- Он не говорил тебе, как звали эту женщину?
- Милдред. Она была натурщицей в Тьюксоне во времена его молодости.
Красивая девушка. Он говорил, что картина, должно быть, создавалась по
памяти, так как Милдред теперь уже старуха, если вообще жива...
- Ты не помнишь ее фамилию?
- Нет, кажется, она брала фамилии мужчин, с которыми жила.
Я оставил Паолу в часовне и вернулся в морг. Пурвис сидел в приемной,
но фотографии картины у него не было. Он сказал мне, что отдал ее Бетти
Джо Сиддон.
- Зачем?
- Она хотела отнести ее в редакцию и сделать копию.
- Да, Генри, кажется Маккендрик будет доволен...
- Черт бы его побрал, он сам велел мне дать фотографию! Шеф полиции в
этом году уходит на пенсию, и капитан Маккендрик начал думать о рекламе.
Я двинулся было к воротам клиники, но внезапно остановился,
сообразив, что не выполнил задания. Когда я наткнулся на умирающего
Граймса, я направлялся в клинику, чтобы поговорить с миссис Джонсон,
матерью Фреда.
12
Зайдя в комнату медсестер, находившуюся возле выхода, я спросил, где
можно найти миссис Джонсон. Дежурная сестра оказалась женщиной средних лет
с бледным костлявым лицом, достаточно резкая и не слишком терпеливая.
- В клинике работает несколько женщин с такой фамилией. Вам нужна
Сара Джонсон?
- Да, ее мужа зовут Джерри или Джерард.
- Ну что ж вы сразу не сказали? К сожалению, миссис Джонсон у нас
больше не работает, - она произнесла это торжественным тоном, словно
судья, провозглашающий миссис Джонсон приговор.
- Она говорила мне, что работает здесь...
- Значит, она вас обманула, - она поняла, что была слишком резка, и
постаралась слегка смягчить свой ответ. - Или вы ее не поняли. Она сейчас
работает в реабилитационном центре, недалеко от автострады.
- Вы не знаете, как он называется?
- "Ла Палома", - ответила она чуть брезгливо.
- Благодарю вас. А почему ее уволили?
- Я не говорила, что ее уволили. Ей разрешили уйти. Но я не
уполномочена вести разговоры на эту тему, - однако, мне показалось, что
она была бы не против, если я задержусь. - Вы не из полиции, мистер?
- Я частный детектив и сотрудничаю с полицией.
Достав бумажник, я показал ей копию лицензии. Она улыбнулась, словно
глянув в зеркальце.
- У нее снова неприятности?
- Надеюсь, нет.
- Опять кража наркотиков?
- Я могу сказать только, что веду расследование по делу миссис
Джонсон. Как давно она не работает здесь?
- Это случилось на прошлой неделе. Дирекция разрешила ей уволиться и
вообще пошла навстречу. Но держать ее больше тут не могли. Часть этих
таблеток была у нее в кармане, я находилась там, когда ее обыскивали.
Жаль, что вы не слышали, какими словами она разговаривала с начальством!
- Что же она сказала?
- Ох, я не могу этого повторить!
Бледное лицо дежурной сестры внезапно покрылось густым румянцем,
будто я сделал ей нескромное предложение. Она неожиданно угрюмо посмотрела
на меня, словно устыдившись своего волнения, резко повернулась и ушла.
Полночь уже миновала. Я столько времени провел в клинике, что
чувствовал себя пациентом. На этот раз, не желая натыкаться на капитана
Маккендрика, Пурвиса, Паолу и любого из умерших мужчин, я вышел другими
воротами.
Проезжая автострадой, я видел неоновую вывеску "Ла Палома", а потому
ориентировался, где находится реабилитационный центр. По дороге от клиники
я миновал несколько неосвещенных врачебных приемных, гостиницу для сестер
милосердия и несколько улочек с двухэтажными домами предвоенной постройки,
в которых обитали городские обыватели среднего достатка. Застроенная часть
отделялась от автострады узкой полосой травы с редкими дубами. Под сенью
ветвей стояло несколько машин запоздалых влюбленных с запотевшими
передними стеклами.
Двухэтажный комплекс пансионата "Ла Палома", состоявший из
облицованных каменными плитами зданий, стоял у самой автострады, будто
заправочная станция. Когда я, войдя, закрыл за собой тяжелую дверь,
приглушенный гул моторов редких в эту пору машин стал похож на отдаленный
шум морских волн. Его перекрывали более близкие звуки ночной жизни
пансионата: храп, вздохи и невнятные просьбы пациентов.
Я услыхал за своей спиной тихие приближающиеся шаги медсестры. Это
оказалась молодая красивая негритянка.
- Уже поздновато для посещений, - сказала она. - Все заперто на ночь.
- Я хотел бы увидеться с вашей сотрудницей, с миссис Джонсон.
- Попробую найти ее. Она становится популярной, вы уже второй гость,
посетивший ее сегодня.
- А кто был первый?
Она на секунду заколебалась.
- Вы не ее муж?
- Нет, просто знакомый.
- Перед вами ее навестил сын... молодой человек с рыжими усами. Он
поднял порядочный шум, прежде чем мне удалось его выпроводить, - она
глянула на меня пытливо, но не без симпатии. - Надеюсь, вы не собираетесь
поднимать шум?
- О, ни в коем случае! Наоборот, я предпочитаю сглаживать любые
конфликты.
- Хорошо, я позову ее. Но, пожалуйста, потише. Люди уже спят.
- Договорились. А по какому поводу они шумели?
- По поводу денег. Причиной ссор всегда бывают деньги...
- Не всегда, - возразил я. - Иногда причиной бывает любовь.
- Об этом тоже шла речь. В его машине сидела какая-то блондинка.
- Не каждому выпадает такое счастье...
Она скривила суровую гримаску, словно отметая мои шутки.
- Я позову миссис Джонсон.
Миссис Джонсон приближалась ко мне с явной неохотой. Ее припухшие
глаза говорили о недавних слезах.
- Что вам угодно? - в голосе ее слышалась опустошенность, словно она
уже все утратила и немногим может мне помочь.
- Я хотел бы немного поговорить с вами.
- У меня и так накопилось много работы, я не успеваю... Вы хотите,
чтобы меня уволили из-за вас?
- Нет. Но дело в том, что я являюсь частным детективом.
Ее взгляд обежал маленькую темную приемную и остановился на входной
двери. Мышцы ее напряглись, словно она готова была выбежать на автостраду.
Я встал между нею и выходом.
- Нет ли здесь помещения, где мы могли бы на несколько минут спокойно
присесть?
- Наверное, есть. Но если я потеряю место, это будет на вашей
совести, мистер.
Она проводила меня в заставленную случайно подобранной мебелью
комнату ожидания и зажгла тусклый торшер. Мы сели лицом друг к другу,
колени наши почти соприкасались. Она одернула белый нейлоновый китель,
словно контакт со мной был для нее оскорбителен.
- Что вам нужно от меня? И прекратите притворяться журналистом, я с
самого начала знала, что вы полицейский!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74