– Что вы, штурмбанфюрер?! Это было бы слишком опрометчиво.
«Геринг уничтожил его, чтобы никто не узнал, что именно он изъял из досье «Базы» некие документы? – усомнился Отто. – Нелогично. В гестапо мигом выяснили бы это у его преемника».
– То есть вы уверены, что покорителя Антарктиды, Магеллана Швабии, жертвенно сожгли в крематории? Так сказать, ублажили языческих богов, ведающих полярными землями?
– Это и в самом деле похоже на некое жертвоприношение, но уже далеко не языческое, а, скорее, нордическо-арийское. Именно так, новейшим нордарийским жертвоприношением, я и назвал бы его. Жертвоприношением, с которого зарождаются мифы новой, нордической, будем именовать ее так, религии, – слишком витиевато подступался к своему повествованию доктор Ридэ. И уже в который раз Скорцени отмечал про себя, что речь этого полудезертира представляется вполне интеллигентной и достаточно образованной.
Иное дело, что, слушая ее, самого доктора Ридэ предпочтительнее было бы перед собой не видеть, дабы не впадать в искушение задаться вопросом: «А не бредни ли это местного выпивохи, решившего немного поупражняться в остроумии и фантазии под кружку-другую дармового пива?» Или же попросту послать его к черту. Что Скорцени, собственно и сделал. Но в ответ услышал:
– То есть, проще говоря, Шульрихтер теперь уже там, откуда не возвращаются.
– Но так говорят о небесах.
– В «Аненербе» так говорят о «Базе-211», – великодушно просветил его хранитель.
– Настолько погибельны условия жизни в подземной Антарктиде?
– Настолько погибельными предстают связанные с ней меры секретности. Каждый вернувшийся из Новой Швабии человек – это еще одна головная боль ее секретной службы и всех тех, кто хотел бы превратить Рейх-Атлантиду вечную, никакой естественной разгадке не поддающуюся, тайну Третьего рейха. Если я адекватно воспринимаю происходящее, вам тоже поручили заниматься безопасностью Новой Швабии, но при этом ни в какие тайны и мифы ее не посвятили?
– Ни в какие. Пока что. – Скорцени уловил в словах Ридэ нотки доверительности и именно на этом, на «признательности новичка», решил строить свои дальнейшие отношения с ним. – Приказ фюрера последовал только вчера вечером. Меня назначили начальником службы безопасности «Базы-211», однако совещание у фюрера будет только завтра. Итак, – вновь решил нацелить его на разговор о секретах «Базы», – с некоторых пор существуют две инстанции, возвращение из которых невозможно: небеса и подземелья Новой Швабии…
– До сих пор мы были убеждены только в существовании небес. Теперь же никто не смеет усомниться и в существовании ада.
– Но-но, Ридэ, не забывайтесь, – незло напомнил ему Скорцени. – Все-таки речь идет о будущем рейха. Кем был издан приказ о том, чтобы ни один человек, ступивший на льды Новой Швабии?..
– Герингом. «Ни один человек, который каким-либо образом, с любой миссией, оказался в подземном городе Новой Швабии, не имеет права вернуться в Германию» – так звучит этот жесточайший из приказов, изданный им в мае 1940 года.
– Значит, у истоков Новой Швабии действительно стоит Геринг? Кстати, как в таком случае быть с моряками субмарин «Фюрер-конвоя»? Их тысячи, и они прибывают каждые три месяца.
– Это было предусмотрено. Часть грузов складируется прямо на лед, и забирают их рейх-атланты…
– Вы сказали: рейх-атланты? – прервал его Скорцени.
– Да, рейх-атланты, а… что?
– Именно так они и называют себя?
– По крайней мере, так называют их между собой командиры субмарин, которых дальше причалов «Базы-211» местная охрана, к сожалению, не пускает. Под страхом смерти, как на самый секретный военный объект.
– Каковым он, в сущности, и является, – вынужден был признать Скорцени. Определяя систему охраны Рейх-Атлантиды, он наверняка сделал бы ее такой же жесткой. – С какими бы идеями мы ни приходили под материк и льды Антарктиды, осуществить их сумеем только в том случае, когда добьемся почти невозможного: до конца войны любой ценой сохраним в тайне месторасположение нашей Рейх-Атлантиды. Если же это не удастся, наши враги ворвутся в арктический Эдем, чего бы им это ни стоило. И никаких псалмопении по этому поводу, доктор Ридэ, никаких псалмопении!
Адъютант Родль сразу же уловил, что штурмбанфюрер явно увлекся. Взглянув на хранителя, он обратил внимание, что тот весь как-то сжался, съежился, пытаясь понять, в чем была его ошибка, а главное, почему обер-диверсант рейха столь жестко отреагировал на нее.
– Продолжайте, доктор Ридэ, продолжайте, – как можно спокойнее подбодрил он рассказчика, которого просто-таки заслушался.
– Так вот я и говорю, что сами обитатели «Базы-211» иногда еще называют себя нордарийцами. А доставленные им грузы они увозят со льда уже после того, как субмарины уходят под воду.
– Что исключает личные контакты между рейх-атлантами и моряками, – согласно кивнул Скорцени. Рассказ Ридэ тоже увлекал его все сильнее и сильнее, и теперь обер-диверсант выслушивал его уже, как захватывающий миф о далекой ледяной стране и могучих подземных ариях-атлантах.
– Однако наиболее крупные и ценные грузы разгружают все же на той самой подземной базе, которую мы знаем под номером 211 и откуда уже сами рейх-атланты, не прибегая к помощи моряков, перебрасывают в столицу Рейх-Атлантиды город Арийбург.
– Значит, речь уже идет о столице? И столица эта – Арийбург? – Скорцени и Родль переглянулись и, забыв об остывающих копченых ребрышках по-мюнхенски, вновь уставились на доктора Ридэ.
– Кое-кто из рейх-атлантов все еще ностальгически называет ее Новым Берлином. Однако не думаю, что это название приживется.
– Они не желают, чтобы в названии их столицы было название столицы Германии? – теперь уже как можно спокойнее уточнил Скорцени, стараясь не повторять своей недавней ошибки.
– Если вы в самом деле хотите понять, что там сейчас происходит, то должны знать, что часть людей, особенно военных, пытаются все еще создавать это новое общество, воспринимая Рейх-Атлантиду как антарктическую колонию Третьего рейха. Другая же часть, которую решительно поддерживает и комендант Рейх-Атлантиды, он же комендант «Базы-211» вице-адмирал Готт, считает, что нацеливаться все же нужно на сотворение принципиально новой арийской расы, так называемых нордических арийцев. И что новое поколение, которое уже появляется в этом антарктическом Эдеме, должно воспитываться уже как поколение нордарийцев, а не как еще одно поколение рейха времен Адольфа Гитлера.
– Геринг знает об этом? – как-то слишком уж поспешно уточнил Скорцени.
– Но старается не акцентировать на этой проблеме внимание рейхсфюрера СС Гиммлера. Которого, – налег грудью на стол Ридэ, – побаивается значительно больше, нежели самого фюрера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
«Геринг уничтожил его, чтобы никто не узнал, что именно он изъял из досье «Базы» некие документы? – усомнился Отто. – Нелогично. В гестапо мигом выяснили бы это у его преемника».
– То есть вы уверены, что покорителя Антарктиды, Магеллана Швабии, жертвенно сожгли в крематории? Так сказать, ублажили языческих богов, ведающих полярными землями?
– Это и в самом деле похоже на некое жертвоприношение, но уже далеко не языческое, а, скорее, нордическо-арийское. Именно так, новейшим нордарийским жертвоприношением, я и назвал бы его. Жертвоприношением, с которого зарождаются мифы новой, нордической, будем именовать ее так, религии, – слишком витиевато подступался к своему повествованию доктор Ридэ. И уже в который раз Скорцени отмечал про себя, что речь этого полудезертира представляется вполне интеллигентной и достаточно образованной.
Иное дело, что, слушая ее, самого доктора Ридэ предпочтительнее было бы перед собой не видеть, дабы не впадать в искушение задаться вопросом: «А не бредни ли это местного выпивохи, решившего немного поупражняться в остроумии и фантазии под кружку-другую дармового пива?» Или же попросту послать его к черту. Что Скорцени, собственно и сделал. Но в ответ услышал:
– То есть, проще говоря, Шульрихтер теперь уже там, откуда не возвращаются.
– Но так говорят о небесах.
– В «Аненербе» так говорят о «Базе-211», – великодушно просветил его хранитель.
– Настолько погибельны условия жизни в подземной Антарктиде?
– Настолько погибельными предстают связанные с ней меры секретности. Каждый вернувшийся из Новой Швабии человек – это еще одна головная боль ее секретной службы и всех тех, кто хотел бы превратить Рейх-Атлантиду вечную, никакой естественной разгадке не поддающуюся, тайну Третьего рейха. Если я адекватно воспринимаю происходящее, вам тоже поручили заниматься безопасностью Новой Швабии, но при этом ни в какие тайны и мифы ее не посвятили?
– Ни в какие. Пока что. – Скорцени уловил в словах Ридэ нотки доверительности и именно на этом, на «признательности новичка», решил строить свои дальнейшие отношения с ним. – Приказ фюрера последовал только вчера вечером. Меня назначили начальником службы безопасности «Базы-211», однако совещание у фюрера будет только завтра. Итак, – вновь решил нацелить его на разговор о секретах «Базы», – с некоторых пор существуют две инстанции, возвращение из которых невозможно: небеса и подземелья Новой Швабии…
– До сих пор мы были убеждены только в существовании небес. Теперь же никто не смеет усомниться и в существовании ада.
– Но-но, Ридэ, не забывайтесь, – незло напомнил ему Скорцени. – Все-таки речь идет о будущем рейха. Кем был издан приказ о том, чтобы ни один человек, ступивший на льды Новой Швабии?..
– Герингом. «Ни один человек, который каким-либо образом, с любой миссией, оказался в подземном городе Новой Швабии, не имеет права вернуться в Германию» – так звучит этот жесточайший из приказов, изданный им в мае 1940 года.
– Значит, у истоков Новой Швабии действительно стоит Геринг? Кстати, как в таком случае быть с моряками субмарин «Фюрер-конвоя»? Их тысячи, и они прибывают каждые три месяца.
– Это было предусмотрено. Часть грузов складируется прямо на лед, и забирают их рейх-атланты…
– Вы сказали: рейх-атланты? – прервал его Скорцени.
– Да, рейх-атланты, а… что?
– Именно так они и называют себя?
– По крайней мере, так называют их между собой командиры субмарин, которых дальше причалов «Базы-211» местная охрана, к сожалению, не пускает. Под страхом смерти, как на самый секретный военный объект.
– Каковым он, в сущности, и является, – вынужден был признать Скорцени. Определяя систему охраны Рейх-Атлантиды, он наверняка сделал бы ее такой же жесткой. – С какими бы идеями мы ни приходили под материк и льды Антарктиды, осуществить их сумеем только в том случае, когда добьемся почти невозможного: до конца войны любой ценой сохраним в тайне месторасположение нашей Рейх-Атлантиды. Если же это не удастся, наши враги ворвутся в арктический Эдем, чего бы им это ни стоило. И никаких псалмопении по этому поводу, доктор Ридэ, никаких псалмопении!
Адъютант Родль сразу же уловил, что штурмбанфюрер явно увлекся. Взглянув на хранителя, он обратил внимание, что тот весь как-то сжался, съежился, пытаясь понять, в чем была его ошибка, а главное, почему обер-диверсант рейха столь жестко отреагировал на нее.
– Продолжайте, доктор Ридэ, продолжайте, – как можно спокойнее подбодрил он рассказчика, которого просто-таки заслушался.
– Так вот я и говорю, что сами обитатели «Базы-211» иногда еще называют себя нордарийцами. А доставленные им грузы они увозят со льда уже после того, как субмарины уходят под воду.
– Что исключает личные контакты между рейх-атлантами и моряками, – согласно кивнул Скорцени. Рассказ Ридэ тоже увлекал его все сильнее и сильнее, и теперь обер-диверсант выслушивал его уже, как захватывающий миф о далекой ледяной стране и могучих подземных ариях-атлантах.
– Однако наиболее крупные и ценные грузы разгружают все же на той самой подземной базе, которую мы знаем под номером 211 и откуда уже сами рейх-атланты, не прибегая к помощи моряков, перебрасывают в столицу Рейх-Атлантиды город Арийбург.
– Значит, речь уже идет о столице? И столица эта – Арийбург? – Скорцени и Родль переглянулись и, забыв об остывающих копченых ребрышках по-мюнхенски, вновь уставились на доктора Ридэ.
– Кое-кто из рейх-атлантов все еще ностальгически называет ее Новым Берлином. Однако не думаю, что это название приживется.
– Они не желают, чтобы в названии их столицы было название столицы Германии? – теперь уже как можно спокойнее уточнил Скорцени, стараясь не повторять своей недавней ошибки.
– Если вы в самом деле хотите понять, что там сейчас происходит, то должны знать, что часть людей, особенно военных, пытаются все еще создавать это новое общество, воспринимая Рейх-Атлантиду как антарктическую колонию Третьего рейха. Другая же часть, которую решительно поддерживает и комендант Рейх-Атлантиды, он же комендант «Базы-211» вице-адмирал Готт, считает, что нацеливаться все же нужно на сотворение принципиально новой арийской расы, так называемых нордических арийцев. И что новое поколение, которое уже появляется в этом антарктическом Эдеме, должно воспитываться уже как поколение нордарийцев, а не как еще одно поколение рейха времен Адольфа Гитлера.
– Геринг знает об этом? – как-то слишком уж поспешно уточнил Скорцени.
– Но старается не акцентировать на этой проблеме внимание рейхсфюрера СС Гиммлера. Которого, – налег грудью на стол Ридэ, – побаивается значительно больше, нежели самого фюрера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128