– Пошли в зал. Нам нужно кое-что обсудить. – Сью мягко, но решительно взяла его под руку и повела к лифту.
– Она жива? Она просила мне что-то передать? – начал Дима, когда метрдотель усадил их в отдельном кабинете. Сью обратила внимание, что у него дрожат руки. Она чуть помедлила.
– Маша исчезла при загадочных обстоятельствах почти три года тому назад. Полиция считает, что это было самоубийство. Но тела так и не обнаружили. Правда, к вечеру разыгрался шторм.
– Нет! – воскликнул Дима и вскочил, опрокинув бокал с минеральной водой. – Черт, я вас облил, простите, – пробормотал он.
– Не имеет значения. – Сью промокнула колени салфеткой. – Мне нравится ваша реакция. Я тоже не верю в то, что моя сестра могла наложить на себя руки.
– У нее была несчастная любовь? – В голосе Димы Сью уловила злорадство.
– Она, как и я, по отцу Ковальская, хотя при рождении мне дали фамилию матери. Ковальские всегда бросают первыми, ясно?
Сью самодовольно улыбнулась. Ей был чем-то симпатичен этот мужчина, который не соответствовал стереотипу советского человека, не скован, вполне прилично, даже модно одет. Правда, судя по всему, выпивает и склонен проводить ночи в чужих постелях…
– Вы так и не женились? – спросила Сью.
– Нет, – коротко ответил Дима. – Не вижу в этом смысла.
– Я расспросила всех людей, общавшихся последнее время с сестрой, – продолжала Сью, – и пришла к выводу, что если отбросить версию самоубийства, остается одно: ее похитили агенты вашего Комитета госбезопасности.
– Но почему они не сделали этого раньше?
– Я тоже задавала себе этот вопрос. И не смогла на него ответить. Я приехала в Россию только для того, чтобы повидать вас и с вашей помощью разыскать сестру.
Дима собрался закурить, уронил зажигалку. Сью достала свою и тоже закурила.
– Обдумайте эту проблему, – сказала Сью. – У вас наверняка есть друзья в КГБ. Вам ведь хочется, чтобы она нашлась?
– Да, – не сразу ответил Дима. – Я не сержусь на нее. Я ее очень любил. Когда она осталась там, я думал, моя жизнь кончена. Но такие, как я, не умирают. – Он горько усмехнулся. – И не кончают жизнь самоубийством, хоть их и посещает эта мысль и в уме они проигрывают всерьез способы ухода из жизни. Но она все равно не вернется ко мне, да я бы и не хотел этого. – Он вздохнул. – Я устал. Мне нужен покой.
– Вы поможете мне найти ее? – тихо спросила Сью.
– Не знаю… Я все еще работаю в МИДе. Конечно, времена сейчас иные.
– Но КГБ еще очень сильная организация, – уловила его мысль Сью, – и в случае чего может помешать вашей карьере?
– Плевать я хотел на карьеру, – заявил Дима. – Я вот уже двадцать лет протираю штаны в этой бездарной конторе под громким названием Министерство иностранных дел, где все до одного помешаны на загранкомандировках. Да провались они! Ну, съездил. Написал отчет. Настучал на кого надо… Я не стучу – я вообще не-вы-езд-ной. И знаете почему? Да потому, что моя любимая женушка сделала ручкой этой стране болванов и ублюдков. Вдруг я захочу воссоединиться с ней? Ведь это же будет такая антисоветская пропаганда.
– А что такое «не-вы-езд-ной»? – Сью глядела на Диму наивными – почти Машиными – глазами.
– Черт, вам все равно этого не понять. Объясняю в двух словах: только для белых. Апартеид, понимаете? В нашей конторе, как и в любом советском учреждении, люди делятся на белых и черных. Белые имеют заграничный паспорт. Черным его не дают. Усекла, красотка?
Сью кивнула.
– У меня есть идея, – внезапно сказал Дима. – Поскольку ты мне родственница и вообще девочка что надо, давай махнем ко мне? Здесь, уверен, стены напичканы всякими игрушками. У меня их нет – мой дедуля сам когда-то в них играл и обучил меня технике безопасности.
– Согласна, – ни секунды не колеблясь кивнула Сью.
В Диминой квартире стоял невыветриваемый запах сигаретных окурков, присущий почти всем холостяцким жилищам. Однако было чисто – раз в неделю приходила домработница – и даже уютно. Совсем недавно Дима, по настоянию своей очередной сожительницы, сделал ремонт и сменил мебель. Дама, сумевшая подвигнуть его на это отнюдь не легкое предприятие, рассчитывала женить Диму на себе, но в самый последний момент он взбрыкнул и дал ей пинка под зад. Сейчас он порадовался тому, что его квартира имеет вполне достойный вид – а ему не хотелось ударить в грязь лицом перед этой шикарной американкой.
Пока он сервировал столик, Сью ходила из комнаты в комнату и выглядывала в окна. Она была в Москве третий день. Дэн уже успел свозить ее туда, куда обычно возят туристов. Город произвел на Сью вполне цивилизованное впечатление, его жители не были похожи на дикарей, а тем более угрюмых ублюдков, какими их изображала американская пресса.
«Отец недаром любил эту страну, – думала она. – Отец… интересно, где он сейчас? А что, если это он виноват в том, что исчезла Маша?.. Нет, не может быть – в ФБР сказали, что он уехал в Афганистан в качестве внештатного корреспондента какой-то частной телекомпании и словно растворился. – Ей не хотелось, чтобы он погиб, хоть она его почти не помнила. В последнее время ей казалось, что они с Машей так привязались друг к другу именно благодаря тому, что в их жилах текла эта странная славянская – польская – кровь. – Сьюзен, нет, Сюзанна Ковальски. – Она усмехнулась. – Не исключено, что в один прекрасный момент я возьму и изменю фамилию…»
– Мой сын пропал без вести в Афганистане, – сказал Дима, когда они выпили по рюмке темного армянского коньяка. – В списках погибших его нет. Думаю, он попал в плен.
Он произнес это буднично и вроде равнодушно, но Сью почувствовала, что на самом деле он глубоко переживает эту трагедию.
– Мой племянник… – сказала она. – Сестра всегда боялась, что его отправят в Афганистан. Она очень этого боялась.
– Тогда еще был жив мой дед, – рассказывал Дима, – и его друзья готовы были помочь. Иван мог отслужить положенные два года в Подмосковье. Они с другом сами попросились в Афган. Мы узнали об этом, когда уже ничего нельзя было изменить. Да Иван бы и не позволил. – Дима снова наполнил коньяком крохотные хрустальные рюмки. – Выпьем за то, чтобы он уцелел. Ну а если ему суждено было погибнуть, пусть, как говорится, земля ему будет пухом.
– Он тоже один из Ковальских, – вдруг сказала Сью и поставила на стол рюмку. – Те, в чьих жилах течет кровь Ковальских, избранники судьбы. Я в этом убеждена. Самое странное, что я поняла это окончательно, когда переступила порог этой квартиры. Отчего это?
Она вопросительно смотрела на Диму.
– Как здорово, что мы с тобой встретились, Сью. – Он тоже поставил на столик полную рюмку. – Я, правда, не верю во всю эту белиберду про какую-то там особенную кровь и так далее. Но ты побуждаешь меня к размышлению и действию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101