..
- Они сказали, что это я. Верно? - спросила Шайлер, забирая с тарелки Оливера картофель фри.
Дилан не стал это отрицать.
- Они сказали, что это была ты - ну, той ночью в «Банке». Последнее, что я помню, - это как мы с тобой были рядом, Шайлер, и они сказали, что именно ты на меня напала.
- Ты в это веришь? - поинтересовалась Шайлер.
- Я не знаю, чему верить.
- Да ты вообще знаешь, кто она такая? - возмутился Оливер. - В смысле, я рад, что ты вернулся, приятель, и все такое, но ты несешь чушь. Шайлер - она... ее мать...
Оливер был настолько рассержен, что никак не мог закончить фразу.
- Ты знаешь историю Габриэллы? - спросила Шайлер.
- Немного, - признался Дилан. - Габриэлла, Добродетельная, связанная узами с Михаилом, Чистым Сердцем. Они - единственные два вампира, не согрешившие против Всемогущего. В этом цикле Михаил носит имя Чарльза Форса. Ну и что?
- Габриэлла - моя мать, - сообщила Шайлер.
- Покажи ему! - воскликнула Блисс.
Шайлер сдвинула с запястья большие мужские часы, которые носила на правой руке. Сдвинула точно тем же жестом, что и Чарльз в ту ночь, когда она обвинила его в принадлежности к Серебряной крови. Забавно: теперь ей приходится очищать свое имя тем же способом.
На коже виднелся знак, как и у Чарльза. Он был выпуклым, словно след от ожога, словно печать. Меч, пронзающий тучи.
- Что это? - спросил Дилан.
- Знак архангела, - объяснил Оливер. - Она - дочь света. Она никак не может быть Серебряной кровью. Она - их противоположность. Она то, чего они боятся.
Шайлер коснулась знака. Он всегда был там, с самого ее рождения. Пока Лоуренс ей все не объяснил, она думала, что это просто такая необычная родинка.
Дилан в изумлении рассматривал сияющий знак. Потом юноша перекрестился. Он уставился на свою тарелку, на стейк с картошкой.
- Тогда кто они - те венаторы, которые помогли мне? - хриплым голосом спросил он.
Оливер криво улыбнулся. Он постучал по столу перед другом.
- А что, разве не ясно?
- Нет.
- Я точно знаю, кто они. Они - Серебряная кровь.
Архив аудиозаписей
Хранилище истории
КОНФИДЕНЦИАЛЬНЫЙ ДОКУМЕНТ
Только для Альтитронуса
Расшифровка доклада венатора, зарегистрировано 15 февраля.
Дополнение касательно Дилана Барда. Объект был допрошен и отпущен.
Запись допроса уничтожена согласно распоряжению региса.
ГЛАВА 10
- Ты уверен, что все будет в порядке?
Блисс оглядела грязный гостиничный номер. Она никогда не бывала здесь, внутри. Дилан всегда настаивал, чтобы они встречались в вестибюле гостиницы «Челси». Гостиница знавала лучшие времена. Она пришла в упадок и обветшала - один из памятников старого Нью-Йорка, с литературным и скандальным прошлым. Именно в «Челси» свихнувшийся от героина Сид Вишес якобы заколол Нэнси Спанджен, а Дилан Томас умер от алкоголизма. Именно «Челси» вдохновила Сида Вишеса на написание «Сары» («Сидя дни напролет в гостинице "Челси"»...), и здесь же Аллен Гинсберг создал некоторые свои поэмы.
Блисс обошла комнату и взглянула сквозь щели в жалюзи на дождливую улицу. В первую ночь, когда Дилан вернулся к ней, она была потрясена и счастлива видеть его. Она так и не поверила до конца, что он действительно умер, но то, что Дилан жив, до сих пор ее потрясало.
В ту ночь Блисс умоляла юношу остаться с ней, но он настоял на этой гостинице. Он заявил, что на окраине чувствует себя в большей безопасности, и его бросало в дрожь от одной лишь мысли о том, чтобы провести ночь в каком-нибудь из тех роскошных пятизвездочных гостиничных номеров, в которых его держал взаперти Совет, пока шло расследование по делу о смерти Эгги Карондоле.
В ту ночь, когда он вернулся, Блисс хотела быть рядом с ним, ощущать прикосновение его тела. Теперь, зная, что Дилан вампир, как и она сама, а не простой парень из Красной крови, которого она может выпить досуха, Блисс ощущала куда большее родство с ним. До исчезновения Дилана у них был... не то чтобы настоящий роман - скорее флирт. Вот-вот должно было что-то начаться... Блисс до сих нор помнила вкус кожи Дилана и ощущение от прикосновения его рук.
Но Дилан не выказывал никакого желания вернуться к тому, на чем они остановились. Хотя он никогда не отвергал ее впрямую, у девушки было ощущение, что от нее романтически отказались. В ту первую ночь она попыталась обнять Дилана, а он нетерпеливо сжал ее в объятиях и тут же отпустил, как будто прикосновение к ней вызывало у него отвержение. Он требовал, чтобы они сейчас же разыскали Шайлер и схватились с ней, и Блисс не один час отговаривала Дилана от его плана. Они поспорили, и Блисс привела его в эту гостиницу, где он и прятался с тех самых пор...
В этом грязном, вонючем номере. У них что, совсем не убирают? Почему они допускают такое? Кипа газет высотой по пояс, валяющиеся вокруг пустые банки, пепельницы, забитые окурками.
- Извини за бардак.
Блисс пристроилась в уголке клетчатого дивана, покрытого листами воскресной «Таймс». Внезапно она почувствовала себя очень уставшей. Она ждала его обратно, она так долго мечтала об этом - и вот он здесь, но все совсем не так, как она себе воображала. Все не так, не так, не так! Он пытался причинить вред Шайлер. Он пытался причинить вред ей самой.
Тут Дилан, словно бы догадавшись, о чем она думает, произнес:
- Блисс, я не понимаю, что на меня нашло. Ты же знаешь, я бы никогда... никогда...
Блисс холодно кивнула. Ей хотелось верить Дилану, но ее сознание до сих пор ныло от того, с какой силой обрушилась на него воля юноши. Как он мог поступить так с ней - ударить ее ножом? Мысленным, да - но от этого не менее острым.
Дилан уселся на диван рядом с нею и привлек девушку к себе. Что это он делает? Теперь что, собирается поцеловать ее? Теперь он хочет, чтобы они были вместе? Хотя приложил все усилия, чтобы внушить ей, будто не желает того?
Надо ей было согласиться с Шайлер и Оливером. Дилан опасен. Он изменился. Может, он извращен? Может, он превращается в Серебряную кровь? Ведь он же забрал Эгги. После той встречи в «Одеоне» они посадили Дилана в такси, на заднее сиденье, а Блисс быстро, шепотом обменялась мнениями с Шайлер и Оливером.
- Ему нельзя быть одному.
- Я останусь с ним, - пообещала Блисс.
- Будь осторожна. Он изменился.
- Он не в себе.
- Я знаю, - призналась Блисс.
- Что мы собираемся делать?
- Мы что-нибудь придумаем. Мы всегда что-нибудь придумывали.
Оливер. Он всегда был оптимистом.
И вот теперь она сидела в этой грязной, вонючей комнате, с парнем, которого когда-то любила так сильно, что за несколько месяцев его отсутствия у нее изболелось сердце.
Дилан сбросил куртку. Это была нейлоновая светло-бежевая ветровка, из тех, что продают в больших розничных магазинах того типа, где в одном проходе можно купить и верхнюю одежду, и белье. Блисс смутно припомнила, как запихивала окровавленную кожаную куртку в мусор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
- Они сказали, что это я. Верно? - спросила Шайлер, забирая с тарелки Оливера картофель фри.
Дилан не стал это отрицать.
- Они сказали, что это была ты - ну, той ночью в «Банке». Последнее, что я помню, - это как мы с тобой были рядом, Шайлер, и они сказали, что именно ты на меня напала.
- Ты в это веришь? - поинтересовалась Шайлер.
- Я не знаю, чему верить.
- Да ты вообще знаешь, кто она такая? - возмутился Оливер. - В смысле, я рад, что ты вернулся, приятель, и все такое, но ты несешь чушь. Шайлер - она... ее мать...
Оливер был настолько рассержен, что никак не мог закончить фразу.
- Ты знаешь историю Габриэллы? - спросила Шайлер.
- Немного, - признался Дилан. - Габриэлла, Добродетельная, связанная узами с Михаилом, Чистым Сердцем. Они - единственные два вампира, не согрешившие против Всемогущего. В этом цикле Михаил носит имя Чарльза Форса. Ну и что?
- Габриэлла - моя мать, - сообщила Шайлер.
- Покажи ему! - воскликнула Блисс.
Шайлер сдвинула с запястья большие мужские часы, которые носила на правой руке. Сдвинула точно тем же жестом, что и Чарльз в ту ночь, когда она обвинила его в принадлежности к Серебряной крови. Забавно: теперь ей приходится очищать свое имя тем же способом.
На коже виднелся знак, как и у Чарльза. Он был выпуклым, словно след от ожога, словно печать. Меч, пронзающий тучи.
- Что это? - спросил Дилан.
- Знак архангела, - объяснил Оливер. - Она - дочь света. Она никак не может быть Серебряной кровью. Она - их противоположность. Она то, чего они боятся.
Шайлер коснулась знака. Он всегда был там, с самого ее рождения. Пока Лоуренс ей все не объяснил, она думала, что это просто такая необычная родинка.
Дилан в изумлении рассматривал сияющий знак. Потом юноша перекрестился. Он уставился на свою тарелку, на стейк с картошкой.
- Тогда кто они - те венаторы, которые помогли мне? - хриплым голосом спросил он.
Оливер криво улыбнулся. Он постучал по столу перед другом.
- А что, разве не ясно?
- Нет.
- Я точно знаю, кто они. Они - Серебряная кровь.
Архив аудиозаписей
Хранилище истории
КОНФИДЕНЦИАЛЬНЫЙ ДОКУМЕНТ
Только для Альтитронуса
Расшифровка доклада венатора, зарегистрировано 15 февраля.
Дополнение касательно Дилана Барда. Объект был допрошен и отпущен.
Запись допроса уничтожена согласно распоряжению региса.
ГЛАВА 10
- Ты уверен, что все будет в порядке?
Блисс оглядела грязный гостиничный номер. Она никогда не бывала здесь, внутри. Дилан всегда настаивал, чтобы они встречались в вестибюле гостиницы «Челси». Гостиница знавала лучшие времена. Она пришла в упадок и обветшала - один из памятников старого Нью-Йорка, с литературным и скандальным прошлым. Именно в «Челси» свихнувшийся от героина Сид Вишес якобы заколол Нэнси Спанджен, а Дилан Томас умер от алкоголизма. Именно «Челси» вдохновила Сида Вишеса на написание «Сары» («Сидя дни напролет в гостинице "Челси"»...), и здесь же Аллен Гинсберг создал некоторые свои поэмы.
Блисс обошла комнату и взглянула сквозь щели в жалюзи на дождливую улицу. В первую ночь, когда Дилан вернулся к ней, она была потрясена и счастлива видеть его. Она так и не поверила до конца, что он действительно умер, но то, что Дилан жив, до сих пор ее потрясало.
В ту ночь Блисс умоляла юношу остаться с ней, но он настоял на этой гостинице. Он заявил, что на окраине чувствует себя в большей безопасности, и его бросало в дрожь от одной лишь мысли о том, чтобы провести ночь в каком-нибудь из тех роскошных пятизвездочных гостиничных номеров, в которых его держал взаперти Совет, пока шло расследование по делу о смерти Эгги Карондоле.
В ту ночь, когда он вернулся, Блисс хотела быть рядом с ним, ощущать прикосновение его тела. Теперь, зная, что Дилан вампир, как и она сама, а не простой парень из Красной крови, которого она может выпить досуха, Блисс ощущала куда большее родство с ним. До исчезновения Дилана у них был... не то чтобы настоящий роман - скорее флирт. Вот-вот должно было что-то начаться... Блисс до сих нор помнила вкус кожи Дилана и ощущение от прикосновения его рук.
Но Дилан не выказывал никакого желания вернуться к тому, на чем они остановились. Хотя он никогда не отвергал ее впрямую, у девушки было ощущение, что от нее романтически отказались. В ту первую ночь она попыталась обнять Дилана, а он нетерпеливо сжал ее в объятиях и тут же отпустил, как будто прикосновение к ней вызывало у него отвержение. Он требовал, чтобы они сейчас же разыскали Шайлер и схватились с ней, и Блисс не один час отговаривала Дилана от его плана. Они поспорили, и Блисс привела его в эту гостиницу, где он и прятался с тех самых пор...
В этом грязном, вонючем номере. У них что, совсем не убирают? Почему они допускают такое? Кипа газет высотой по пояс, валяющиеся вокруг пустые банки, пепельницы, забитые окурками.
- Извини за бардак.
Блисс пристроилась в уголке клетчатого дивана, покрытого листами воскресной «Таймс». Внезапно она почувствовала себя очень уставшей. Она ждала его обратно, она так долго мечтала об этом - и вот он здесь, но все совсем не так, как она себе воображала. Все не так, не так, не так! Он пытался причинить вред Шайлер. Он пытался причинить вред ей самой.
Тут Дилан, словно бы догадавшись, о чем она думает, произнес:
- Блисс, я не понимаю, что на меня нашло. Ты же знаешь, я бы никогда... никогда...
Блисс холодно кивнула. Ей хотелось верить Дилану, но ее сознание до сих пор ныло от того, с какой силой обрушилась на него воля юноши. Как он мог поступить так с ней - ударить ее ножом? Мысленным, да - но от этого не менее острым.
Дилан уселся на диван рядом с нею и привлек девушку к себе. Что это он делает? Теперь что, собирается поцеловать ее? Теперь он хочет, чтобы они были вместе? Хотя приложил все усилия, чтобы внушить ей, будто не желает того?
Надо ей было согласиться с Шайлер и Оливером. Дилан опасен. Он изменился. Может, он извращен? Может, он превращается в Серебряную кровь? Ведь он же забрал Эгги. После той встречи в «Одеоне» они посадили Дилана в такси, на заднее сиденье, а Блисс быстро, шепотом обменялась мнениями с Шайлер и Оливером.
- Ему нельзя быть одному.
- Я останусь с ним, - пообещала Блисс.
- Будь осторожна. Он изменился.
- Он не в себе.
- Я знаю, - призналась Блисс.
- Что мы собираемся делать?
- Мы что-нибудь придумаем. Мы всегда что-нибудь придумывали.
Оливер. Он всегда был оптимистом.
И вот теперь она сидела в этой грязной, вонючей комнате, с парнем, которого когда-то любила так сильно, что за несколько месяцев его отсутствия у нее изболелось сердце.
Дилан сбросил куртку. Это была нейлоновая светло-бежевая ветровка, из тех, что продают в больших розничных магазинах того типа, где в одном проходе можно купить и верхнюю одежду, и белье. Блисс смутно припомнила, как запихивала окровавленную кожаную куртку в мусор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49