– Сегодня я верую.
– Нет, Антс, ты лжешь и сейчас, как лгал всегда. Ты ищешь у меня утешения, а сам веришь Юрке из Пекла. Пришел просить помощи у бога, а боишься черта, словно спасение твоей души в руках Нечистого!
– Нет, пастор, это не совсем так.
– А как же?
– Нет у меня ясной цели: во имя чего стремиться к спасению своей души?
– Чего же тебе еще нужно? Спастись – вот и вся твоя цель.
– У Юрки все совсем по-другому, – вот почему, вероятно, так крепка его вера. Спросишь у него: «Зачем тебе блаженство? Он тут же отвечает: «Чтоб и впредь содержать преисподнюю». Вот у него и есть своя ясная цель. У меня же ее нет, поэтому я, как только выхожу из церковных дверей, совсем и забываю о спасении своей души. А чтоб забывать было легче, у дверей церкви стоит трактир. Так вот обстоит дело со мной, господин пастор. Если бы у меня спасение души было связано с таким доходным предприятием, как у Юрки преисподняя, то…
– Дорогой Антс, откуда ты взял, что содержать ад выгодно?
– Так отчего же Юрка так твердо верует? – ответил Антс вопросом на вопрос.
– Обезумел ты вместе со своим Нечистым из Пекла, – сказал пастор и, вскочив со стула, беспокойно заходил взад-вперед по комнате. Однако волнение его скоро улеглось: он вспомнил, как из Юркиных глаз текли слезы, когда тот молил о спасении души своего ребенка. Пастору было легко помочь ему, ибо Юрка неколебимо верил, что если похоронить дочь в освященной земле, то она попадет в рай. Но что делать с Антсом, с этим хитрым висельником? Можно ли вообще надеяться, что он исправится на старости лет, если пастор употребит все свои усилия? Нет! Опыт показал, что Антс безнадежен. Но все же пастору пришла в голову некая удачная мысль, и он сказал:
– Видишь ли, дорогой Антс, ты боишься, что вдруг Юрка воистину окажется Нечистым, которого бог послал на землю в образе человека. Не хочешь ли ты устроить так, чтоб тебе нечего было бояться, будь даже Юрка и впрямь Нечистым?
– Что же мне делать? – полюбопытствовал Антс.
– Попробуй понемногу покрывать добром все то зло, которое ты причинил Юрке. Но это нужно делать очень осторожно, чтобы он сам ничего не заметил.
– Нет, пастор, из этого ничего не выйдет, – безнадежно сказал Антс.
– Почему? Из доброго дела всегда что-нибудь выходит.
– Не выйдет, об этом я уже думал. Ибо если Юрка воистину Нечистый, то ему уже давно ясно, где собака зарыта, и моя попытка спасти собственную шкуру только рассмешит его. А если Юрка только и есть Юрка – ну, тогда вообще нечего бояться.
– Разве что он может тебя убить, – сказал пастор.
– Разве что он может меня убить, – повторил Антс.
– И этого ты боишься меньше, чем Нечистого?
– Меньше. Ведь умирать все равно придется.
– В таком случае тебя ничто не спасет, – решил пастор.
– То же самое говорит и Юрка.
– Ты с ним об этом говорил?
– Говорил. А он сказал: «Что бы человек ни делал, ада ему все равно не миновать». Я спросил: «И мне тоже?» – «Тебе тоже», – ответил Юрка. «А пастору?» – продолжал я спрашивать. «И пастору, – подтвердил он, добавив: – Если я, Нечистый, обрету блаженство – никому не миновать!»
Пастор молчал. Он снова сел на стул. Он испытывал дивное трогательное волнение, словно к нему прихлынула какая-то тихая зыбь… «Вот человек, уверовавший, что он Нечистый, – думал пастор. – Он уготовил мне ад, а сам приходит просить, чтобы я помог его дочери попасть в рай. Ну что мне с ним делать – мне, его пастырю; и как поступить с ним милосердному господу? Ясно одно – надо помиловать. А что делать с этим хитрым Антсом, закоренелым грешником, который даже не боится, что его убьют? Выгнать его за дверь, пока не исправится? Но ведь он не исправится. Или отдать его в руки властей, чтобы с ним расправились по закону?» Ах, пастор слишком стар, чтобы верить в законность властей или в справедливость закона, – Антс сам устанавливает действующие у людей законы и сам же пользуется ими. Да и к тому же пастор не прислужник властей и не законник, а провозвестник любви и милосердия.
– Н-да, дорогой Антс, – сказал в заключение пастор. – Не беда, если бы так думал один Нечистый из Самого Пекла, но так думают все, и ты в их числе.
– Я – нет.
– И все же это так, Антс. Ты и все другие приходите ко мне со своими грехами, чтобы найти утешение, словно я друг и сообщник злодеев. Почему вы не идете к тем, кто правит суд по закону? Нет, вы приходите сюда, приходите потому, что уверены: я примирюсь с любым преступлением, как бы велико и страшно оно ни было. Христос поступал так – и его распяли на кресте, и народ кричал, что это справедливо, что это воздаяние по заслугам. Утешая подобных тебе, я давно заслужил изгнание в ад. Поверь, возлюбленная душа, все это тяжко и безнадежно.
– Верю, – сказал Антс.
– В том-то и беда, что не веришь, а только говоришь. А мне все же приходится тебя, неверующего, укреплять верою.
– Мы все должны выполнять свой долг, – вздохнул Антс, словно из сочувствия к пастору.
– Да, выполнять долг, выполнять долг, возлюбленная душа, – повторил пастор.
В следующее воскресенье Антс сидел в церкви прямо перед кафедрой и ловил каждое слово пастора. Он изо всех сил подпевал своим старческим голосом, будто надеялся, что его услышит народ в церкви, пастор у алтаря и бог на небе. Потом он подошел к причастию и – по крайней мере сам так подумал – на сей раз вкусил и испил, твердо веруя в прощение грехов. Так что на обратном пути на сердце у него было легко и радостно. Даже вопрос о том, действительно ли Юрка только Юрка, или, кроме всего прочего, еще и Нечистый, не беспокоил его, – благо грехи были отпущены!
А пастор, закурив после обеда свою трубку с длинным чубуком, – она единственная среди божьих даров еще вызывала в нем вожделение и доставляла радость, – думал: «Один слепо верует, что он Нечистый, но живет по-человечески; другой верует, что он человек, а живет, как Нечистый. Да, таков удел смертных на земле – они или веруют неправильно, или живут не по правде. Как сделать, чтобы человек праведно веровал и по правде жил? Во власти ли это божьей? А если во власти, то почему же бог давным-давно не устроил все как следует?»
Но прежде чем прийти к решению этого вопроса, пастор погрузился в послеобеденный сон, с годами становившийся все слаще и слаще.
Глава пятнадцатая
Итак, у Антса на совести не было больше старых грехов, и это вызвало в нем новую жажду деятельности. Обитатели Пекла заметили, что Антс начал возить строительные материалы на старые поля усадьбы. Материалы складывались, однако, не там, где раньше стояли постройки, а поодаль – ближе к полю.
– Опять Антс что-то замышляет, – решила Юла.
– Вроде бы так, – сказал Юрка. – Должно быть, хочет перетащить нас на старое место.
– Нас ли!
– Кого же еще?
– Поживем – увидим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63