Успели
проскочить за перевал.
- Леди Элура, - сказал он, положил руку на узду ее скакуна, и
пришлось взглянуть на него.
- Ты не сердись, но дело так не пойдет. Нам еще что пути, что драк -
а ладу нет. Скажи по чести: в чем беда? Я тебя, вроде, ничем не обидел,
так за что ты меня невзлюбила? Или, может, не во мне дело, а свары
родовые? Вроде я слышал, что Штурманы с Пайлами не ладят.
Он глядел, ожидая ответа, и она угрюмо кивнула. Что я могу ответить?
Невзлюбила.
- Господи, леди Элура! - сказал он со смехом, - какой же я Пайл?
Батюшка мой только мне и оставил, что меч да имя. Меч-то пригодился...
Она недоверчиво усмехнулась, и он сердить тряхнул головой:
- А что мне от того имени? Пока они были в силе, они нас,
голоштанных, за родню не считали. А теперь, как просрали страну, так в
меня пальцами тычут: Пайл! Я свою Тиллу держал, пока последний батрак
последнюю скотину не увел, сотню добрых бойцов положил, а чего ради? Чтобы
всех моих в Регонде побили?
- Я тоже, - тихо сказала Элура. - Мы держали Обсервату, пока весь
народ не ушел в Регонду.
- Имя ладно, Мрак с ним! Я его от отца получил, отрекаться не стану.
А только до тех Пайлов, до Великих, мне дела нет! Неправильно это, леди
Элура, чтобы мне и тут за них отдуваться!
И она улыбнулась.
- Прости, Норт. Ты прав. Все счеты кончились со смертью Улафа и его
сыновей.

Едем и болтаем, как двое старых солдат, и теперь я сама не пойму,
отчего на него злилась.
- Я еще успел в Регонду - под самый конец. Мы с Каем из Текны
зацепились у Грасса. Пять дней держались, все думали: вот-вот подмога
явится.
- Я своих сразу повела к Орринде. Понимаешь, Норт, Капитан в этот раз
был прав. Без верхних крепостей мы бы Регонду не удержали.
- Ага! Отстоял страну до последнего дома! - хотел сказать кое-что
покрепче, но глянул за плечо - на Илейну - и прикусил язык. Элура
засмеялась тихонько. Такое мучительное облегчение: часть тяжести вдруг
свалилась с души, и теперь я сумею снести эту ношу.
Быстрый понимающий взгляд - и Норт говорит о другом:
- Я и не понял, что там у вас было. Сперва куча, ну все, думаю,
приехали - а вдруг никого.
- Ортан. Сорвался и всех раскидал, как сугроб перед домом.
Теперь смеется он. Запрокинул голову и хохочет, как мальчишка:
- А ты боялась! Что я, дурак, с колдунами драться?

Радостный белогривый полет Тарона - яростно-синий, яростно-белый,
звонкий, гремящий. Праздничная пестрота полосатых скал, сочная зелень
далекого леса - и ожидание. Я не знаю, чего я жду. Это идет не извне, а из
меня самого: странное, трепетное ожидание. Словно вся прежняя жизнь ничего
не значит, словно вся она была только затем, чтобы оно пришло -
неизведанное, то, что должно случиться...
Фоил напрягся, застыл в непонятном испуге. Мысль, не ложащаяся в
слова. Пестрый бессвязный поток. Спутанные разноцветные тени Трехлунья.
Вопли дерущихся этэи, пена, ярость, кровь на белом песке... _Э_т_о_?
Онои, ты не возьмешь ее в Трехлунье!
Онои, не веди их в Мир, ты умрешь!
Онои, я боюсь!..

Перед рассветом, когда спала вода, мы переправились через Тарон.
Серое, уже опустевшее небо, ломоть Офены и узенький серпик Мун; родилась
вторая луна, мы в пути уже десять дней, - и привычная, давно притупленная
боль: как там Орринда? Живы ли те последние, о ком я могу говорить "свои",
или стервятники уже раздирают их трупы?
Выше и выше по каменистому склону, подковы высекают искры из серых
камней. Только мы четверо, и весь мир против нас...
- Госпожа! - окликает Джер. - Глянь-ка!
Горсть рыжеватых пятен на лысом склоне. Горные козы? У Джера горят
глаза, он чуть не пляшет в седле. Стоит, конечно, седельные сумки пусты...
- Смотри! - говорю я. - А вдруг здесь не только звери?
- Людей здесь нет, - ответил Ортан, и я разозлилась: кой Мрак он
появляется так бесшумно? И как это он умудрился подкрасться по этим
гремящим камням?
- Вот так ты уверен?
- Да. Илирцы дерутся с дафенами, а те, что на нас напали, уже ушли за
Тингол.
- Всегда все знаешь?
- Это не я, - спокойно ответил Ортан, и рунг его вдруг обернулся и
поглядел на него. Переглянулись - и опять эта досада: что они сказали друг
другу без слов?
Джер умчался; короткий топот копыт, стук камней, тишина, и теперь мы
с Ортаном едем рядом.
- Странно, что Джер оказался в ваших местах.
- Отец выкупил его у инжерцев, - сказала Элура сухо. - Он поссорился
с вождями и пытался пройти через Инжер к Пределам Мира. Отцу всегда
нравились такие люди.
- Я очень любил сэра Родрика, - мягко ответил Ортан. - Он был один из
немногих, которых я понимал. Я плохо понимаю людей, леди Элура. Я слишком
рано от них ушел.
- Почему? - спросила и пожалела: глупый вопрос, все ясно и так.
- Они хотели меня убить. - Пожал плечами и сказал удивленно: - За
что? Я был еще человеком... совсем ничего о себе не знал. Сэр Родрик не
дал им меня убить, а потом помог уйти.
- Ты... ненавидишь людей?
- Нет. Я их не понимаю. Нельзя ненавидеть то, чего не понимаешь.
Она невесело засмеялась.
- Вот этим ты и отличаешься от людей. Мы ненавидим именно то, чего не
умеем понять.
И черный рунг вдруг испуганно поглядел на нее.

Ортан тревожится. Он стал тревожиться сразу после полудня. Подгоняет
нас, а сам отстает, исчезает, появляется - и молчит. И для ночлега он
выбрал странное место: уступ среди осыпей, без топлива и без воды.
Фоил увел наших рунгов пастись - он лихо командует ими, и даже мой
драчливый Балир послушен ему во всем.
День был тяжелый, уснули быстро. Джер хотел сторожить, но Ортан
что-то сказал, и он улегся без возражений.
Мне не нравится, что все идет помимо меня. Мне не нравится, что я не
знаю, в чем дело.
- В чем дело, Ортан? - спросила она. - Погоня?
- Здесь нет людей, - говорит он уверено. - Я не знаю, что это.
Опасность, - говорит он. - Страх.
Он словно борется со словами, и сладкое горькое воспоминание: я читаю
Эрду Священные тексты, переводя их с Древнего на новый язык, и тоже
мучаюсь со словами, потому что для очень многих понятий в нашем языке нет
готовых слов.
- Ты думаешь на другом языке?
- Да. Язык людей... тесный. В нем самых важных слов.
А какие слова самые важные? думаю я. Наверное, те же: жизнь, смерть,
надежда.
- Ортан, что такое Сообитание?
- Со-обитание, - отвечает он. - Мир живых. Это плохое слово, оно не
вмещает смысл. Надо знать истинный язык, чтобы понять.
Истинный? думаю я. Как они высокомерны!
- Ну, хорошо, - говорю я. - А что означает "мир живых"?
- Мир, который принадлежит живым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26