!
– Безумнейшее занятие.
– Не стреляйте, он нам нужен! – не очень храбро выдвинулся Баррас из-за скалы.
Услыхав это, Микейрос вернулся на несколько метров назад и, показывая едва заметную тропу, позвал капитана. Петляя между камнями, они начали подниматься на гору, из-под вершины которой бил родник. А когда немного погодя оба взошли на миниатюрный перевал, то увидели, что там, внизу, прямо перед ними, на гладенькой, будто отполированной каменной плите, пятясь на четвереньках, отползает к обрыву человек.
Микейрос сразу же узнал его по одежде: это был доктор Оранди. Брошенный Кодаром нож все еще торчал в его спине, но Оранди находил в себе силы подползать все ближе и ближе к пропасти. В руке у него был пистолет, однако выстрелить он уже, видимо, не сумел бы. Что же касается выстрела, который недавно прозвучал, то, наверное, он был всего лишь предупреждением: «Не подходите. Дайте умереть так, как я хочу!»
Полицейские, осмотрительно залегшие за камнями, кажется, поняли его и молча следили, ожидая, чем закончится эта трагедия. Микейрос тоже не решался поднять на него винтовку, хотя в другой ситуации ничто не удержало бы его от мести.
Вот Оранди сделал еще несколько конвульсивных движений и замер. Ступни его ног уже повисли над обрывом, и до цели, той страшной цели, к которой он стремился, осталось всего несколько движений, несколько напряженных рывков. Но почему он замер? Потерял сознание? Пытается выиграть какую-то минутку, чтобы попрощаться с жизнью, с мечтами, с этим миром?
Пистолет уже выпал из руки Оранди и лежал в нескольких сантиметрах от него. Вряд ли «Страж Земли» сумел бы дотянуться до оружия, если бы кто-либо осмелился приблизиться. Поверив в это, сержант поднялся с земли и не спеша начал подходить к нему.
– Назад! – крикнул ему капитан. – Ни шага без приказа!
Сержант резко оглянулся, отыскал его глазами и растерянно развел руками. Перечить офицеру он не стал, наоборот, демонстративно отступил на два шага назад, показывая, что безропотно подчиняется распоряжению. Тем временем другой полицейский тоже, наконец, понял, что слишком залежался за камнями, поднялся и, громко ругаясь, принялся отряхивать свой мундир. Не так уж часто приходилось ему валяться в пыли по укрытиям, чтобы теперь он легко мог смириться с этим приключением.
Возможно, крик офицера и вывел Оранди из оцепенения. Медленно оторвав голову от земли, он осмотрел людей, все это время внимательно следивших за каждым его движением, и Микейросу показалось, что на большее сил обреченного уже не хватит. Однако в последнее мгновение, каким-то неимоверным усилием воли, Оранди заставил себя оттолкнуться от каменной плиты, стать на колени и уже из этой позы, в умопомрачительном прыжке – Микейрос мог бы поклясться, что не сумеет воспроизвести его даже в воображении – бросился в бурлившую где-то там, на глубине добрых пятидесяти метров, реку.
Несколько минут спустя после исчезновения Оранди все они: полицейские, подоспевшие санитары и Микейрос – все еще стояли на своих местах и смотрели туда, где только что распорядился своей судьбой этот иностранец. Могло показаться, что они не уходят только потому, что ожидают продолжения трагедии.
– Ну что ж, на такой прыжок способен только хорошо тренированный и мужественный человек, – задумчиво проговорил капитан, спускаясь вместе с Микейросом с возвышенности.
– Страшно подумать, что люди десятилетиями овладевают тайнами всевозможных борцовских школ, закаляют волю и тело – и все это только для того, чтобы осуществлять подлые убийства, а потом таким вот способом самим уходить из жизни.
– Может, это и хорошо, что его уже нет в живых, – все равно протянул бы он с ножом в спине, да после такой потери крови, недолго. Но еще сумел бы ответить на парочку вопросов журналистов и хотя бы подставить свое лицо под объектив фотоаппарата. Впрочем, уверен, что в разглашении этой истории никто никакой заинтересованности проявлять не будет. Иностранцы из какой-то международной террористической организации… Убийства. Попытка выкрасть или уничтожить таинственные плиты, давно считающиеся исторической ценностью нашей страны, а следовательно – дипломатические демарши… Существует ли кто-либо, кого все это способно привести в восторг?
– А я вот сожалею, что никто не бросился к нему и не спас, – вновь удивил капитана Микейрос. – Возможно, день-другой он еще пожил бы, а это не так уж и мало, поверьте мне, капитан. Если можете сохранить человеку хотя бы день его жизни – сохраните. Даже если человек этот – законченный негодяй.
Убедившись, что второго тела не будет, санитары отнесли в машину убитого Микейросом «Стража» и тоже отправились в город. Теперь Микейрос даже не был уверен, что тело этого несчастного отвезут в морг. Скорее всего, закопают где-нибудь на кладбище, а сторожу прикажут молчать.
– Вы устали, доктор Микейрос, – сжал его локоть капитан. – Вам следует отдохнуть. Хотя… Я понимаю. Кстати, сеньора Кодара парни мои так и не обнаружили.
– Странно, что он исчез, – проворчал Грэг Микейрос, думая о чем-то своем. – Впрочем, вам ведь не очень-то и хотелось, чтобы он попадался на глаза.
– Но ведь исчез он не из-за этого, правда? Просто он понял, что самое время исчезнуть – вот и все. Кстати, оставаться на вилле вам нельзя. Ни сегодня, ни вообще. Продайте ее, передайте коллекцию какому-либо музею и уезжайте.
– Вы тоже считаете, что виллу нужно продать, капитан?
– Уверен. За большие деньги, естественно.
– В таком случае мне вновь следует встретиться с Кодаром. А пока что я остаюсь в своем «Андском Гнездовье».
– Как знаете, сеньор Микейрос, – развел руками капитан. – Когда медицинские эксперты скажут свое слово, я позвоню. Тогда займемся и протоколами. Передать вашему сторожу, чтобы он прибыл сюда?
– Окажите любезность.
– Сержант! – крикнул капитан одному из полицейских. – Остаетесь здесь. Никого из посторонних на пистолетный выстрел к дому не подпускать. В шестнадцать ноль-ноль вас сменят.
Машины уехали. Сержант попросил разрешения расположиться в одной из комнат второго этажа, окна которой выходят на проселочную дорогу, и исчез в доме.
Оставшись в одиночестве, доктор Микейрос еще долго бродил по плато, пытаясь понять, происходила ли вся эта трагедия на самом деле, или она – всего лишь зловещий сон. А когда понял, что перед ним жестокая реальность, сел на камень у черепков разбитого кувшина Оливейры и так, под палящим солнцем, просидел почти до полудня, пока полицейский не спустился и почти силой не завел его в дом.
А под вечер к вилле подъехали три машины. За рулем одной из них сидела Норманния фон Криффер, известная Микейросу как журналистка Герта Менц, а в роли пассажиров восседали Кодар, капитан Баррас и еще какой-то европеец – крепкого телосложения и с бычьей шеей циркового борца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
– Безумнейшее занятие.
– Не стреляйте, он нам нужен! – не очень храбро выдвинулся Баррас из-за скалы.
Услыхав это, Микейрос вернулся на несколько метров назад и, показывая едва заметную тропу, позвал капитана. Петляя между камнями, они начали подниматься на гору, из-под вершины которой бил родник. А когда немного погодя оба взошли на миниатюрный перевал, то увидели, что там, внизу, прямо перед ними, на гладенькой, будто отполированной каменной плите, пятясь на четвереньках, отползает к обрыву человек.
Микейрос сразу же узнал его по одежде: это был доктор Оранди. Брошенный Кодаром нож все еще торчал в его спине, но Оранди находил в себе силы подползать все ближе и ближе к пропасти. В руке у него был пистолет, однако выстрелить он уже, видимо, не сумел бы. Что же касается выстрела, который недавно прозвучал, то, наверное, он был всего лишь предупреждением: «Не подходите. Дайте умереть так, как я хочу!»
Полицейские, осмотрительно залегшие за камнями, кажется, поняли его и молча следили, ожидая, чем закончится эта трагедия. Микейрос тоже не решался поднять на него винтовку, хотя в другой ситуации ничто не удержало бы его от мести.
Вот Оранди сделал еще несколько конвульсивных движений и замер. Ступни его ног уже повисли над обрывом, и до цели, той страшной цели, к которой он стремился, осталось всего несколько движений, несколько напряженных рывков. Но почему он замер? Потерял сознание? Пытается выиграть какую-то минутку, чтобы попрощаться с жизнью, с мечтами, с этим миром?
Пистолет уже выпал из руки Оранди и лежал в нескольких сантиметрах от него. Вряд ли «Страж Земли» сумел бы дотянуться до оружия, если бы кто-либо осмелился приблизиться. Поверив в это, сержант поднялся с земли и не спеша начал подходить к нему.
– Назад! – крикнул ему капитан. – Ни шага без приказа!
Сержант резко оглянулся, отыскал его глазами и растерянно развел руками. Перечить офицеру он не стал, наоборот, демонстративно отступил на два шага назад, показывая, что безропотно подчиняется распоряжению. Тем временем другой полицейский тоже, наконец, понял, что слишком залежался за камнями, поднялся и, громко ругаясь, принялся отряхивать свой мундир. Не так уж часто приходилось ему валяться в пыли по укрытиям, чтобы теперь он легко мог смириться с этим приключением.
Возможно, крик офицера и вывел Оранди из оцепенения. Медленно оторвав голову от земли, он осмотрел людей, все это время внимательно следивших за каждым его движением, и Микейросу показалось, что на большее сил обреченного уже не хватит. Однако в последнее мгновение, каким-то неимоверным усилием воли, Оранди заставил себя оттолкнуться от каменной плиты, стать на колени и уже из этой позы, в умопомрачительном прыжке – Микейрос мог бы поклясться, что не сумеет воспроизвести его даже в воображении – бросился в бурлившую где-то там, на глубине добрых пятидесяти метров, реку.
Несколько минут спустя после исчезновения Оранди все они: полицейские, подоспевшие санитары и Микейрос – все еще стояли на своих местах и смотрели туда, где только что распорядился своей судьбой этот иностранец. Могло показаться, что они не уходят только потому, что ожидают продолжения трагедии.
– Ну что ж, на такой прыжок способен только хорошо тренированный и мужественный человек, – задумчиво проговорил капитан, спускаясь вместе с Микейросом с возвышенности.
– Страшно подумать, что люди десятилетиями овладевают тайнами всевозможных борцовских школ, закаляют волю и тело – и все это только для того, чтобы осуществлять подлые убийства, а потом таким вот способом самим уходить из жизни.
– Может, это и хорошо, что его уже нет в живых, – все равно протянул бы он с ножом в спине, да после такой потери крови, недолго. Но еще сумел бы ответить на парочку вопросов журналистов и хотя бы подставить свое лицо под объектив фотоаппарата. Впрочем, уверен, что в разглашении этой истории никто никакой заинтересованности проявлять не будет. Иностранцы из какой-то международной террористической организации… Убийства. Попытка выкрасть или уничтожить таинственные плиты, давно считающиеся исторической ценностью нашей страны, а следовательно – дипломатические демарши… Существует ли кто-либо, кого все это способно привести в восторг?
– А я вот сожалею, что никто не бросился к нему и не спас, – вновь удивил капитана Микейрос. – Возможно, день-другой он еще пожил бы, а это не так уж и мало, поверьте мне, капитан. Если можете сохранить человеку хотя бы день его жизни – сохраните. Даже если человек этот – законченный негодяй.
Убедившись, что второго тела не будет, санитары отнесли в машину убитого Микейросом «Стража» и тоже отправились в город. Теперь Микейрос даже не был уверен, что тело этого несчастного отвезут в морг. Скорее всего, закопают где-нибудь на кладбище, а сторожу прикажут молчать.
– Вы устали, доктор Микейрос, – сжал его локоть капитан. – Вам следует отдохнуть. Хотя… Я понимаю. Кстати, сеньора Кодара парни мои так и не обнаружили.
– Странно, что он исчез, – проворчал Грэг Микейрос, думая о чем-то своем. – Впрочем, вам ведь не очень-то и хотелось, чтобы он попадался на глаза.
– Но ведь исчез он не из-за этого, правда? Просто он понял, что самое время исчезнуть – вот и все. Кстати, оставаться на вилле вам нельзя. Ни сегодня, ни вообще. Продайте ее, передайте коллекцию какому-либо музею и уезжайте.
– Вы тоже считаете, что виллу нужно продать, капитан?
– Уверен. За большие деньги, естественно.
– В таком случае мне вновь следует встретиться с Кодаром. А пока что я остаюсь в своем «Андском Гнездовье».
– Как знаете, сеньор Микейрос, – развел руками капитан. – Когда медицинские эксперты скажут свое слово, я позвоню. Тогда займемся и протоколами. Передать вашему сторожу, чтобы он прибыл сюда?
– Окажите любезность.
– Сержант! – крикнул капитан одному из полицейских. – Остаетесь здесь. Никого из посторонних на пистолетный выстрел к дому не подпускать. В шестнадцать ноль-ноль вас сменят.
Машины уехали. Сержант попросил разрешения расположиться в одной из комнат второго этажа, окна которой выходят на проселочную дорогу, и исчез в доме.
Оставшись в одиночестве, доктор Микейрос еще долго бродил по плато, пытаясь понять, происходила ли вся эта трагедия на самом деле, или она – всего лишь зловещий сон. А когда понял, что перед ним жестокая реальность, сел на камень у черепков разбитого кувшина Оливейры и так, под палящим солнцем, просидел почти до полудня, пока полицейский не спустился и почти силой не завел его в дом.
А под вечер к вилле подъехали три машины. За рулем одной из них сидела Норманния фон Криффер, известная Микейросу как журналистка Герта Менц, а в роли пассажиров восседали Кодар, капитан Баррас и еще какой-то европеец – крепкого телосложения и с бычьей шеей циркового борца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128