У Яна вспыхнули щеки.
– Но Тина очень умна, к тому же, как всякая влюбленная женщина, хитра и подозрительна. А Сандхья не захочет притворяться. Поговорите с ней. Я больше не имею на нее влияния. – Господин Чандар вздохнул. – Да помогут вам наши добрые боги.
Дни без Сандхьи тянулись нескончаемо долго. Ян то и дело ловил себя на том, что делает все механически: пишет письма под диктовку господина Чандара, отвечает на телефонные звонки… С отъездом Сандхьи, казалось, умер сад, не распускались лотосы на пруду.
Однажды вернувшись к себе в комнату после ужина наедине с господином Чандаром, Ян, не зажигая света, залез под сетку-полог своей кровати и натянул до самого подбородка простыню.
«Еще два дня, – думал он. – Два дня и три ночи…»
Он не спал, думая о Сандхье, их встрече, представляя их жизнь в поместье. Сандхья пообещала отцу, что будет заниматься с учителями по программе колледжа, она решила изучать тибетскую медицину. Вечера, думал сейчас Ян, будут всецело принадлежать им, только им. Господин Чандар дал им полную свободу. Это такая ответственность, когда тебе дают полную, ничем не ограниченную свободу…
Вдруг он услышал, как по лестнице кто-то поднимается, стараясь ступать как можно тише. Откинулся дверной полог, и в полосе лунного света появилась чья-то фигура.
Это была Тина.
Она приблизилась к его кровати и опустилась на колени, потом села на пятки.
– Ты не спишь. Ты знаешь, что я здесь, – заговорила она. – Я пришла, чтоб отдать тебе мое тело. Ты мужчина, и тебе необходимо женское тело. Мужское тело чахнет без женского – ведь оно питается его соками. Мне трудно было решиться, но я пришла. Пусти меня под свой полог. Я не верю, что тебе не нужна женщина. Сандхья далеко, Сандхья ничего не узнает. Когда Сандхья подрастет и станет твоей женой, я сама не позволю тебе заниматься со мной любовью. Я люблю Сандхью как родную дочь. Я не принесу ей зла. Я решила стать твоей наложницей, иначе вы с Сандхьей займетесь взрослой любовью. А она еще ребенок. Пожалей ее, Манматха, займись любовью со мной…
Ян сжался в комок, не в силах вымолвить ни слова. Последнее время он часто испытывал желание. Общение с Сандхьей раскрепостило некогда им самим закрепощенную плоть. Но Сандхья на самом деле была ребенком.
– Это не измена, – шептала Тина. – Многие индийские мужья имеют наложниц, и жены знают об этом. Существует даже поверие, что если у мужа есть наложница, его жена проживет долго и в добром здравии. Я хочу Сандхье добра. И тебе, Манматха, тоже.
Тина поднялась с пяток и, встав на колени, положила голову на край его подушки. Теперь их разделяла лишь тонкая сетка от москитов. Ян ощущал пьянящий запах женского тела.
Ее руки уже поднимали полог.
– Не сопротивляйся, – шептали склоненные над ним губы. – Мое лоно оросит тебя влагой. Твое тело напоминает бесплодную пустыню с потрескавшейся от засухи землей…
Он вдруг очнулся от оцепенения, оттолкнул от себя женщину и вскочил с постели. Тина лежала, уткнувшись лицом в подушку и тихо плакала.
– Ты ответишь мне за это! – вдруг донесся до него ее злобный шепот. – Вы все ответите! Все мужчины – жалкие трусы!..
Ян ни словом не обмолвился господину Чандару о ночном происшествии. Однако тот, вглядевшись за обедом в его бледное поникшее лицо сказал:
– На вас, мистер Ковальски, очень плохо действуют дожди. Не подхватили бы лихорадку. – Он бросил быстрый взгляд на сидевшую напротив Тину. – Я думаю, в Иоганнесбурге сейчас ясно и сухо. Тем более там есть кое-какие дела. Мистер Ковальски, даю вам на сборы полтора часа. До Порта Блэр вас доставит вертолет. Если не возражаете, я составлю вам компанию в этом перелете. – Он добавил, обращаясь уже к Тине: – Вернусь завтра после полудня. Если позвонит из Калькутты Сандхья, скажи ей, что мистер Ковальски обязательно напишет ей из Иоганнесбурга письмо.
– Я хочу, чтобы было землетрясение, – говорила Сандхья Яну. – Я уже пережила землетрясение, когда была маленькая. Взрослые так перепугались! Слуги попрятались под деревьями и в постройках. А я стояла на лужайке перед домом. Меня качало, как на волнах. Вдруг я увидела, что ко мне подбирается трещина, и стала от нее убегать. Она меня так и не догнала. Это была глубокая трещина. Я заглянула в нее потом и не увидела дна. Манматха, а ты боишься землетрясения?
– Нет, наверное.
Ян невольно вспомнил буддийских монахов, сидящих в созерцательных позах на склоне качающейся горы. С вершины сыпались камни, но за несколько метров до сидящих монахов они словно по волшебству меняли направление… Землетрясение закончилось, и монахи отправились на поле собирать камни, чтобы потом сложить изгородь.
– Почему люди боятся смерти? Как ты думаешь? – спросила Сандхья и замерла на краю нависшей над заливом скалы. – Думаю, они не верят в вечное существование души. Им кажется, оно ограничено этим коротким отрезком времени, называемом жизнью. Но ведь никакому богу не под силу создавать каждое мгновение новую душу, а потом шаг за шагом вести ее по жизни. Весь космос населен душами. Моя душа тоже была там. – Она повернула к Яну внезапно погрустневшее лицо. – А ты знаешь, после маминой смерти отец сжег все ее фотографии и портреты и пепел развеял вместе с ее прахом. Это мама ему так велела. Она сказала, я не хочу, чтобы ты представлял меня такой, какой я была. Лучше представляй такой, какой я буду в следующем воплощении. Вот я и не знаю, какой была моя мама. – Девушка вздохнула. – Тина говорила – очень красивой. Ты, думаю, догадался, что Тина – жена отца…
Они жили на этом острове уже почти полгода. Господин Чандар время от времени навещал их, но, как правило, больше, чем на два дня, не оставался. Сандхья изо всех сил старалась проявлять усердие в учебе, но ей это не всегда удавалось. Ян изучал медицину под руководством жившего неподалеку в горной хижине старца, лечившего местных жителей с помощью растений, специальной диеты и упражнений. Ян любил приходить к нему, но и там его постоянно тянуло домой, к Сандхье.
Время летело незаметно.
Однажды они отправились на прогулку в лес на Айравате, ручном слоне, родившемся в один день с Сандхьей, прихватив с собой корзинку с едой, подушки, мягкие подстилки. Дорога пролегала мимо селения коренных никобарцев. Их хижины на деревянных сваях напоминали большие пчелиные ульи.
С востока медленно наползала туча, хотя с утра стрелка барометра указывала на ясную погоду. Айравата то и дело задирал хобот и весело трубил. Сандхья оживленно щебетала, прижимаясь щекой к плечу Яна.
– Давай искупаемся в бухте, – предложила она. – Смотри, океан спокойный. Айравата, тебе хочется искупаться в океане?
Слон наклонил голову, словно кивнул, и ускорил шаг. Они свернули на тропинку, проложенную среди скал и спускавшуюся в окруженную со всех сторон большими валунами вулканического происхождения бухту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101