Они прибыли вдвоем. Привыкшие к темноте глаза позволили мне сразу же увидеть первого визитера, бесшумно влезающего на борт совсем рядом со мной. Он привязал веревку, подождал своего коллегу, после чего они направились в сторону бака.
Пора было начинать сцену из гангстерского фильма. Тот, который шел впереди, издал глухой крик, когда дверь, как и было запланировано, ударила его по лицу. Адмирал блестяще справился с заданием. Мне повезло меньше. Второй пират моментально среагировал и в тот момент, когда я занес правую руку, чтобы ударить, бросился ничком на палубу, так что удар пришелся по касательной. Я попал по голове или плечу, но в любом случае работа, к сожалению, не была закончена. Я прыгнул на него, наверное, первый раз в жизни жалея о том, что моя туша не весит сто пятьдесят килограммов. Он держал в руке пистолет или нож, точно не знаю, то если бы я потратил хоть долю секунды на выяснение этого обстоятельства, это стало бы последней ценной информацией в моей жизни. Я ударил левой рукой, и мой враг перестал двигаться.
Я переступил через тело первого бандита, который выл и извивался от боли, прошел мимо деда Артура, задернул занавески в кубрике и выключил свет. Теперь я мог снова выйти, схватить в охапку воющего зажимающего руками лицо человека, наполовину втащить, наполовину внести его в дверь рубки и по ступеням в кубрик, чтобы там, как мешок, швырнуть его на ковер. Я не узнал его. Сейчас его не узнала бы даже родная мать или любящая жена. Дед Артур всегда относился к порученному делу добросовестно. Теперь, чтобы вернуть этому кровавому месиву пристойный вид, наверняка потребовалась бы сложнейшая пластическая операция.
– Держите его на мушке, – сказал я адмиралу, который несколько ошеломленно разглядывал творение своих рук. – Если шевельнется, убейте его.
– Но… Посмотрите на его лицо… Нельзя же…
– Посмотрите лучше вот на это. – Я поднял с ковра брошенное пришельцем оружие. Двустволку, у которой были отпилены две трети ствола и две трети приклада. Американская полиция называет такое приспособление «танкетка». В России такой прибор больше известен под именем «обрез». – Если бы это выстрелило, адмирал, у вас вообще не осталось бы лица, а то и всей головы. Или вы считаете, что сейчас самое время сыграть роль героической санитарки Флоренции Найтингейл, которая спасала раненых бойцов во время войны?
Вообще-то разговаривать с дедом Артуром таким тоном не следовало. Наверняка теперь мое личное дело пополнится еще несколькими язвительными замечаниями. Но для этого сначала нужно добраться до Лондона. А пока я прошел мимо адмирала, судорожно сжимающего люгер, наведенный на совершенно, по-моему, безопасного пирата, и вышел.
Пройдя через рулевую рубку на палубу, я взял электрическую лампу и, прикрыв ее ладонью так, чтобы луч света нельзя было заметить со стороны, осмотрел лодку наших гостей. Это была обычная надувная лодка с веслами и подвесным мотором. Выполнив работу и потопив «Огненный крест», ребята хотели вернуться «на базу», не утруждая себя греблей. Держась за веревку, я провел лодку по воде к правому борту, чтобы ее нельзя было увидеть с острова, после чего, привязав канат к мотору и втащив лодку на борт «Огненного креста», исследовал ее борт более тщательно. Никаких опознавательных знаков, клейма – ничего, что позволило бы установить ее принадлежность какому-нибудь кораблю. Порезав лодку в нескольких местах, я выбросил ее за борт.
В рулевой рубке я отрезал примерно семиметровый кусок электрического провода с полихлорвиниловой изоляцией, снова вышел наружу и привязал лодочный мотор к ногам убитого. Потом, не очень рассчитывая что-нибудь найти, проверил его карманы. Пусто. Ну что ж, сотрудники этой организации обычно не носят при себе удостоверений личности. Прикрыв фонарь, я заглянул ему в лицо и убедился, что никогда прежде не видел этого человека. И, судя по всему, никогда больше не увижу. Я вырвал пистолет из его конвульсивно сжатой руки и вытолкнул за борт мотор, а вместе с ним и человека. Черная вода поглотила и то и другое без малейшего всплеска. Возвращаясь внутрь, я аккуратно закрыл за собой двери рулевой рубки и кубрика, как бы навсегда оставляя за ними этот достаточно печальный эпизод из моей бесконечно невеселой жизни.
Мизансцена в кубрике изменилась. Незнакомец, опершись на стену и не переставая трогательно подвывать, вытирал окровавленное лицо полотенцем. Должен признать, что, если бы у меня был сломан нос и плюс к этому, возможно, раздроблена челюсть, я издавал бы столь же жалобные звуки. Дед Артур сидел в кресле, одной рукой поигрывая пистолетом, другой держа стакан с виски.
Не переставая рассматривать свое произведение со сложным чувством удовлетворения, смешанного с отвращением, командир изрек:
– Он испачкал нам ковер! Куда вы собираетесь его деть?
– Ковер или пленного?
– О, господи, Кэлверт, не время шутить! Конечно, пленного.
– В полицию.
– В полицию? Мне показалось, местная полиция пользуется у вас не слишком большим доверием.
– «Не слишком» – не то слово. Но иногда полезно побеждать свои предубеждения.
– А его приятель тоже поедет в полицию?
– Кто?
– Второй бандит, сообщник этого. – Дед Артур кивнул в сторону раненого.
– А… нет. Я выбросил его в море.
Ковер все равно пришлось бы отдавать в чистку. Наверное, поэтому дед Артур, внезапно дернувшись, выплеснул на него виски. Его чем-то удивил мой ответ.
– Вы… что?
– Да, он ушел от нас далеко и надолго, – ответил я, указывая пальцем в пол, – тридцать пять метров в глубину. С пятнадцатью килограммами металла, привязанного к ногам.
– В глубину? В море?
– А как вы хотели с ним поступить? Торжественные похороны? Гонка на лафетах? Да, простите, я забыл сказать. Он был мертв. Мне пришлось его убить.
– Вам пришлось… Пришлось… Но как вы смогли, Кэлверт?..
– Да, я смог, адмирал! – вдруг ни с того ни с сего сорвался я. Не исключено, что мне просто надоело играть роль рыцаря без страха и упрека, а может быть, наоборот, мне очень хотелось играть эту роль. – Я смог! И не собираюсь оправдываться. Я убил его потому, что в противном случае он убил бы меня и вас и мы оба очутились бы там, где сейчас находится он. Вы считаете своим долгом проявить сострадание к человеку, который убивал множество раз. И даже если допустить, что до сих пор он не занимался «мокрыми» делами, то сегодня они прибыли, без сомнения, именно за этим. Если вам так будет проще, то я не убил его, а ликвидировал, уничтожил, точно так же, как без колебаний уничтожил бы скорпиона.
– И все же вы не имеете права единолично выступать в роли суда присяжных.
– Тогда соберите суд присяжных. И пусть они ходят, бегают, ползают, карабкаются, плавают, ныряют и, наконец, тонут вместе со мной, потому что в последнее время я слишком часто попадаю в ситуации, в которых из двоих действующих лиц только одно остается в живых:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76