- Потянувшись за биноклем, капитан изумленно поднял
глаза. Андреа схватил его за кисть, не дав поднести бинокль к
глазам. - В чем дело, Андреа?
- Не стоит пользоваться биноклем, капитан. Я долго думал
и понял, что именно так мы себя и выдали. Солнечные лучи попали
на стекла...
Уставясь на друга, Мэллори медленно закивал головой и
разжал пальцы.
- Ну, конечно! А я-то ломал голову. Кто-то из нас
опростоволосился, не иначе. Другого объяснения не нахожу.
Достаточно было и одного отблеска. - Капитан смолк и, что-то
припоминая, криво усмехнулся. - Возможно, даже я сам и
виноват... Ведь все началось после моего дежурства. У Панаиса
бинокля нет... - Новозеландец сокрушенно покачал головой. -
Наверняка это у меня случился прокол.
- Не может этого быть, - решительно произнес Андреа. -
Такой промашки ты не мог допустить, капитан.
- Боюсь, не только смог, но и допустил. Потом разберемся.
Солдаты, находившиеся в центре неровной цепи, скользя и
падая на уходящую из-под ног осыпь, добрались почти до опушки
обугленной, изувеченной рощи. Немцы подошли достаточно близко.
- Белый шлем в центре беру на себя, Лука. - В этот
момент послышался шорох: по камням, среди которых укрылась
группа, царапнули стволы автоматов. Мэллори охватило чувство
отвращения к самому себе. Но голос его прозвучал уверенно и
небрежно-деловито: - Поехали! Дадим им прикурить!
Последние слова капитана заглушил торопливый стук четырех
автоматов - двух "бренов" и двух "шмайсеров" калибром в девять
миллиметров. Это был не бой, а подлое убийство.
Опешившие, не успев ничего сообразить, солдаты падали,
дергаясь, словно марионетки, управляемые сумасшедшим
кукловодом. Одни там и лежали, где настигла их пуля, другие,
нелепо размахивая руками и ногами, будто у них нет суставов,
скатывались по крутому склону. Лишь двое остались стоять,
изрешеченные пулями. На безжизненных лицах застыло изумление. В
следующее мгновение, словно нехотя, оба рухнули на каменистую
почву. Прошло целых три секунды, прежде чем горстка уцелевших
- те, кто оказался недалеко от обоих флангов, где не успели
сомкнуться огненные шквалы, - поняла, что происходит, и упала
навзничь, ища укрытия и не находя его.
Неожиданно, словно отсеченный ножом гильотины, бешеный
стук автоматов смолк. Странное дело, но внезапно наступившая
тишина угнетала и оглушала пуще недавнего грохота. Мэллори
переменил положение, под локтями скрипнул гравий. Посмотрев на
двух своих товарищей, лежавших справа от него, капитан увидел
бесстрастное лицо Андреа, влажный блеск в глазах Луки. Услышал
слева ропот: горько опустив уголки рта, американец, не
переставая, бранился. Время от времени он с силой опускал кулак
на острые камни, не чувствуя при этом боли.
- Еще одного, Господи, - твердил янки словно молитву. -
Все, что я прошу у тебя. Еще одного...
- Что с тобой, Дасти? - потрогал его за рукав Мэллори.
Миллер оглянулся, посмотрел отсутствующим взглядом. Моргая
глазами, усмехнулся. Израненная рука полезла за сигаретами.
- Есть у меня одна мечта, шеф, - с улыбкой отозвался
янки. - Заветная мечта. - Щелкнув по пачке, протянул
капитану: - Кури.
- Встретить подлеца, пославшего на погибель этих бедных
ребят? - спокойно произнес Мэллори. - И поймать его на мушку
автомата?
Миллер кивнул, и с лица его исчезла улыбка.
- Только так, - отозвался он и, выглянув. из-за валуна,
снова лег. - Там человек восемь или десять, шеф. Чем не
страусы, хотят укрыться за камушками размером с апельсин...
Может, отпустим их с миром?
- Отпустим с миром, - охотно отозвался капитан. Мысль об
убийстве беззащитных солдат теперь вызывала у него почти
физическое отвращение. - Они больше не сунутся. -
Новозеландец умолк на полуслове, инстинктивно припав к земле.
Над головами Паскале хлестнула пулеметная очередь. Отрикошетив,
пули с воем улетели вверх по ущелью.
- Вот тебе и не сунутся! - произнес янки, высовывая
из-за камня автомат, но, схватив американца за руку, Мэллори
потянул его назад.
- Это не они. Ты послушай! Прозвучала еще одна очередь,
потом еще, и вот уже пулемет бил взахлеб. Время от времени
треск его прерывали жуткие, точно у раненого, вздохи: эти звуки
издавала патронная лента, пропускаемая в приемник. У Мэллори аж
волосы на голове зашевелились.
- "Шпандау". Тяжелый пулемет. Если хоть раз в жизни
услышишь его, то до конца дней не забудешь. Оставь его в покое.
Наверняка "шпандау" установлен в кузове грузовика. Он нам не
опасен... Гораздо больше меня тревожат вон те минометы, будь
они неладны.
- А меня нет, - мигом ответил Миллер. - Они же нас не
трогают.
- Это-то меня и тревожит... А ты что думаешь, Андреа?
- То же, что и ты, капитан. Они выжидают. Тут же Чертов
пятачок, по словам Луки, лабиринт, который мог придумать лишь
сумасшедший архитектор. Зачем немцам расходовать мины вслепую?
- Ждать им осталось недолго, - хмуро прервал грека
Мэллори, показывая на север. - Вон их глаза.
Над мысом Демирджи появились крохотные пятнышки, вскоре
превратившиеся в самолеты. Гудя моторами, они летели над
Эгейским морем на высоте около пятисот метров. Мэллори смотрел
на них с изумлением, затем повернулся к Андреа.
- Мерещится мне, что ли, Андреа? - он протянул руку в
сторону первого из двух самолетов, маленького
моноплана-истребителя с высоко расположенными крыльями. - Не
может быть, что это PZL!
- Как не может быть, это он и есть, - возразил грек. -
Старый польский истребитель. Был у нас на вооружении до войны,
- пояснил он, обращаясь к Миллеру. - А другой - допотопный
бельгийский самолет. Мы их "брегетами" прозвали. - Андреа
прикрыл глаза ладонью, как козырьком, чтобы как следует
разглядеть самолеты, летевшие почти у них над головой. - А
я-то думал, они все уничтожены во время вторжения немецких
войск.
- И я тоже, - отозвался Мэллори. - Видать, собрали с
бору по сосенке... Вот оно что! Засекли нас. Кружить начали. Но
на кой бес понадобились немцам эти летающие гробы?!
- Не знаю и знать не хочу, - живо отозвался Миллер,
успевший выглянуть из-за валуна. - Знаю одно: немцы уже
наводят на нас эти чертовы пушки. А когда смотришь прямо им в
дуло, они выглядят гораздо внушительнее телеграфных столбов.
Так, говоришь, швыряют осколочные мины?.. Тогда надо убираться
к чертовой матери, шеф.
План действий немцев на остаток этого ноябрьского дня был
понятен. Они затеяли игру в казаки-разбойники, в прятки со
смертью. Игра будет происходить среди лощин и иссеченных
расселинами камней Чертового пятачка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
глаза. Андреа схватил его за кисть, не дав поднести бинокль к
глазам. - В чем дело, Андреа?
- Не стоит пользоваться биноклем, капитан. Я долго думал
и понял, что именно так мы себя и выдали. Солнечные лучи попали
на стекла...
Уставясь на друга, Мэллори медленно закивал головой и
разжал пальцы.
- Ну, конечно! А я-то ломал голову. Кто-то из нас
опростоволосился, не иначе. Другого объяснения не нахожу.
Достаточно было и одного отблеска. - Капитан смолк и, что-то
припоминая, криво усмехнулся. - Возможно, даже я сам и
виноват... Ведь все началось после моего дежурства. У Панаиса
бинокля нет... - Новозеландец сокрушенно покачал головой. -
Наверняка это у меня случился прокол.
- Не может этого быть, - решительно произнес Андреа. -
Такой промашки ты не мог допустить, капитан.
- Боюсь, не только смог, но и допустил. Потом разберемся.
Солдаты, находившиеся в центре неровной цепи, скользя и
падая на уходящую из-под ног осыпь, добрались почти до опушки
обугленной, изувеченной рощи. Немцы подошли достаточно близко.
- Белый шлем в центре беру на себя, Лука. - В этот
момент послышался шорох: по камням, среди которых укрылась
группа, царапнули стволы автоматов. Мэллори охватило чувство
отвращения к самому себе. Но голос его прозвучал уверенно и
небрежно-деловито: - Поехали! Дадим им прикурить!
Последние слова капитана заглушил торопливый стук четырех
автоматов - двух "бренов" и двух "шмайсеров" калибром в девять
миллиметров. Это был не бой, а подлое убийство.
Опешившие, не успев ничего сообразить, солдаты падали,
дергаясь, словно марионетки, управляемые сумасшедшим
кукловодом. Одни там и лежали, где настигла их пуля, другие,
нелепо размахивая руками и ногами, будто у них нет суставов,
скатывались по крутому склону. Лишь двое остались стоять,
изрешеченные пулями. На безжизненных лицах застыло изумление. В
следующее мгновение, словно нехотя, оба рухнули на каменистую
почву. Прошло целых три секунды, прежде чем горстка уцелевших
- те, кто оказался недалеко от обоих флангов, где не успели
сомкнуться огненные шквалы, - поняла, что происходит, и упала
навзничь, ища укрытия и не находя его.
Неожиданно, словно отсеченный ножом гильотины, бешеный
стук автоматов смолк. Странное дело, но внезапно наступившая
тишина угнетала и оглушала пуще недавнего грохота. Мэллори
переменил положение, под локтями скрипнул гравий. Посмотрев на
двух своих товарищей, лежавших справа от него, капитан увидел
бесстрастное лицо Андреа, влажный блеск в глазах Луки. Услышал
слева ропот: горько опустив уголки рта, американец, не
переставая, бранился. Время от времени он с силой опускал кулак
на острые камни, не чувствуя при этом боли.
- Еще одного, Господи, - твердил янки словно молитву. -
Все, что я прошу у тебя. Еще одного...
- Что с тобой, Дасти? - потрогал его за рукав Мэллори.
Миллер оглянулся, посмотрел отсутствующим взглядом. Моргая
глазами, усмехнулся. Израненная рука полезла за сигаретами.
- Есть у меня одна мечта, шеф, - с улыбкой отозвался
янки. - Заветная мечта. - Щелкнув по пачке, протянул
капитану: - Кури.
- Встретить подлеца, пославшего на погибель этих бедных
ребят? - спокойно произнес Мэллори. - И поймать его на мушку
автомата?
Миллер кивнул, и с лица его исчезла улыбка.
- Только так, - отозвался он и, выглянув. из-за валуна,
снова лег. - Там человек восемь или десять, шеф. Чем не
страусы, хотят укрыться за камушками размером с апельсин...
Может, отпустим их с миром?
- Отпустим с миром, - охотно отозвался капитан. Мысль об
убийстве беззащитных солдат теперь вызывала у него почти
физическое отвращение. - Они больше не сунутся. -
Новозеландец умолк на полуслове, инстинктивно припав к земле.
Над головами Паскале хлестнула пулеметная очередь. Отрикошетив,
пули с воем улетели вверх по ущелью.
- Вот тебе и не сунутся! - произнес янки, высовывая
из-за камня автомат, но, схватив американца за руку, Мэллори
потянул его назад.
- Это не они. Ты послушай! Прозвучала еще одна очередь,
потом еще, и вот уже пулемет бил взахлеб. Время от времени
треск его прерывали жуткие, точно у раненого, вздохи: эти звуки
издавала патронная лента, пропускаемая в приемник. У Мэллори аж
волосы на голове зашевелились.
- "Шпандау". Тяжелый пулемет. Если хоть раз в жизни
услышишь его, то до конца дней не забудешь. Оставь его в покое.
Наверняка "шпандау" установлен в кузове грузовика. Он нам не
опасен... Гораздо больше меня тревожат вон те минометы, будь
они неладны.
- А меня нет, - мигом ответил Миллер. - Они же нас не
трогают.
- Это-то меня и тревожит... А ты что думаешь, Андреа?
- То же, что и ты, капитан. Они выжидают. Тут же Чертов
пятачок, по словам Луки, лабиринт, который мог придумать лишь
сумасшедший архитектор. Зачем немцам расходовать мины вслепую?
- Ждать им осталось недолго, - хмуро прервал грека
Мэллори, показывая на север. - Вон их глаза.
Над мысом Демирджи появились крохотные пятнышки, вскоре
превратившиеся в самолеты. Гудя моторами, они летели над
Эгейским морем на высоте около пятисот метров. Мэллори смотрел
на них с изумлением, затем повернулся к Андреа.
- Мерещится мне, что ли, Андреа? - он протянул руку в
сторону первого из двух самолетов, маленького
моноплана-истребителя с высоко расположенными крыльями. - Не
может быть, что это PZL!
- Как не может быть, это он и есть, - возразил грек. -
Старый польский истребитель. Был у нас на вооружении до войны,
- пояснил он, обращаясь к Миллеру. - А другой - допотопный
бельгийский самолет. Мы их "брегетами" прозвали. - Андреа
прикрыл глаза ладонью, как козырьком, чтобы как следует
разглядеть самолеты, летевшие почти у них над головой. - А
я-то думал, они все уничтожены во время вторжения немецких
войск.
- И я тоже, - отозвался Мэллори. - Видать, собрали с
бору по сосенке... Вот оно что! Засекли нас. Кружить начали. Но
на кой бес понадобились немцам эти летающие гробы?!
- Не знаю и знать не хочу, - живо отозвался Миллер,
успевший выглянуть из-за валуна. - Знаю одно: немцы уже
наводят на нас эти чертовы пушки. А когда смотришь прямо им в
дуло, они выглядят гораздо внушительнее телеграфных столбов.
Так, говоришь, швыряют осколочные мины?.. Тогда надо убираться
к чертовой матери, шеф.
План действий немцев на остаток этого ноябрьского дня был
понятен. Они затеяли игру в казаки-разбойники, в прятки со
смертью. Игра будет происходить среди лощин и иссеченных
расселинами камней Чертового пятачка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75