! - в ее голосе звучала горечь. - Я не верю
легавым и не люблю этот город! Не люблю здешний народ! Убили моего отца, и
я боюсь, что теперь убьют меня!
Ее страх был заразен, я оглядел холл, видя его ее глазами: будто
комната ожидания, где содержатся потерянные души среди бесконечной ночи.
- Кто убил твоего отца?
Она затрясла головой, и черные волосы упали на ее лицо, будто ночной
мрак.
- Я не хочу говорить об этом! Не здесь...
- Мы могли бы поговорить в твоем номере.
- Нет, об этом и речи быть не может! - она глядела на меня полными
ужаса глазами из-за сетки волос, будто загнанный зверек, - в номере нас
могут подслушивать, я там находиться из-за этого не могу!
- Кто может подслушивать?
- Может, полиция, а может, убийцы... Какая разница, они друг друга
стоят!
- Ну, давай выйдем и посидим в моей машине.
- Нет уж, спасибо!
- Тогда пойдем пройдемся, Паола.
К моему удивлению, она согласилась, мы вышли из гостиницы и влились в
толпу пешеходов. Пальмы, выстроившиеся по другой стороне улицы, шуршали
листвой над пустыми киосками, где еженедельно проходили распродажи картин.
За ними поднимались, разбивались и опадали фосфоресцирующие белые волны,
словно им было доверено невыполнимое задание - отмерять время и
пространство.
Мы медленно двигались вдоль улицы, и напряжение Паолы начало
постепенно ослабевать. Казалось, наши шаги примерялись к ритму моря, над
нами открывалось небо, скупо освещенное лучами висящей низко над
горизонтом луны.
Паола коснулась моего плеча.
- Ты спрашивал, кто убил моего отца...
- Спрашивал.
- Хочешь знать, что я об этом думаю?
- Да.
- Понимаешь, я мысленно повторила все, что говорил отец. Он верил,
что Ричард Хантри жив и живет здесь, в Санта-Терезе, под другим именем. И
он был уверен, что это Хантри написал тот портрет Милдред Мид. Мне тоже
так показалось, когда я впервые его увидела. Конечно, я в этом не
разбираюсь так, как отец, но у меня создалось впечатление, что это Хантри.
- Ты уверена, что твой отец был честен, Паола? Картина Хантри стоит
намного больше, чем другие...
- Я знаю, и он тоже это знал. Именно поэтому он старался доказать,
что картина подлинная. В последние дни своей жизни он пытался отыскать
Хантри и убедиться, что это его картина. Он даже нашел Милдред Мид, она
сейчас живет здесь. Это была любимая натурщица Хантри, хотя, конечно же,
для этого портрета она не позировала, она уже старуха.
- Ты ее видела?
Она кивнула.
- Отец водил меня к ней за несколько дней до смерти. В Аризоне она
дружила с моей матерью и знала меня еще ребенком. Наверное, отец думал,
что мое присутствие развяжет ей язык. Но Милдред немного рассказала в тот
день.
- Где она живет?
- В поселке таких маленьких домиков, она как раз только поселилась
там. Кажется, это место называется Магнолия Корт, в центре растет такая
огромная магнолия.
- Здесь, в Санта-Терезе?
- Да, в самом центре. Она говорит, что сняла этот домик, потому что
не может уже много ходить. Много говорить она тоже не хотела.
- Почему?
- Мне кажется, боялась. Мой отец расспрашивал ее о Ричарде Хантри -
жив он или нет, и он ли написал этот портрет? Она сказала, что не видела
его уже тридцать лет и надеется, что он мертв. Она казалась очень
разочарованным и усталым человеком.
- Это не удивительно, не исключено, что это Хантри убил ее сына
Вильяма.
- И моего отца. Может, отец нашел его, проследив путь этой картины, -
и был убит.
Голос ее был тихим и испуганным, она подозрительно поглядывала на
пальмы и низко висящую луну, словно они были лишь тонкой декорацией,
маскирующей истинные джунгли этого мира. Руки девушки нервно сжимались и
разжимались.
- Мне надо уехать из этого города! Полицейские велели мне остаться,
потому что я им нужна как свидетель, но они даже охрану мне не обеспечили!
- Охрану от кого? - спросил я, уже зная ответ.
- От Хантри! От кого же еще? Он убил моего отца - я это чувствую
кожей, но я не знаю, кто он сейчас и где находится! Это может быть любой
из проходящих по улице мужчин!
Ее голос становился все громче, прохожие начинали обращать на нас
внимание. Мы как раз подошли к ресторану, в открытую дверь выплескивалась
на улицу волна джаза. Я ввел девушку внутрь и посадил за столик. Зал был
длинным и узким, напоминающим туннель, а сидящий в дальнем конце оркестр
мог сойти за приближающийся поезд.
- Не нравится мне эта музыка, - она поежилась.
- Не страшно, тебе неплохо бы чего-нибудь выпить.
Она покачала темной головкой.
- Я не могу пить. От спиртного я шалею. То же самое было с отцом, он
мне говорил, что именно поэтому стал наркоманом, - она зажала ладонями уши
и зажмурилась. - Уведи меня отсюда!
Я взял ее за руку и поднял с кресла, девушка двигалась неуверенно и
словно бы нетвердо держалась на ногах, я вынужден был почти тащить ее на
себе к выходу. Оказавшись на улице, она недоверчиво оглядывала прохожих,
готовая закричать, если кто-нибудь обратит на нее внимание. Девушка была
на грани истерики, если не хуже.
Я подхватил ее под руку и быстрым шагом направился к отелю, она
начала сопротивляться.
- Я не хочу туда возвращаться! Я терпеть не могу эту дыру! Всю ночь
стучали, дрались, шептались, не дали мне глаз сомкнуть! Не пропускают ни
одной женщины!
- Ну так съезжай оттуда.
- А куда? Куда мне идти? Конечно, я могу вернуться в галерею, у меня
там комнатка над магазином... Но я боюсь...
- Потому что там нет отца?
- Нет, - она сжалась от внезапной дрожи, обхватив руками плечи, -
потому что он может вернуться!
Мне вдруг стало холодно. Если девушка и не сошла с ума, то, во всяком
случае, была на пути к этому. Продвигаясь по этой дорожке, она к утру
достигнет цели.
По разным причинам я чувствовал себя в ответе за нее. Кроме всего
прочего, я заключил тайное соглашение с силами, правящими миром: если я
попытаюсь помочь Паоле, может, кто-то поможет Бетти...
Мы вернулись в отель "Монте Кристо", я заплатил по счету, помог ей
собраться и вынес сумку в машину.
- Куда мы едем? - спросила она, шагая рядом со мной.
- Я сниму для тебя номер в моей гостинице, рядом с причалом для яхт,
там намного спокойней. Если проголодаешься, сможешь выйти на угол, там
ресторан работает всю ночь.
- Я уже голодна, - заявила она, - я ничего не ела.
Я накормил ее бутербродами в закусочной, а потом устроил ее в
гостинице, решив выставить Баймееру счет за этот номер, поскольку она
являлась свидетелем.
Я вышел из гостиницы, не заглядывая к себе в номер, но, уже садясь в
машину, вдруг подумал, что там может ждать меня Бетти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
легавым и не люблю этот город! Не люблю здешний народ! Убили моего отца, и
я боюсь, что теперь убьют меня!
Ее страх был заразен, я оглядел холл, видя его ее глазами: будто
комната ожидания, где содержатся потерянные души среди бесконечной ночи.
- Кто убил твоего отца?
Она затрясла головой, и черные волосы упали на ее лицо, будто ночной
мрак.
- Я не хочу говорить об этом! Не здесь...
- Мы могли бы поговорить в твоем номере.
- Нет, об этом и речи быть не может! - она глядела на меня полными
ужаса глазами из-за сетки волос, будто загнанный зверек, - в номере нас
могут подслушивать, я там находиться из-за этого не могу!
- Кто может подслушивать?
- Может, полиция, а может, убийцы... Какая разница, они друг друга
стоят!
- Ну, давай выйдем и посидим в моей машине.
- Нет уж, спасибо!
- Тогда пойдем пройдемся, Паола.
К моему удивлению, она согласилась, мы вышли из гостиницы и влились в
толпу пешеходов. Пальмы, выстроившиеся по другой стороне улицы, шуршали
листвой над пустыми киосками, где еженедельно проходили распродажи картин.
За ними поднимались, разбивались и опадали фосфоресцирующие белые волны,
словно им было доверено невыполнимое задание - отмерять время и
пространство.
Мы медленно двигались вдоль улицы, и напряжение Паолы начало
постепенно ослабевать. Казалось, наши шаги примерялись к ритму моря, над
нами открывалось небо, скупо освещенное лучами висящей низко над
горизонтом луны.
Паола коснулась моего плеча.
- Ты спрашивал, кто убил моего отца...
- Спрашивал.
- Хочешь знать, что я об этом думаю?
- Да.
- Понимаешь, я мысленно повторила все, что говорил отец. Он верил,
что Ричард Хантри жив и живет здесь, в Санта-Терезе, под другим именем. И
он был уверен, что это Хантри написал тот портрет Милдред Мид. Мне тоже
так показалось, когда я впервые его увидела. Конечно, я в этом не
разбираюсь так, как отец, но у меня создалось впечатление, что это Хантри.
- Ты уверена, что твой отец был честен, Паола? Картина Хантри стоит
намного больше, чем другие...
- Я знаю, и он тоже это знал. Именно поэтому он старался доказать,
что картина подлинная. В последние дни своей жизни он пытался отыскать
Хантри и убедиться, что это его картина. Он даже нашел Милдред Мид, она
сейчас живет здесь. Это была любимая натурщица Хантри, хотя, конечно же,
для этого портрета она не позировала, она уже старуха.
- Ты ее видела?
Она кивнула.
- Отец водил меня к ней за несколько дней до смерти. В Аризоне она
дружила с моей матерью и знала меня еще ребенком. Наверное, отец думал,
что мое присутствие развяжет ей язык. Но Милдред немного рассказала в тот
день.
- Где она живет?
- В поселке таких маленьких домиков, она как раз только поселилась
там. Кажется, это место называется Магнолия Корт, в центре растет такая
огромная магнолия.
- Здесь, в Санта-Терезе?
- Да, в самом центре. Она говорит, что сняла этот домик, потому что
не может уже много ходить. Много говорить она тоже не хотела.
- Почему?
- Мне кажется, боялась. Мой отец расспрашивал ее о Ричарде Хантри -
жив он или нет, и он ли написал этот портрет? Она сказала, что не видела
его уже тридцать лет и надеется, что он мертв. Она казалась очень
разочарованным и усталым человеком.
- Это не удивительно, не исключено, что это Хантри убил ее сына
Вильяма.
- И моего отца. Может, отец нашел его, проследив путь этой картины, -
и был убит.
Голос ее был тихим и испуганным, она подозрительно поглядывала на
пальмы и низко висящую луну, словно они были лишь тонкой декорацией,
маскирующей истинные джунгли этого мира. Руки девушки нервно сжимались и
разжимались.
- Мне надо уехать из этого города! Полицейские велели мне остаться,
потому что я им нужна как свидетель, но они даже охрану мне не обеспечили!
- Охрану от кого? - спросил я, уже зная ответ.
- От Хантри! От кого же еще? Он убил моего отца - я это чувствую
кожей, но я не знаю, кто он сейчас и где находится! Это может быть любой
из проходящих по улице мужчин!
Ее голос становился все громче, прохожие начинали обращать на нас
внимание. Мы как раз подошли к ресторану, в открытую дверь выплескивалась
на улицу волна джаза. Я ввел девушку внутрь и посадил за столик. Зал был
длинным и узким, напоминающим туннель, а сидящий в дальнем конце оркестр
мог сойти за приближающийся поезд.
- Не нравится мне эта музыка, - она поежилась.
- Не страшно, тебе неплохо бы чего-нибудь выпить.
Она покачала темной головкой.
- Я не могу пить. От спиртного я шалею. То же самое было с отцом, он
мне говорил, что именно поэтому стал наркоманом, - она зажала ладонями уши
и зажмурилась. - Уведи меня отсюда!
Я взял ее за руку и поднял с кресла, девушка двигалась неуверенно и
словно бы нетвердо держалась на ногах, я вынужден был почти тащить ее на
себе к выходу. Оказавшись на улице, она недоверчиво оглядывала прохожих,
готовая закричать, если кто-нибудь обратит на нее внимание. Девушка была
на грани истерики, если не хуже.
Я подхватил ее под руку и быстрым шагом направился к отелю, она
начала сопротивляться.
- Я не хочу туда возвращаться! Я терпеть не могу эту дыру! Всю ночь
стучали, дрались, шептались, не дали мне глаз сомкнуть! Не пропускают ни
одной женщины!
- Ну так съезжай оттуда.
- А куда? Куда мне идти? Конечно, я могу вернуться в галерею, у меня
там комнатка над магазином... Но я боюсь...
- Потому что там нет отца?
- Нет, - она сжалась от внезапной дрожи, обхватив руками плечи, -
потому что он может вернуться!
Мне вдруг стало холодно. Если девушка и не сошла с ума, то, во всяком
случае, была на пути к этому. Продвигаясь по этой дорожке, она к утру
достигнет цели.
По разным причинам я чувствовал себя в ответе за нее. Кроме всего
прочего, я заключил тайное соглашение с силами, правящими миром: если я
попытаюсь помочь Паоле, может, кто-то поможет Бетти...
Мы вернулись в отель "Монте Кристо", я заплатил по счету, помог ей
собраться и вынес сумку в машину.
- Куда мы едем? - спросила она, шагая рядом со мной.
- Я сниму для тебя номер в моей гостинице, рядом с причалом для яхт,
там намного спокойней. Если проголодаешься, сможешь выйти на угол, там
ресторан работает всю ночь.
- Я уже голодна, - заявила она, - я ничего не ела.
Я накормил ее бутербродами в закусочной, а потом устроил ее в
гостинице, решив выставить Баймееру счет за этот номер, поскольку она
являлась свидетелем.
Я вышел из гостиницы, не заглядывая к себе в номер, но, уже садясь в
машину, вдруг подумал, что там может ждать меня Бетти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74