На витринном стекле золотыми буквами было выведено: "Пол
Граймс. Картины и декоративные произведения". Я оставил машину у лавочки,
подогнав ее к выкрашенному в зеленый цвет парапетику.
Когда я открывал дверь, тихо звякнул висящий над нею колокольчик.
Скромное помещение маскировали рисованные экраны и ширмы из сурового
полотна. На них висело несколько картин, ценность которых показалась мне
спорной. Под стеной, за тонконогим столиком сидела ярко одетая
темноволосая женщина, стараясь придать своему лицу деловое выражение.
У нее были глубокие черные глаза, резко очерченные скулы и выдающаяся
грудь, волосы цвета воронова крыла отливали синевой. Женщина была очень
красива и очень молода.
Я назвал свою фамилию и выразил надежду, что мистер Пол Граймс ждет
меня.
- Я весьма сожалею, но он был вынужден уйти.
- Когда же он вернется?
- Этого он мне не сообщил, по-видимому, уехал по делам за пределы
города.
- Вы его секретарь?
- Можно сказать и так, - ее усмешка напоминала блеск ножа из-под
плаща. - Это вы звонили по поводу какой-то картины?
- Да.
- Я могла бы показать вам несколько вещей... - она обвела рукой
экспозицию. - Это преимущественно абстракции, но у нас имеются и
реалистические картины...
- А нет ли у вас каких-нибудь работ Ричарда Хантри?
- Не думаю... нет...
- Мистер Граймс продал картину Хантри семейству Баймеер. Они сказали,
что здесь я могу ознакомиться с ее фотографией...
- Мне об этом ничего не известно.
Она развела руками - темными и округлыми, с тонким пушком,
напоминающим легкий дымок.
- А вы не могли бы дать мне домашний адрес мистера Граймса?
- Он живет над магазином, его нет дома.
- Когда же вы ждете его, мисс?
- Понятия не имею. Иногда он уезжает и на неделю. Он не сообщает мне,
куда ездит, а я его не спрашиваю.
Я поблагодарил ее и направился в соседнюю винную лавочку. Стоящий за
прилавком чернокожий спросил, чем он может служить.
- Вы могли бы оказать мне небольшую услугу. Вы знакомы с мистером
Граймсом?
- С кем?
- С Полом Граймсом, у него магазин картин в доме рядом с вашим.
- Пожилой тип с седой козлиной бородкой? - он очертил пальцами ее
силуэт. - Носит белое сомбреро?
- Да, кажется, он.
Он покачал головой.
- Я не могу сказать, что я с ним знаком. Видимо, он не пьет. Во
всяком случае, я на нем ни цента не заработал.
- А на его девушке?
- Пару раз она купила полдюжины пива. По-моему, ее зовут Паола. Вам
не кажется, что в ней есть индейская кровь?
- Меня бы это не удивило.
- Мне кажется, есть, - видимо, эта информация его удовлетворила. -
Классная девушка! Не понимаю, как мужик его возраста ухитряется держать
при себе такую девушку!
- Я тоже. Мне хотелось бы знать, когда мистер Граймс вернется домой.
- Я положил на прилавок два доллара, а сверху свою визитную карточку. - Я
могу вам позвонить?
- Почему же нет?
По главной улице я доехал до скромного белого здания, в котором
помещался музей. Молодой человек у входа сообщил мне, что Фред Джонсон
вышел около часа назад.
- Вы хотите встретиться с ним по личному вопросу или это как-то
связано с музеем?
- Я слышал, что он интересуется творчеством художника по имени Ричард
Хантри...
Он совсем расплылся в улыбке.
- Мы все им интересуемся. Вы, наверное, приезжий?
- Да, я из Лос-Анджелеса.
- Вы не видели нашу постоянную экспозицию работ Хантри?
- Еще нет.
- Вы пришли как раз вовремя, сэр. Здесь сейчас миссис Хантри. Она
посвящает нам один день в неделю.
В первом зале, который мы миновали, находились светлые и приятные
классические скульптуры. Второй зал был совершенно другим. Картины,
которые я там увидел, напоминали окна в иной мир, словно те, через которые
исследователи джунглей ночами наблюдают жизнь зверей. Но звери на полотнах
Хантри, казалось, превращались в людей, а может, это были люди,
становящиеся зверьми.
Женщина, возникшая в зале за моей спиной, ответила на мой
невысказанный вопрос:
- Это так называемые образы творения... они представляют полную
фантазии концепцию эволюции, созданную художником. Они относятся к периоду
первого большого взрыва его творческого вдохновения. Возможно, это
покажется неправдоподобным, но все картины были созданы в течение шести
месяцев.
Я повернулся, чтобы посмотреть на нее. Несмотря на строгий костюм и
несколько аффектированную манеру изложения, она излучала силу и
собранность. Было видно, что эта женщина с коротко стриженными седеющими
волосами обеими руками держится за жизнь.
- Вы миссис Хантри?
- Да, - она явственно была довольна тем, что я ее узнал. - Меня,
собственно, уже не должно быть тут, сегодня вечером у меня прием. Но мне
трудно не прийти в музей в дни моего дежурства.
Она проводила меня к дальней стене, на которой висел цикл женских
образов. Одна из картин привлекла мое внимание. Молодая женщина сидела на
бревне, частично прикрытом шкурой буйвола, оттеняющей ее бедра. Красивая
грудь и плечи натурщицы были обнажены. Над ней, в глубине картины, висела
в пространстве голова быка.
- Он называл ее "Европа", - сказала миссис Хантри.
Я повернулся к ней, она улыбнулась. Я снова глянул на девушку на
картине.
- Это вы, миссис?
- В определенном смысле. Я часто позировала ему.
С минуту мы изучающе смотрели друг на друга. Она была моего возраста,
может, чуть моложе, но под голубым платьем до сих пор таилось упругое тело
Европы. Я задал себе вопрос, что заставило ее проводить меня по выставке -
внутренний порыв? мысль о муже? или, может, симпатия...
- Вы уже когда-нибудь видели его картины, мистер? Мне показалось, они
вас изумили.
- Да. Я до сих пор изумлен.
- Его работы обычно производят на людей такое впечатление, когда с
ними знакомятся впервые. Скажите мне, что вас заставило им
заинтересоваться?
Я сказал ей, что являюсь частным детективом, которому Баймееры
поручили вести следствие о пропаже их картины. Мне хотелось посмотреть на
ее реакцию.
Ее лицо под маской косметики слегка побледнело.
- Баймееры - невежды! Картина, которую они купили у Граймса,
фальшивка! Он предлагал мне купить ее задолго до того, как показал им. Я и
прикасаться к ней не захотела! Это обыкновенная попытка скопировать стиль,
в котором Ричард уже давно не работал.
- Как давно?
- Лет тридцать. Это манера из времен его жизни в Аризоне. Не
исключено, что Пол Граймс сам написал эту картину.
- А Граймс - человек с такой репутацией?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Граймс. Картины и декоративные произведения". Я оставил машину у лавочки,
подогнав ее к выкрашенному в зеленый цвет парапетику.
Когда я открывал дверь, тихо звякнул висящий над нею колокольчик.
Скромное помещение маскировали рисованные экраны и ширмы из сурового
полотна. На них висело несколько картин, ценность которых показалась мне
спорной. Под стеной, за тонконогим столиком сидела ярко одетая
темноволосая женщина, стараясь придать своему лицу деловое выражение.
У нее были глубокие черные глаза, резко очерченные скулы и выдающаяся
грудь, волосы цвета воронова крыла отливали синевой. Женщина была очень
красива и очень молода.
Я назвал свою фамилию и выразил надежду, что мистер Пол Граймс ждет
меня.
- Я весьма сожалею, но он был вынужден уйти.
- Когда же он вернется?
- Этого он мне не сообщил, по-видимому, уехал по делам за пределы
города.
- Вы его секретарь?
- Можно сказать и так, - ее усмешка напоминала блеск ножа из-под
плаща. - Это вы звонили по поводу какой-то картины?
- Да.
- Я могла бы показать вам несколько вещей... - она обвела рукой
экспозицию. - Это преимущественно абстракции, но у нас имеются и
реалистические картины...
- А нет ли у вас каких-нибудь работ Ричарда Хантри?
- Не думаю... нет...
- Мистер Граймс продал картину Хантри семейству Баймеер. Они сказали,
что здесь я могу ознакомиться с ее фотографией...
- Мне об этом ничего не известно.
Она развела руками - темными и округлыми, с тонким пушком,
напоминающим легкий дымок.
- А вы не могли бы дать мне домашний адрес мистера Граймса?
- Он живет над магазином, его нет дома.
- Когда же вы ждете его, мисс?
- Понятия не имею. Иногда он уезжает и на неделю. Он не сообщает мне,
куда ездит, а я его не спрашиваю.
Я поблагодарил ее и направился в соседнюю винную лавочку. Стоящий за
прилавком чернокожий спросил, чем он может служить.
- Вы могли бы оказать мне небольшую услугу. Вы знакомы с мистером
Граймсом?
- С кем?
- С Полом Граймсом, у него магазин картин в доме рядом с вашим.
- Пожилой тип с седой козлиной бородкой? - он очертил пальцами ее
силуэт. - Носит белое сомбреро?
- Да, кажется, он.
Он покачал головой.
- Я не могу сказать, что я с ним знаком. Видимо, он не пьет. Во
всяком случае, я на нем ни цента не заработал.
- А на его девушке?
- Пару раз она купила полдюжины пива. По-моему, ее зовут Паола. Вам
не кажется, что в ней есть индейская кровь?
- Меня бы это не удивило.
- Мне кажется, есть, - видимо, эта информация его удовлетворила. -
Классная девушка! Не понимаю, как мужик его возраста ухитряется держать
при себе такую девушку!
- Я тоже. Мне хотелось бы знать, когда мистер Граймс вернется домой.
- Я положил на прилавок два доллара, а сверху свою визитную карточку. - Я
могу вам позвонить?
- Почему же нет?
По главной улице я доехал до скромного белого здания, в котором
помещался музей. Молодой человек у входа сообщил мне, что Фред Джонсон
вышел около часа назад.
- Вы хотите встретиться с ним по личному вопросу или это как-то
связано с музеем?
- Я слышал, что он интересуется творчеством художника по имени Ричард
Хантри...
Он совсем расплылся в улыбке.
- Мы все им интересуемся. Вы, наверное, приезжий?
- Да, я из Лос-Анджелеса.
- Вы не видели нашу постоянную экспозицию работ Хантри?
- Еще нет.
- Вы пришли как раз вовремя, сэр. Здесь сейчас миссис Хантри. Она
посвящает нам один день в неделю.
В первом зале, который мы миновали, находились светлые и приятные
классические скульптуры. Второй зал был совершенно другим. Картины,
которые я там увидел, напоминали окна в иной мир, словно те, через которые
исследователи джунглей ночами наблюдают жизнь зверей. Но звери на полотнах
Хантри, казалось, превращались в людей, а может, это были люди,
становящиеся зверьми.
Женщина, возникшая в зале за моей спиной, ответила на мой
невысказанный вопрос:
- Это так называемые образы творения... они представляют полную
фантазии концепцию эволюции, созданную художником. Они относятся к периоду
первого большого взрыва его творческого вдохновения. Возможно, это
покажется неправдоподобным, но все картины были созданы в течение шести
месяцев.
Я повернулся, чтобы посмотреть на нее. Несмотря на строгий костюм и
несколько аффектированную манеру изложения, она излучала силу и
собранность. Было видно, что эта женщина с коротко стриженными седеющими
волосами обеими руками держится за жизнь.
- Вы миссис Хантри?
- Да, - она явственно была довольна тем, что я ее узнал. - Меня,
собственно, уже не должно быть тут, сегодня вечером у меня прием. Но мне
трудно не прийти в музей в дни моего дежурства.
Она проводила меня к дальней стене, на которой висел цикл женских
образов. Одна из картин привлекла мое внимание. Молодая женщина сидела на
бревне, частично прикрытом шкурой буйвола, оттеняющей ее бедра. Красивая
грудь и плечи натурщицы были обнажены. Над ней, в глубине картины, висела
в пространстве голова быка.
- Он называл ее "Европа", - сказала миссис Хантри.
Я повернулся к ней, она улыбнулась. Я снова глянул на девушку на
картине.
- Это вы, миссис?
- В определенном смысле. Я часто позировала ему.
С минуту мы изучающе смотрели друг на друга. Она была моего возраста,
может, чуть моложе, но под голубым платьем до сих пор таилось упругое тело
Европы. Я задал себе вопрос, что заставило ее проводить меня по выставке -
внутренний порыв? мысль о муже? или, может, симпатия...
- Вы уже когда-нибудь видели его картины, мистер? Мне показалось, они
вас изумили.
- Да. Я до сих пор изумлен.
- Его работы обычно производят на людей такое впечатление, когда с
ними знакомятся впервые. Скажите мне, что вас заставило им
заинтересоваться?
Я сказал ей, что являюсь частным детективом, которому Баймееры
поручили вести следствие о пропаже их картины. Мне хотелось посмотреть на
ее реакцию.
Ее лицо под маской косметики слегка побледнело.
- Баймееры - невежды! Картина, которую они купили у Граймса,
фальшивка! Он предлагал мне купить ее задолго до того, как показал им. Я и
прикасаться к ней не захотела! Это обыкновенная попытка скопировать стиль,
в котором Ричард уже давно не работал.
- Как давно?
- Лет тридцать. Это манера из времен его жизни в Аризоне. Не
исключено, что Пол Граймс сам написал эту картину.
- А Граймс - человек с такой репутацией?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74