- Мы - дети Солнца! - любил повторять Игорь Захарович Второв.
Его товарищи слышали эту фразу постоянно все восемь лет. Но только
теперь, когда они лицом к лицу столкнулись именно с этим понятием, они
начали догадываться, что командир корабля и начальник экспедиции намеренно,
с определенной целью, внушал им эту истину. Второв хорошо понимал, понимал
с самого первого дня полета, как тяжела будет неизбежная перемена в облике
Земли, как трудно будет осознать, что прежней Земли они никогда больше не
увидят, и старался приучить всех к мысли, что какие бы перемены ни
произошли, они вернутся на родину - к Солнцу.
В отношении девяти членов экипажа он достиг цели. Девять человек
воспринимали возвращение в Солнечную систему как возвращение на родину.
Десятым был сам Второв.
Но двое не могли пересилить себя.
Виктор Алексеевич Озеров и Мария Александровна Мельникова мучительно
тосковали о прошлом. Предстоявшее свидание с новой Землей не радовало их.
Особенно резко это проявлялось у Виктора.
Чем ближе подлетал космолет к Солнцу, тем мрачнее становился старший
штурман, тем чаще раздражали его разговоры о Земле.
Накануне установления радиосвязи он не выдержал и высказал все, что
накопилось на сердце.
- Не понимаю, что радует вас, - сказал он с горечью. - Мы видели
планеты Веги и 61 Лебедя. Только одна из них оказалась населенной разумными
существами. Остальные были необитаемы, безжизненны, мертвы. Мы с радостью
покидали их, даже Грезу. Вы хотели бы вернуться обратно? Нет? Почему же вы
стремитесь к Земле? Она так же чужда нам, как и Греза. Вам кажется, что
люди Земли такие же братья для вас, какими они были прежде. Но это совсем
не так. Они не будут понимать вас, и между вами и ими не будет ничего
общего. Было бы лучше, если бы вместо Земли впереди снова была Греза. Ее
обитатели чужды нам, но мы и не ждем от них ничего общего с нами. Я хотел
бы вернуться к ним... - вырвалось у Виктора. - По крайней мере, я не
испытывал бы столь острого чувства отчужденности, которое уже появилось, а
на Земле только усилится. Поймите, нас ждет не Земля, а чужая незнакомая
планета!
Никто ни слова не возразил Виктору. Говорить с ним на эту тему было
бесполезно.
Немного спустя Игорь Захарович сказал Мельниковой:
- И вас, и Озерова не следовало зачислять в наш экипаж. Здесь была
допущена ошибка, психологический просчет. Но вы виноваты сами. Зачем вы
настаивали, зачем согласились? Вы хорошо знали...
- В отношении меня дело обстоит не столь уж страшно, - ответила
командиру Мария Александровна. - Я примирилась с тем, что нас ожидает. Меня
не радует возвращение на Землю, это верно, но я не делаю из этого трагедии.
- Меня беспокоит Виктор, - озабоченно сказал Второв.
- Обойдется Это одна из форм космической травмы. У нас все в той или
иной степени отдали дань этой болезни. Кроме вас, - добавила она с
уважением в голосе. - Вы один оказались невосприимчивым к влиянию Космоса.
Все пройдет, когда мы ступим на Землю. Я глубоко уверена, что перемены не
столь уж значительны. Виктор освоится и перестанет стремиться в новый
полет.
- Он стремится обратно?
- Да, он говорил об этом. Он считает, что на Земле ему нечего будет
делать. Он хочет сразу лес проситься в новую экспедицию Куда угодно, хоть в
соседнюю Галактику или еще дальше.
- Вот как! - задумчиво протянул Второв.
- У Виктора, - продолжала Мельникова, - возникают странные идеи. Вы
знаете, о чем он чаще всего думает? О встрече с нашими современниками. Он
несколько раз говорил мне, что только надежда на эту встречу даст ему силы.
- Откуда же могут взяться на Земле наши современники.
- Экипаж "Коммуниста", например, или другого какого-нибудь космолета,
покинувшего Землю после нас. Ведь мы первые, и не последние.
- Разве он забыл... - начал Игорь Захарович, но вдруг замолчал,
пытливо всматриваясь в лицо своей собеседницы. Потом спросил
нерешительно: - А вы сами... тоже надеетесь на такую встречу?
- Это было бы очень приятно, разумеется, но я не жду ничего подобного.
- Почему?
- Потому что следующий космолет может вернуться очень и очень нескоро.
- Вы правы, - сказал Второв. - С экипажем "Коммуниста" мы никак не
можем встретиться Неужели Виктор забыл, что он получил совсем другое
задание? Они должны были уйти не в восьмилетний полет, как мы, а в
одиннадцати летний. Сами судите, каковы наши шансы увидеться с ними. Никого
из нас не будет в живых, когда космолет вернется. Ведь остальную жизнь мы
вес проведем на Земле, в обычных условиях времени.
- Очевидно, он этого не учел. Бедный Виктор! - прошептала Мария
Александровна.
Восемь лет пребывания в замкнутом мирке космолета, вне остального
человечества, связали всех членов экипажа большой и крепкой дружбой.
Двенадцать человек, таких разных по характеру, объединились перед лицом
Космоса в единую семью. Их навеки скрепили более чем родственные узы. То,
что пришлось пережить вместе, никогда не могло изгладиться из памяти. И
радость одного была радостью всех, горе - общим горем.
Все искренне любили Виктора, жалели его, сочувствовали ему, но были
бессильны помочь. Только время и люди - да, люди, там, на Земле - могли
рассеять гнетущую тоску, которая все сильнее овладевала штурманом.
Никто на "Ленине" не сомневался, что за восемнадцать веков
человечество прошло длинный и славный путь. Люди, конечно, изменились,
стали другими - не только нравственно, а, возможно, и физически, - но они
должны были стать гораздо лучше, благороднее, отзывчивее, чем были прежде.
Так неужели они не найдут способов развеять мысли о минувшем у человека,
попавшего в их среду из далекого прошлого? Конечно, могут найти и найдут!
На это надеялись все.
- Мария Александровна, - снова спросил Второв, - можно задать вам один
нескромный вопрос. Вы очень близки с Ксенией Николаевной. Как она относится
к Виктору?
- Я думаю, как все.
- Не больше?
Мельникова задумалась.
- Я понимаю вас, Игорь Захарович, - сказала она. - Это, конечно, могло
бы оказать благотворное влияние. Но не знаю, Ксения очень скрытна. Одно
время мне казалось, что она и Виктор любят друг друга. Но в этот последний
год между ними словно пробежала черная кошка.
- Это могло быть результатом его теперешнего настроения
- Вряд ли. Но все же это шанс на излечение, вы правы. Попробую
поговорить с ней, вызвать на откровенность. Но когда, ведь сейчас не до
разговоров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120