Очень просто. Не так, как в фильмах. В этом не было ничего постыдного ни для нее, ни для него.
Тут ему представилось, что бы сказала мама, увидев его сейчас. Удивительно, как это он вообще появился на свет в стране, где у людей на глазах такие узкие шоры…
В отличие от тех же фильмов, которыми он в свое время увлекался, чем пугал и родителей, и себя, маленького мальчика, верившего в слова папы о том, что от таких «идиотских зрелищ» мужчина может навсегда утратить потенцию, так вот, в отличие от этих фильмов ему сейчас и в голову не приходило кричать от восторга, стонать и задыхаться. Ему было просто приятно, тепло и спокойно лежать вот так, на диване, и знать, что очень красивая девушка, еще только утром казавшаяся ему навеки потерянной сказкой, сжимает пальцами его бедра и принимает в нежный рот его на первый взгляд совершенно не подходящий для этого орган.
Который, кстати, заметно креп и постепенно превращался в ствол.
– Я хочу, чтобы ты видел, что я делаю, – раздался хрипловатый голос Стефании. – На диване не получится. У тебя есть нормальная постель?
Она говорила чуть ли не раздраженно.
– Да.
Рич с трудом поднялся.
Она обхватила пальцами его член, будто боялась, что тот в ее отсутствие может снова поникнуть.
Они вместе вошли в комнату с двуспальной кроватью.
Одной рукой продолжая держать Рича, другой Стефания сорвала покрывало, откинула в сторону одеяло и забралась коленями на белые простыни.
– Ложись на спину.
Она устроила подушки таким образом, чтобы Рич мог полулежать на них, а сама свернулась калачиком у его бедер и долго смотрела на замерший по стойке смирно столбик упругой плоти, слегка поглаживая его ладонью.
– Тебе нравится, когда я так делаю?
– Очень.
– А так? – Она приблизила к столбику открытый рот и подышала.
– Да…
Больше он уже не мог отвечать.
Стефания лизала гладкую кожу и смотрела на Рича.
Теперь ему сделалось понятно, почему девушек часто называют «кошечками».
Стефания собрала губы в трубочку и начала медленно нанизываться ртом на еще более потолстевший ствол.
Когда следом за губами соскользнула крайняя плоть, Ричу на мгновение сделалось больно. Но теплый язычок сейчас же унял жжение.
Несколько минут она с упоением сосала, приноравливая Рича к своему ритму.
Он лежал и думал о том, что так может продолжаться вечно. Он устал, он еще не скоро кончит, но острота ощущения не притуплялась, он по-прежнему мог чувствовать и переживать.
– У тебя красивый член, – сказала Стефания, целуя предмет своего поклонения.
– Не короткий?
– Нет, но это и не важно. Мне нужно, чтобы он был упругим и хотел меня.
«Она делает это заключение, исходя, разумеется, из собственного опыта», – снова подумал Рич. Скольким мужчинам она говорила те же слова, что и ему сейчас? А со сколькими она проделывала то же, что и с ним? Этими же губами…
– Рич, не смотри на меня так. Он закрыл глаза.
Стефания поднялась с простыней и села на бедра Рича верхом. Придерживая одной рукой член, она начала медленно на него опускаться.
Она была сухая, и он застонал от легкой боли.
– Прости… – Стефания насела на ствол до упора и несколько раз привстала. Сразу стало легче. – Мне хочется, чтобы тебе было приятно.
– Мне приятно.
Этого не нужно было произносить вслух. Слова в такие моменты лгут и сбивают.
Но Стефания их и не слышала.
Уперевшись ладонями в широкие плечи Рича, она упруго подскакивала на его бедрах, стараясь как можно плотнее сжимать внутри себя его скользкий ствол.
Вскоре голова ее запрокинулась, и тогда она стала похожа на нагую и прекрасную ведьму, летящую в ночи на званый шабаш…
* * *
– Где ты была всю ночь? – набросился на нее с порога Баковский.
– Не твое дело!
Стефания с независимым видом вошла в квартиру.
– Не мое? Я тут с ума схожу, а она – «не твое дело»!
– Я же не спрашиваю, чем вы занимались с Сисли. Проходя через прихожую, она стащила с себя платье. Не оглядываясь, вошла в душ.
Баковский не дал ей запереть дверь.
– Какого черта! При чем здесь Сисли! Я спрашиваю, где была ты!
– А право у тебя на это есть? – Стефания спустила трусики и открутила оба крана. – Лучше не мешай мне, я должна принять душ.
– Жду тебя в комнате.
Он вышел, хлопнув дверью.
Пока Стефания мылась, ей стало стыдно за свое поведение. Собственно, чем перед ней провинился Баковский? Тем, что она встретила другого? В своих поступках она руководствовалась чувствами, а разум подсказывал, что не нужно рубить сгоряча. Никто из окружающих этого не заслужил. Она должна попытаться найти общий язык с Баковским.
Обернувшись толстым махровым полотенцем, Стефания вышла из ванной и направилась в спальню.
Баковский поджидал ее, лежа на одеяле. Он был обнажен и нетерпеливо сучил волосатыми ногами.
Его вид вызвал в Стефании жалость. Что он без нее? Покоритель женских сердец? А кому они нужны, если нет любви?
Она развязала полотенце и встала коленями на постель.
– Предупреждаю, что я устала. – И она потянулась, глядя на него сверху вниз.
– Я тоже. Поэтому не будем терять времени…
Он притянул девушку к себе, и она с покровительственной улыбкой бухнулась на четвереньки.
– Только не делай больно, – предупредила она.
– Это уж как получится, – бросил Баковский, пристраиваясь сзади.
* * *
Стефанию донимали странные ощущения.
Связаны они были с двумя мужчинами и представляли собой неразрешимую паутину сомнений и противоречий.
Утренняя связь с Баковским после ночи, проведенной в квартире Рича, поначалу просто не произвела на нее впечатления. Должного впечатления, поскольку до сих пор их отношения были девушке в удовольствие. В самом деле, она готова была признаться в том, что любит Баковского. По крайней мере она по доброй воле впустила его в свой дом и жила с ним вот уже несколько дней без ссор и разочарований, даже несмотря на присутствие Сисли, которую они оба воспринимали скорее как живую игрушку, нежели как возможную соперницу.
Теперь же, когда Баковский уехал к себе в контору, куда должны были пожаловать очередные богатые заказчики – с недавних пор иных у него просто не водилось, – а Стефания осталась лежать в постели, ей вдруг захотелось, чтобы он не возвращался.
Нет, это еще не была та до боли известная ей стадия отношений, когда мужчина делался ей противен физически после нескольких проведенных с ним ночей. Это не была «деградация образа героя». Просто Стефании в какое-то мгновение расхотелось его видеть.
Потом она подумала о том, что вечером он все же придет, причем на почти законном основании.
И она не сможет выставить его за дверь, потому что сама разрешила так делать.
Она приручила его. Она совершенно не боялась того, что он исполнит свою угрозу и выдаст ее правосудию как растлительницу общества, которое приняло ее и дает средства к существованию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Тут ему представилось, что бы сказала мама, увидев его сейчас. Удивительно, как это он вообще появился на свет в стране, где у людей на глазах такие узкие шоры…
В отличие от тех же фильмов, которыми он в свое время увлекался, чем пугал и родителей, и себя, маленького мальчика, верившего в слова папы о том, что от таких «идиотских зрелищ» мужчина может навсегда утратить потенцию, так вот, в отличие от этих фильмов ему сейчас и в голову не приходило кричать от восторга, стонать и задыхаться. Ему было просто приятно, тепло и спокойно лежать вот так, на диване, и знать, что очень красивая девушка, еще только утром казавшаяся ему навеки потерянной сказкой, сжимает пальцами его бедра и принимает в нежный рот его на первый взгляд совершенно не подходящий для этого орган.
Который, кстати, заметно креп и постепенно превращался в ствол.
– Я хочу, чтобы ты видел, что я делаю, – раздался хрипловатый голос Стефании. – На диване не получится. У тебя есть нормальная постель?
Она говорила чуть ли не раздраженно.
– Да.
Рич с трудом поднялся.
Она обхватила пальцами его член, будто боялась, что тот в ее отсутствие может снова поникнуть.
Они вместе вошли в комнату с двуспальной кроватью.
Одной рукой продолжая держать Рича, другой Стефания сорвала покрывало, откинула в сторону одеяло и забралась коленями на белые простыни.
– Ложись на спину.
Она устроила подушки таким образом, чтобы Рич мог полулежать на них, а сама свернулась калачиком у его бедер и долго смотрела на замерший по стойке смирно столбик упругой плоти, слегка поглаживая его ладонью.
– Тебе нравится, когда я так делаю?
– Очень.
– А так? – Она приблизила к столбику открытый рот и подышала.
– Да…
Больше он уже не мог отвечать.
Стефания лизала гладкую кожу и смотрела на Рича.
Теперь ему сделалось понятно, почему девушек часто называют «кошечками».
Стефания собрала губы в трубочку и начала медленно нанизываться ртом на еще более потолстевший ствол.
Когда следом за губами соскользнула крайняя плоть, Ричу на мгновение сделалось больно. Но теплый язычок сейчас же унял жжение.
Несколько минут она с упоением сосала, приноравливая Рича к своему ритму.
Он лежал и думал о том, что так может продолжаться вечно. Он устал, он еще не скоро кончит, но острота ощущения не притуплялась, он по-прежнему мог чувствовать и переживать.
– У тебя красивый член, – сказала Стефания, целуя предмет своего поклонения.
– Не короткий?
– Нет, но это и не важно. Мне нужно, чтобы он был упругим и хотел меня.
«Она делает это заключение, исходя, разумеется, из собственного опыта», – снова подумал Рич. Скольким мужчинам она говорила те же слова, что и ему сейчас? А со сколькими она проделывала то же, что и с ним? Этими же губами…
– Рич, не смотри на меня так. Он закрыл глаза.
Стефания поднялась с простыней и села на бедра Рича верхом. Придерживая одной рукой член, она начала медленно на него опускаться.
Она была сухая, и он застонал от легкой боли.
– Прости… – Стефания насела на ствол до упора и несколько раз привстала. Сразу стало легче. – Мне хочется, чтобы тебе было приятно.
– Мне приятно.
Этого не нужно было произносить вслух. Слова в такие моменты лгут и сбивают.
Но Стефания их и не слышала.
Уперевшись ладонями в широкие плечи Рича, она упруго подскакивала на его бедрах, стараясь как можно плотнее сжимать внутри себя его скользкий ствол.
Вскоре голова ее запрокинулась, и тогда она стала похожа на нагую и прекрасную ведьму, летящую в ночи на званый шабаш…
* * *
– Где ты была всю ночь? – набросился на нее с порога Баковский.
– Не твое дело!
Стефания с независимым видом вошла в квартиру.
– Не мое? Я тут с ума схожу, а она – «не твое дело»!
– Я же не спрашиваю, чем вы занимались с Сисли. Проходя через прихожую, она стащила с себя платье. Не оглядываясь, вошла в душ.
Баковский не дал ей запереть дверь.
– Какого черта! При чем здесь Сисли! Я спрашиваю, где была ты!
– А право у тебя на это есть? – Стефания спустила трусики и открутила оба крана. – Лучше не мешай мне, я должна принять душ.
– Жду тебя в комнате.
Он вышел, хлопнув дверью.
Пока Стефания мылась, ей стало стыдно за свое поведение. Собственно, чем перед ней провинился Баковский? Тем, что она встретила другого? В своих поступках она руководствовалась чувствами, а разум подсказывал, что не нужно рубить сгоряча. Никто из окружающих этого не заслужил. Она должна попытаться найти общий язык с Баковским.
Обернувшись толстым махровым полотенцем, Стефания вышла из ванной и направилась в спальню.
Баковский поджидал ее, лежа на одеяле. Он был обнажен и нетерпеливо сучил волосатыми ногами.
Его вид вызвал в Стефании жалость. Что он без нее? Покоритель женских сердец? А кому они нужны, если нет любви?
Она развязала полотенце и встала коленями на постель.
– Предупреждаю, что я устала. – И она потянулась, глядя на него сверху вниз.
– Я тоже. Поэтому не будем терять времени…
Он притянул девушку к себе, и она с покровительственной улыбкой бухнулась на четвереньки.
– Только не делай больно, – предупредила она.
– Это уж как получится, – бросил Баковский, пристраиваясь сзади.
* * *
Стефанию донимали странные ощущения.
Связаны они были с двумя мужчинами и представляли собой неразрешимую паутину сомнений и противоречий.
Утренняя связь с Баковским после ночи, проведенной в квартире Рича, поначалу просто не произвела на нее впечатления. Должного впечатления, поскольку до сих пор их отношения были девушке в удовольствие. В самом деле, она готова была признаться в том, что любит Баковского. По крайней мере она по доброй воле впустила его в свой дом и жила с ним вот уже несколько дней без ссор и разочарований, даже несмотря на присутствие Сисли, которую они оба воспринимали скорее как живую игрушку, нежели как возможную соперницу.
Теперь же, когда Баковский уехал к себе в контору, куда должны были пожаловать очередные богатые заказчики – с недавних пор иных у него просто не водилось, – а Стефания осталась лежать в постели, ей вдруг захотелось, чтобы он не возвращался.
Нет, это еще не была та до боли известная ей стадия отношений, когда мужчина делался ей противен физически после нескольких проведенных с ним ночей. Это не была «деградация образа героя». Просто Стефании в какое-то мгновение расхотелось его видеть.
Потом она подумала о том, что вечером он все же придет, причем на почти законном основании.
И она не сможет выставить его за дверь, потому что сама разрешила так делать.
Она приручила его. Она совершенно не боялась того, что он исполнит свою угрозу и выдаст ее правосудию как растлительницу общества, которое приняло ее и дает средства к существованию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86