалась и перекрестилась одновременно.
Ко мне шла дочь Ричарда, сестра Винсента и Вильгельма.
Но её же не существовало никогда!
Протерев глаза, я вновь уставилась на свою мнимую тётушку. Нихрена, не было у меня никогда такой тётушки!
А вот это в тридцати метрах от тебя - что?
Город задержал дыхание, надеясь услышать от меня более-менее явственный ответ, однако я уже ничерта не могла сообразить. Почти всю ночь я провела на ногах, я выпила столько, сколько мне позволило приличие, и мне по идее полагается сейчас вообще пластом слечь! А я стою на ногах и уж тем более не знаю, откуда взялся этот чёртов крокодил!
Тётушка, а почему у Вас таки большие зубки?
А это чтоб удобней было кровь твою высосать, внученька.
Помотав головой, я в повисшей тишине вновь посмотрела на вампиршу и опять явственно ощутила, как у меня съезжает крыша, да при этом ещё грохочет всем, что я запрятала на чердаке. Угу, потому что чердак съезжает тоже, и летучие мыши - за компанию.
Вы хотите об этом поговорить?
Нет, я хочу понять, что тут происходит!
На моих глазах Лал опять начала меняться, но как-то странно. Её лицо словно утратило все свои черты: глаза, нос, губы, скулы - и превратилось в гладкое поле, на котором почти как слайды проектора проскакивали чужие лица чужих женщин, имеющих между собой неоспоримое сходство. Точнее, эти лица переходили друг в друга, позволяя увидеть, как примешивалась в их семью чужая кровь. Почему-то я знала, что они все - мои предки из рода Арьеш и Браун.
Вампирша превратилась во что-то странное, медленное, многоликое, пошатывающееся, но неизменно идущее ко мне. Апатия висела на ней как камень на шее утопленника, но всё равно даже в таком состоянии она не внушала доверия не то, что мне, а даже моим крыльям за спиной.
Я видела их, всех женщин, которых убило проклятье.
И в последний момент - я готова поклясться всей своей мелочной душонкой - среди них промелькнуло лицо моей матери. Такое до дикости родное и позабытое, но такое отчуждённое на этом мёртвом теле. А может, мне просто показалось, потому что в следующий момент… это, вот это неживое что-то, то ли иктанка, то ли экран телевизора, превратилось в Киару.
Я замерла. Она - тоже. В пяти метрах от меня. Хотя не думаю, что её сердце заколотилось так же быстро, как и у меня, а лёгкие сжались, чтобы дать ему больше места. Но она улыбнулась - так, как может улыбаться только Ки. Доверчивое, но очень разумное счастье. Она была рада видеть меня.
Она, ещё минуту назад бывшая просто Лал!!!
Мысли заметались в голове так, что невозможно было ухватить хотя бы одну и вразумительно подумать. Идиотизм какой-то. Сюрреальность или ирреальность - она же только что была вампиром!!!
Но глаза были глазами моей сестры, с тем же лукавым прищуром. И внезапно они затемнились, прямые светлые волосы отросли до пояса и превратились в чёрную гриву, а джинсы и футболка уступили место чёрным брюкам из кожи, чёрной майке с красной надписью "Вечность" и высоким ботинкам на грубой подошве. Шею и запястья Ки охватывали шипованые полоски чёрной кожи, а вместо медальона в виде Инь и Янь появился серебряный анк, символ вечной жизни.
Прищурившись, я посмотрела на неё, свою тринадцатилетнюю сестрёнку. Я почти забыла, что когда-то она всерьёз увлекалась готикой…
Она улыбнулась мне - очень неаккуратно, так, что я увидела пару острых клыков.
Звон колокола раскатился по крышам домов и сотряс небо до самых его оснований.
Где-то вспорхнула пара потревоженных голубей, и мы тоже вздрогнули.
А колокол прозвенел ещё раз, раскалывая остатки ночи, сминая их. Где-то здесь церковь…
Церковь!!! Гоп-ля-ля!
Я сорвалась с места в предчувствии скорого убежища и буквально тут же со страхом поняла, что надолго меня не хватит. Меня вообще ни на сколько не хватит! Ни ноги, ни лёгкие - ничего не позволяло мне бежать как раньше в полную силу. Впрочем, у меня и полной силы этой не было. Правда, это вовсе не означает, что я поползла - я побежала, но мои избитые макаронины заплетались так, словно были сварены.
Господи, мне бы только добежать до церкви!!!
Лал за моей спиной раздосадовано завопила - голосом моей сестры. И этот крик резанул меня просто по сердцу, так, что оно едва не остановилось. Но я даже не позволила ему сбиться с ритма. Я должна бежать. Я должна добежать до этой церкви!
Серые пустынные улицы, меланхоличные в своей грязи, отстраненно смотрели на меня тусклыми витринами и окнами, за которыми ещё клубился сладкий как дымка сгорающих благовоний сон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119