Оказавшись в конструкторских бюро ваших нынешних врагов – англичан, американцев, французов, они будут делать все возможное, чтобы те воспользовались плодами их былых разработок как можно позже. Через десятилетия, в то время в конструкторских бюро и на подземных авиазаводах Рейх-Атлантиды уже будет налажен выпуск летающих дисков пятого-шестого поколений.
– Это верный ход, – признал Скорцени.
– Точно так же вам придется пожертвовать и значительной частью руководства рейха, дабы создать у победителей иллюзию полного краха гитлеровской Германии, – присутствие при этом разговоре самого Гитлера его, похоже, не смущало. – Подчеркиваю: полного краха.
– Мне понятен ваш замысел, господин Консул.
– Пока ваши победители будут упиваться плодами победы над Третьим рейхом и медленно погрязать в холодной войне идеологий и пропагандистских приемов, предаваясь химерам так называемой демократии, в подземельях Новой Швабии будет сотворяться могучий, непобедимый, монархический Четвертый рейх. Наш, чистокровный арийский рейх, обладающий сверхмощной военной техникой и имеющий связи с космическими цивилизациями. При этом мы будем делать все возможное, чтобы другие расы и нации сумели установить контакты со Страной атлантов и с инопланетянами не ранее чем через сто лет. Да и то под нашим жесточайшим контролем.
46
Февраль 1939 года. Перу.
Вилла «Андское Гнездовье» в окрестностях Анданачи.
Кодар вернулся в свое кресло и какое-то время сидел неподвижно, не отводя взгляда от огня. Лицо его озарялось при этом не только пламенем камина, но и каким-то внутренним жертвенным огнем давно овладевшей им идеи, на котором он сгорал, как еретик – на костре инквизиции: не страшась и не раскаиваясь.
– В интервью одной из парижских газет вы, сеньор Микейрос, заявили, что на имеющихся у вас плитах обнаружены схемы переливания крови от донора к больному, а также – рисунки, отображающие процесс превращения гигантского суперконтинента – в результате его разлома – на Северную и Южную Америки.
– Можете убедиться, что это действительно так.
– Кроме того, вы уверены, что, расшифровав все те сведения, что закодированы в пиктограммах, мы узнаем о принципиально новом виде топлива, энергия которого позволила древним астронавтам переселиться на другую планету, а также получим некоторые сведения об инопланетянах и немало новой информации о строении Вселенной. Вы и в самом деле убеждены, что все эти сведения зашифрованы в имеющихся у вас пиктограммах?
– Мне и моим коллегам, которые перерисовывают пиктограммы и схемы, а затем работают над их прочтением, кое-что уже удалось расшифровать. Однако немало информации еще надлежит извлечь. Убежден: эти плиты содержат такие сведения, о характере которых мы, возможно, и не догадываемся.
– В таком случае наши оценки плит в основном совпадают.
– Но вам-то откуда знать?
– Недооцениваете, – улыбнулся Кодар. – У нас уже имеются фотографии многих из них. – Он вновь отошел от окна, но на сей раз остановился спиной к хозяину «Андского Гнездовья», В сумраке комнаты застывший силуэт его казался привидением. Микейрос попытался увидеть то, что, стоя в двух шагах от окна, мог видеть его гость. Однако видеть в общем-то было нечего. Разве что вершины гор, уже тускло освещенные лунным сиянием, хотя самой луны еще не было видно.
– А вот мне поручено предложить вам интересное соглашение, господин Микейрос. – Доктор Микейрос и Кодар оглянулись и увидели в проеме двери Оранди, решившего не извиняться за вторжение…
– Я забыл представить вам, господин Кодар, еще одного своего гостя, господина Оранди.
– В какую сумму вы оцениваете свою коллекцию? – не стал отвлекаться на церемонию знакомства Странник. – Я имею в виду реальную сумму, в пределах которой можно было бы вести переговоры.
– Хотите приобрести? – довольно спокойно спросил Микейрос, краем глаза поглядывая на Кодара и призывая его понять, что у него уже появился конкурент. И вряд ли Оранди мог догадаться, чего стоило ему это наигранное спокойствие.
– Будем считать, что да, – сказал Странник, – хочу приобрести.
– Я так понимаю, что мне следует оставить вас тет-а-тет? – напомнил о себе Кодар, обращаясь к Микейросу.
– Можете оставаться, – ответил вместо него Оранди, – вы нам не мешаете.
– В таком случае я действительно предпочту остаться, чтобы присоединиться к вашему, ну, скажем так, ученому спору.
– Мы запросто могли бы скупить все эти послания, – вновь обратился Оранди к Хранителю Плит, – и вывезти в неизвестном направлении. Но ученый мир Латинской Америки и Европы не простит вам исчезновения таких реликвий. Да и правительство вряд ли разрешит провезти их через границу. Однако все это мы предусмотрели. Поэтому предлагаю вот что: вы с госпожой Оливейрой на недельку-вторую переедете в свой городок. Еще лучше – в столицу. А сторож, который находится сейчас в городке, но в ваше отсутствие обычно живет здесь, мог бы на это время приболеть. А то возьмете да отпустите его к родственникам, в деревню Чепчиано. Ведь он родом оттуда, разве не так?
Доктор Микейрос не ответил. Но Оранди не очень-то и рассчитывал на его ответ. Главным для него было – подавить хозяина виллы и его гостя своей информированностью. И он достиг этого.
– Я слушаю вас, – глухим, неуверенным голосом проговорил Микейрос, – излагайте свои условия.
– Тем временем пресловутая «группа неизвестных» напала бы на вашу загородную виллу и, подобно вандалам, часть плит раздробила бы и позабрасывала в речку, а часть увезла с собой, как пишут в таких случаях газетчики – в неизвестном направлении. – Вы говорите ужасные вещи. И меня поражает, что говорите это именно вы – доктор Оранди.
Гость поблагодарил его «за столь высокое мнение о себе» снисходительной улыбкой и аристократичным кивком головы.
– Определенное количество плит, – наименее значимых – мы все же оставили бы. Следовательно, ваши гости, а также туристы, которым вы, как и раньше, разрешали бы наведываться сюда, по-прежнему могли бы восхищаться коллекцией сеньора Микейроса.
– Вот как?!
– Учтите: это было бы сенсационное ограбление. О нем писала бы пресса всего мира. Ваше имя не сходило бы с газетных страниц до очередного покушения на президента США или папу римского. Однако популярность популярностью, а на ваш счет поступила бы немалая сумма. Которую, при желании, вы могли бы получить наличными, в драгоценностях… Мы готовы обсудить любые варианты. Ведь не станете же вы убеждать меня, что человек вы все еще состоятельный. Ясное дело, пока что вы не нищенствуете, однако же и к сильным мира сего тоже не принадлежите. А на средства, которые мы вам предоставим, можно приобрести акции нескольких предприятий, позаботиться о том, чтобы рядом с виллой появился ресторанчик для туристов, и вообще, о рентабельности вашего частного музея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
– Это верный ход, – признал Скорцени.
– Точно так же вам придется пожертвовать и значительной частью руководства рейха, дабы создать у победителей иллюзию полного краха гитлеровской Германии, – присутствие при этом разговоре самого Гитлера его, похоже, не смущало. – Подчеркиваю: полного краха.
– Мне понятен ваш замысел, господин Консул.
– Пока ваши победители будут упиваться плодами победы над Третьим рейхом и медленно погрязать в холодной войне идеологий и пропагандистских приемов, предаваясь химерам так называемой демократии, в подземельях Новой Швабии будет сотворяться могучий, непобедимый, монархический Четвертый рейх. Наш, чистокровный арийский рейх, обладающий сверхмощной военной техникой и имеющий связи с космическими цивилизациями. При этом мы будем делать все возможное, чтобы другие расы и нации сумели установить контакты со Страной атлантов и с инопланетянами не ранее чем через сто лет. Да и то под нашим жесточайшим контролем.
46
Февраль 1939 года. Перу.
Вилла «Андское Гнездовье» в окрестностях Анданачи.
Кодар вернулся в свое кресло и какое-то время сидел неподвижно, не отводя взгляда от огня. Лицо его озарялось при этом не только пламенем камина, но и каким-то внутренним жертвенным огнем давно овладевшей им идеи, на котором он сгорал, как еретик – на костре инквизиции: не страшась и не раскаиваясь.
– В интервью одной из парижских газет вы, сеньор Микейрос, заявили, что на имеющихся у вас плитах обнаружены схемы переливания крови от донора к больному, а также – рисунки, отображающие процесс превращения гигантского суперконтинента – в результате его разлома – на Северную и Южную Америки.
– Можете убедиться, что это действительно так.
– Кроме того, вы уверены, что, расшифровав все те сведения, что закодированы в пиктограммах, мы узнаем о принципиально новом виде топлива, энергия которого позволила древним астронавтам переселиться на другую планету, а также получим некоторые сведения об инопланетянах и немало новой информации о строении Вселенной. Вы и в самом деле убеждены, что все эти сведения зашифрованы в имеющихся у вас пиктограммах?
– Мне и моим коллегам, которые перерисовывают пиктограммы и схемы, а затем работают над их прочтением, кое-что уже удалось расшифровать. Однако немало информации еще надлежит извлечь. Убежден: эти плиты содержат такие сведения, о характере которых мы, возможно, и не догадываемся.
– В таком случае наши оценки плит в основном совпадают.
– Но вам-то откуда знать?
– Недооцениваете, – улыбнулся Кодар. – У нас уже имеются фотографии многих из них. – Он вновь отошел от окна, но на сей раз остановился спиной к хозяину «Андского Гнездовья», В сумраке комнаты застывший силуэт его казался привидением. Микейрос попытался увидеть то, что, стоя в двух шагах от окна, мог видеть его гость. Однако видеть в общем-то было нечего. Разве что вершины гор, уже тускло освещенные лунным сиянием, хотя самой луны еще не было видно.
– А вот мне поручено предложить вам интересное соглашение, господин Микейрос. – Доктор Микейрос и Кодар оглянулись и увидели в проеме двери Оранди, решившего не извиняться за вторжение…
– Я забыл представить вам, господин Кодар, еще одного своего гостя, господина Оранди.
– В какую сумму вы оцениваете свою коллекцию? – не стал отвлекаться на церемонию знакомства Странник. – Я имею в виду реальную сумму, в пределах которой можно было бы вести переговоры.
– Хотите приобрести? – довольно спокойно спросил Микейрос, краем глаза поглядывая на Кодара и призывая его понять, что у него уже появился конкурент. И вряд ли Оранди мог догадаться, чего стоило ему это наигранное спокойствие.
– Будем считать, что да, – сказал Странник, – хочу приобрести.
– Я так понимаю, что мне следует оставить вас тет-а-тет? – напомнил о себе Кодар, обращаясь к Микейросу.
– Можете оставаться, – ответил вместо него Оранди, – вы нам не мешаете.
– В таком случае я действительно предпочту остаться, чтобы присоединиться к вашему, ну, скажем так, ученому спору.
– Мы запросто могли бы скупить все эти послания, – вновь обратился Оранди к Хранителю Плит, – и вывезти в неизвестном направлении. Но ученый мир Латинской Америки и Европы не простит вам исчезновения таких реликвий. Да и правительство вряд ли разрешит провезти их через границу. Однако все это мы предусмотрели. Поэтому предлагаю вот что: вы с госпожой Оливейрой на недельку-вторую переедете в свой городок. Еще лучше – в столицу. А сторож, который находится сейчас в городке, но в ваше отсутствие обычно живет здесь, мог бы на это время приболеть. А то возьмете да отпустите его к родственникам, в деревню Чепчиано. Ведь он родом оттуда, разве не так?
Доктор Микейрос не ответил. Но Оранди не очень-то и рассчитывал на его ответ. Главным для него было – подавить хозяина виллы и его гостя своей информированностью. И он достиг этого.
– Я слушаю вас, – глухим, неуверенным голосом проговорил Микейрос, – излагайте свои условия.
– Тем временем пресловутая «группа неизвестных» напала бы на вашу загородную виллу и, подобно вандалам, часть плит раздробила бы и позабрасывала в речку, а часть увезла с собой, как пишут в таких случаях газетчики – в неизвестном направлении. – Вы говорите ужасные вещи. И меня поражает, что говорите это именно вы – доктор Оранди.
Гость поблагодарил его «за столь высокое мнение о себе» снисходительной улыбкой и аристократичным кивком головы.
– Определенное количество плит, – наименее значимых – мы все же оставили бы. Следовательно, ваши гости, а также туристы, которым вы, как и раньше, разрешали бы наведываться сюда, по-прежнему могли бы восхищаться коллекцией сеньора Микейроса.
– Вот как?!
– Учтите: это было бы сенсационное ограбление. О нем писала бы пресса всего мира. Ваше имя не сходило бы с газетных страниц до очередного покушения на президента США или папу римского. Однако популярность популярностью, а на ваш счет поступила бы немалая сумма. Которую, при желании, вы могли бы получить наличными, в драгоценностях… Мы готовы обсудить любые варианты. Ведь не станете же вы убеждать меня, что человек вы все еще состоятельный. Ясное дело, пока что вы не нищенствуете, однако же и к сильным мира сего тоже не принадлежите. А на средства, которые мы вам предоставим, можно приобрести акции нескольких предприятий, позаботиться о том, чтобы рядом с виллой появился ресторанчик для туристов, и вообще, о рентабельности вашего частного музея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128