- Я спрашивала Хонор, как оно тут, и она сказала, что в центре много занимаются терапией, посвященной возвращению к прошлым жизням.
При входе с ними поздоровалась худощавая загорелая женщина в белой футболке и брюках. Выглядело это скорее модно, чем по-больничному, словно в каком-нибудь нью-эйджевском ашраме.
- Могу я чем-нибудь вам помочь? - дружелюбно поинтересовалась женщина.
- Мы приехали навестить друга, - сказала Блисс, как-то по факту оказавшаяся представителем их троицы.
- Как его зовут?
- Дилан Вард.
Женщина-консультант сверилась с компьютером и кивнула.
- У вас имеется разрешение сенатора на посещение этого пациента?
- Э-э... вообще-то я дочь сенатора, - сообщила Блисс и показала женщине свое удостоверение личности.
- Прекрасно. Он в северном кампусе, в отдельном коттедже. Идите по дорожке от двери, там будут указатели. - Она вручила им бейджики посетителей. - Время посещения - до четырех часов. Кафе в главном здании. Сегодня международный день - кажется, вьетнамский. Вам нравится суп-лапша?
- Мы уже поели, - отозвался Оливер, и Блисс показалось, будто про себя он подсмеивается. - Но все равно спасибо.
- А тут неплохо, - заметила Шайлер, когда они шли через территорию центра, густо засаженную зеленью.
- Комитет, надо отдать ему должное, хорошо потрудился. Для вампиров - только все самое лучшее, - кивнул Оливер, надевая солнечные очки.
Блисс прямо не верилось, насколько тут все спокойно и организованно. Так это сюда помещают представителей Голубой крови, у которых возникают проблемы? Возможно, она допустила ошибку, так долго пряча Дилана. Очевидно, ему и вправду могут тут помочь. Понемногу напряжение отпустило девушку, и настроение ее сделалось более оптимистичным. Некоторые пациенты махали им рукой, когда они проходили мимо.
Комната Дилана находилась в одном из самых симпатичных коттеджей, с белым деревянным заборчиком и кустами роз под окном. В прихожей сидела медсестра.
- Он спит. Но давайте посмотрим - может, он все-таки примет гостей, - сказала она.
Медсестра скрылась в главной комнате; слышно было, как она негромко, мягко разговаривает с Диланом.
- Он готов принять вас.
Медсестра улыбнулась и жестом предложила друзьям пройти внутрь.
Блисс выдохнула; она лишь сейчас поняла, что все это время стояла, затаив дыхание. Дилан определенно выглядел лучше. Он сидел на кровати. На Щеках его играл румянец; юноша поправился и уже не казался изможденным. Черные волосы были подстрижены и больше не спускались прядями на лицо, ныне гладко выбритое. Дилан выглядел почти что прежним - тем самым парнем, который в церкви изображал, будто играет на гитаре, лишь для того, чтобы позлить преподавателей.
- Дилан! Слава богу! - воскликнула Блисс.
Она была счастлива видеть, что ему стало лучше. Юноша любезно улыбнулся.
- Мы с вами знакомы? - спросил он.
ГЛАВА 24
- Иногда прошлое способно ослепить нас, застить от взгляда то, что происходит сегодня, - произнес глава стражей, начиная свою лекцию. - Именно потому мы так долго отрицали существование Серебряной крови. Наше прошлое говорило нам, что они более не представляют собой угрозы; ослепленные своим прошлым, мы даже не видели их существования. Мы забыли, какова была заря нашей истории. Забыли о Великой войне. О наших врагах. Мы стали самодовольными и уязвимыми. Зажравшимися, жирными, ленивыми и невежественными.
«Очень уместное замечание для того, у кого жилет на пузе так натянут, что пуговицы вот-вот отлетят», - подумала Шайлер.
Тянулось очередное понедельничное собрание Комитета. Скучное заседание - сегодня они не должны были отрабатывать мутацио.
Рядом с Шайлер сидели Блисс и Оливер. Судя по их лицам, им было так же скучно, как и ей самой. Посещение «Переходного периода» лишило их всех душевного равновесия, а на Блисс подействовало сильнее всего. Шайлер сама не знала, чего они ждали, но того, что воспоминания и личность Дилана окажутся полностью стерты, они не ожидали точно.
Ну да, по Дилану не похоже было, что он собирается пришибить их ментальным ударом или сыпать обвинениями, обзывая их приспешниками Сатаны, но он был вообще не похож на себя прежнего. Он был любезным, приятным и до невозможности нудным.
Никого из врачей, чтобы расспросить их, поблизости не оказалось, а медсестра не могла им ничего сказать, кроме того что Дилан, насколько она понимает, «в порядке». Он послушно ходил на все сеансы терапии и «делал успехи».
Шайлер знала, что Блисс винит во всем себя, но от них здесь ничего не зависело. Никто из них понятия не имел, как можно исправить то, что произошло с Диланом. Шайлер пыталась утешить подругу, как могла. Она понимала, как паршиво было бы ей самой, если бы она увидела Джека в таком состоянии. Если бы он и не смотрел в ее сторону, как будто вообще ее не знает. А ведь именно это и произойдет, как только он заключит узы с Мими. Он совершенно и бесповоротно забудет о Шайлер. Забудет обо всем, что они значили друг для друга.
Шайлер попыталась сосредоточиться на том, что говорил страж Эрлих. Это была важная информация, но сейчас у девушки не хватало на нее внимания. Прямо перед ней сидели двойняшки Форс. Шайлер видела, как они вместе вошли в комнату; когда Джек рассмеялся над какой-то репликой сестры, Шайлер сделалось обидно.
Хотя, конечно же, он вынужден был притворяться. От всех этих приготовлений к заключению уз атмосфера в городском особняке сделалась просто ненормальной. Каждый день прибывали все новые и новые пакеты, и все больше народу являлось по вызову. Нанятый Мими организатор празднества, Лизбет Тилтон, прибыла с целой командой фотографов, стилистов, флористов и «художников звукового ландшафта» - так Лизбет назвала диджея, принятого после того, как тем же утром был уволен оркестр. Всех их притащили затем, чтобы Мими их одобрила.
Шайлер уже дурно становилось от непрестанных разговоров о грядущем событии. Не только потому, что оно навеки отнимет у нее Джека, но еще и из-за поведения Мими: Мими вела себя так, словно до нее никто и никогда прежде не заключал уз. Правда, приближающаяся церемония имела и свои хорошие стороны: теперь Мими была слишком занята, у нее не оставалось времени на мелкое воровство, и злобные проделки наконец-то прекратились.
Иногда Шайлер настолько не хватало Джека, что у нее начинало ныть под ложечкой и девушке казалось, что эта сосущая пустота никогда не заполнится. Шайлер хотелось, чтобы Джеку не нужно было скрывать, как он на самом деле к ней относится. Ей приходилось напоминать себе, что это все притворство, но иногда его безразличие казалось таким настоящим, что Шайлер стоило большого труда найти утешение в воспоминаниях об их тайных встречах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
При входе с ними поздоровалась худощавая загорелая женщина в белой футболке и брюках. Выглядело это скорее модно, чем по-больничному, словно в каком-нибудь нью-эйджевском ашраме.
- Могу я чем-нибудь вам помочь? - дружелюбно поинтересовалась женщина.
- Мы приехали навестить друга, - сказала Блисс, как-то по факту оказавшаяся представителем их троицы.
- Как его зовут?
- Дилан Вард.
Женщина-консультант сверилась с компьютером и кивнула.
- У вас имеется разрешение сенатора на посещение этого пациента?
- Э-э... вообще-то я дочь сенатора, - сообщила Блисс и показала женщине свое удостоверение личности.
- Прекрасно. Он в северном кампусе, в отдельном коттедже. Идите по дорожке от двери, там будут указатели. - Она вручила им бейджики посетителей. - Время посещения - до четырех часов. Кафе в главном здании. Сегодня международный день - кажется, вьетнамский. Вам нравится суп-лапша?
- Мы уже поели, - отозвался Оливер, и Блисс показалось, будто про себя он подсмеивается. - Но все равно спасибо.
- А тут неплохо, - заметила Шайлер, когда они шли через территорию центра, густо засаженную зеленью.
- Комитет, надо отдать ему должное, хорошо потрудился. Для вампиров - только все самое лучшее, - кивнул Оливер, надевая солнечные очки.
Блисс прямо не верилось, насколько тут все спокойно и организованно. Так это сюда помещают представителей Голубой крови, у которых возникают проблемы? Возможно, она допустила ошибку, так долго пряча Дилана. Очевидно, ему и вправду могут тут помочь. Понемногу напряжение отпустило девушку, и настроение ее сделалось более оптимистичным. Некоторые пациенты махали им рукой, когда они проходили мимо.
Комната Дилана находилась в одном из самых симпатичных коттеджей, с белым деревянным заборчиком и кустами роз под окном. В прихожей сидела медсестра.
- Он спит. Но давайте посмотрим - может, он все-таки примет гостей, - сказала она.
Медсестра скрылась в главной комнате; слышно было, как она негромко, мягко разговаривает с Диланом.
- Он готов принять вас.
Медсестра улыбнулась и жестом предложила друзьям пройти внутрь.
Блисс выдохнула; она лишь сейчас поняла, что все это время стояла, затаив дыхание. Дилан определенно выглядел лучше. Он сидел на кровати. На Щеках его играл румянец; юноша поправился и уже не казался изможденным. Черные волосы были подстрижены и больше не спускались прядями на лицо, ныне гладко выбритое. Дилан выглядел почти что прежним - тем самым парнем, который в церкви изображал, будто играет на гитаре, лишь для того, чтобы позлить преподавателей.
- Дилан! Слава богу! - воскликнула Блисс.
Она была счастлива видеть, что ему стало лучше. Юноша любезно улыбнулся.
- Мы с вами знакомы? - спросил он.
ГЛАВА 24
- Иногда прошлое способно ослепить нас, застить от взгляда то, что происходит сегодня, - произнес глава стражей, начиная свою лекцию. - Именно потому мы так долго отрицали существование Серебряной крови. Наше прошлое говорило нам, что они более не представляют собой угрозы; ослепленные своим прошлым, мы даже не видели их существования. Мы забыли, какова была заря нашей истории. Забыли о Великой войне. О наших врагах. Мы стали самодовольными и уязвимыми. Зажравшимися, жирными, ленивыми и невежественными.
«Очень уместное замечание для того, у кого жилет на пузе так натянут, что пуговицы вот-вот отлетят», - подумала Шайлер.
Тянулось очередное понедельничное собрание Комитета. Скучное заседание - сегодня они не должны были отрабатывать мутацио.
Рядом с Шайлер сидели Блисс и Оливер. Судя по их лицам, им было так же скучно, как и ей самой. Посещение «Переходного периода» лишило их всех душевного равновесия, а на Блисс подействовало сильнее всего. Шайлер сама не знала, чего они ждали, но того, что воспоминания и личность Дилана окажутся полностью стерты, они не ожидали точно.
Ну да, по Дилану не похоже было, что он собирается пришибить их ментальным ударом или сыпать обвинениями, обзывая их приспешниками Сатаны, но он был вообще не похож на себя прежнего. Он был любезным, приятным и до невозможности нудным.
Никого из врачей, чтобы расспросить их, поблизости не оказалось, а медсестра не могла им ничего сказать, кроме того что Дилан, насколько она понимает, «в порядке». Он послушно ходил на все сеансы терапии и «делал успехи».
Шайлер знала, что Блисс винит во всем себя, но от них здесь ничего не зависело. Никто из них понятия не имел, как можно исправить то, что произошло с Диланом. Шайлер пыталась утешить подругу, как могла. Она понимала, как паршиво было бы ей самой, если бы она увидела Джека в таком состоянии. Если бы он и не смотрел в ее сторону, как будто вообще ее не знает. А ведь именно это и произойдет, как только он заключит узы с Мими. Он совершенно и бесповоротно забудет о Шайлер. Забудет обо всем, что они значили друг для друга.
Шайлер попыталась сосредоточиться на том, что говорил страж Эрлих. Это была важная информация, но сейчас у девушки не хватало на нее внимания. Прямо перед ней сидели двойняшки Форс. Шайлер видела, как они вместе вошли в комнату; когда Джек рассмеялся над какой-то репликой сестры, Шайлер сделалось обидно.
Хотя, конечно же, он вынужден был притворяться. От всех этих приготовлений к заключению уз атмосфера в городском особняке сделалась просто ненормальной. Каждый день прибывали все новые и новые пакеты, и все больше народу являлось по вызову. Нанятый Мими организатор празднества, Лизбет Тилтон, прибыла с целой командой фотографов, стилистов, флористов и «художников звукового ландшафта» - так Лизбет назвала диджея, принятого после того, как тем же утром был уволен оркестр. Всех их притащили затем, чтобы Мими их одобрила.
Шайлер уже дурно становилось от непрестанных разговоров о грядущем событии. Не только потому, что оно навеки отнимет у нее Джека, но еще и из-за поведения Мими: Мими вела себя так, словно до нее никто и никогда прежде не заключал уз. Правда, приближающаяся церемония имела и свои хорошие стороны: теперь Мими была слишком занята, у нее не оставалось времени на мелкое воровство, и злобные проделки наконец-то прекратились.
Иногда Шайлер настолько не хватало Джека, что у нее начинало ныть под ложечкой и девушке казалось, что эта сосущая пустота никогда не заполнится. Шайлер хотелось, чтобы Джеку не нужно было скрывать, как он на самом деле к ней относится. Ей приходилось напоминать себе, что это все притворство, но иногда его безразличие казалось таким настоящим, что Шайлер стоило большого труда найти утешение в воспоминаниях об их тайных встречах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49