Вряд ли мне доведется поехать за границу в ближайшем будущем.
– Может, и нет, – подтвердил он, – но никогда не знаешь, какие сюрпризы готовит нам судьба.
Хелен признала про себя справедливость этого замечания.
– А вы? Останетесь в Англии навсегда? Или, покончив с Винченцо, вернетесь в Европу?
– Это зависит…
– От чего?
– От того, есть ли у него то, что мне нужно.
– И если есть?
– Тогда я обоснуюсь в Англии, – ответил он со своей неизменной непроницаемой улыбкой.
– Не думаю, – задумчиво произнесла Хелен, – что все дело в деньгах. Будь это так, вы бы уже давно поселились на родине.
– Подозреваете, что я располагаю приличным состоянием, дорогая Нелл?
– То есть, считаю ли я, что вы богаты, как Крез? – спросила она. – Нет, не считаю, но и на бедняка вы не похожи. Просто не думаю, что вас с Винченцо связывают только деньги, и не пытайтесь убедить меня в обратном!
– Не буду. В жизни есть вещи поважнее денег.
– Я это поняла, – серьезно сказала она. – После того как мой отец разорился, и мы внезапно оказались без средств к существованию и не могли поддерживать прежний образ жизни, у меня было достаточно времени – целых два года, – чтобы поразмышлять о ценности денег.
– Полагаю, ваши размышления не остались бесплодными. Вы сделали какие-то выводы?
– О да! – Она усмехнулась. – О первом я вам уже рассказывала. Будучи вынужденной, содержать себя и папу, который тяжело заболел, я научилась соблюдать строжайшую экономию и очень скоро поняла, что бедняки не объедаются пирожными и конфетами. Следующий вывод заключался в том, что платье легче ушить, чем расставить. К счастью для себя, надо сказать! Шить я никогда не умела, но решительно взялась за переделку старых платьев и могу с уверенностью утверждать, что стала орудовать иголкой гораздо искуснее. Первым делом я спорола все оборки: не хотела выглядеть чересчур нарядной, чтобы не расстраивать бедного папу.
– Когда он умер?
– Почти два года назад. – Она повела плечами, словно отгоняя тяжелые воспоминания. – Он был совершенно раздавлен обрушившимся на нас несчастьем и страдал от осознания собственных ошибок. Я уже говорила, что он неправильно распорядился своим капиталом, сделал неразумные вложения. Если быть откровенной до конца, мне без него легче.
– Понятно, – только и сказал мистер Дарси, не выразив обычного в таких случаях сочувствия. – Вы сделали важные открытия. Это все?
Хелен невесело усмехнулась.
– Нет, конечно. Не считайте меня столь легкомысленной. Самый важный урок, который я извлекла из своих несчастий, заключается вот в чем: деньги – замечательная вещь, они очень облегчают жизнь, но не меняют внутренний мир человека и не приносят счастья.
– Это неоспоримая истина.
– Да, – подтвердила она с улыбкой. – Я не сразу до нее дошла, но спустя некоторое время осознала, что я все та же, с деньгами или без них, с теми же достоинствами и недостатками, которые были во мне до того, как мы обеднели. Единственная разница состояла в том, что некоторые люди, принадлежащие к определенному кругу, перестали искать моего общества. Конечно, это меня обижало, но постепенно я научилась принимать свое положение с разумным спокойствием.
– Полагаю, некоторым утешением вам служило то, что люди упомянутого класса недостойны внимания.
С таким утверждением Хелен не могла согласиться.
– В высшем обществе много добрых и благородных людей. Они не заслуживают подобных оскорблений только потому, что среди них попадаются жадные и жестокие эгоисты.
– Да, пожалуй, это было бы несправедливо, – признал мистер Дарси.
– Думаю, отношение к деньгам в основном определяется характером человека. Щедрость и жадность во всех сословиях распределяются в равном соотношении. В моем случае я быстро поняла, что не стану обманывать честного торговца, пытаясь сэкономить пару монет, только потому, что мы потеряли свое состояние. А ведь некоторые очень богатые люди из числа моих знакомых не гнушаются подобным обманом! Ой, вот, например, леди… – Хелен запнулась.
Мистер Дарси поощрительно улыбнулся.
– Да?..
– Не хочу называть имен, это низко. Она не сделала мне ничего плохого.
– Уверен, я не знаком с этой дамой, – сказал мистер Дарси, побуждая Хелен продолжать.
– Тем больше оснований не упоминать ее имени, – быстро парировала Хелен. – Вы не заставите меня сплетничать, мистер Дарси, даже не пытайтесь.
– Виноват. Продолжайте, прошу вас. Убедившись в его искреннем раскаянии.
Хелен вернулась к своему повествованию. Мистер Дарси оказался идеальным кавалером. Ни разу он не дал ей повода ощутить неловкость оттого, что она находилась в обществе почти незнакомого мужчины. Держался он безукоризненно: учтиво подвинул ей стул, помог сесть, наполнил бокал, угощал замечательными блюдами, приготовленными миссис Коутс, поддержал разговор, не допуская ни малейшей двусмысленности. Обращался он к ней с неизменной почтительностью, но без излишней фамильярности, отчего Хелен почувствовала себя уверенно и свободно.
– Конечно, я не хотела бы быть бедной, – продолжала она. – Да и кто бы захотел? Но раз уж так сложилось, мне пришлось хорошенько подумать, кто я и чего хочу. Прожив два года в нищете, я сделала одно удивительное открытие: я не из породы стяжателей, которые любят деньги ради денег и наживаются на чем угодно, не заботясь о том, что их жадность может причинить зло другим. – Она помолчала и с серьезным видом добавила: – Я не согласна с теми, кто проповедует порочность денег и земных сокровищ. Зло – не деньги, а то, что люди с ними делают.
– Очень похвально, моя дорогая! Надеюсь, вы не имели в виду мой характер?
Серьезность Хелен мгновенно улетучилась.
– Вам должно быть стыдно, если вы узнали себя в этом портрете! Но я думаю, вы просто шутите! – Она устремила на своего спутника задумчивый взгляд. – Мне кажется, у вас все иначе. Ваше богатство лишь свидетельство чего-то другого – таланта, способности рассчитать свои шансы на удачу лучше других. Деньги для вас не самоцель. А играете вы для того, чтобы острее почувствовать жизнь.
Мистер Дарси кивнул в знак признания ее правоты.
– Весьма интересные умозаключения! – одобрительно сказал он.
– Все очень просто, – продолжала она. – Я выяснила о себе еще одну интересную вещь: когда обстоятельства вынудили меня разыскать моих бедных родственников, оказалось, что, будучи “богатой родственницей”, я была ужасной воображалой!
– Каковой вы более не являетесь, – вставил мистер Дарси. – Я бы не стал так глубоко копаться в собственной душе, когда есть более важные вещи, о которых стоит подумать.
– Верно, – согласилась Хелен и перевела разговор на другую тему: – Сейчас гораздо важнее решить, как мне быть с одеждой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
– Может, и нет, – подтвердил он, – но никогда не знаешь, какие сюрпризы готовит нам судьба.
Хелен признала про себя справедливость этого замечания.
– А вы? Останетесь в Англии навсегда? Или, покончив с Винченцо, вернетесь в Европу?
– Это зависит…
– От чего?
– От того, есть ли у него то, что мне нужно.
– И если есть?
– Тогда я обоснуюсь в Англии, – ответил он со своей неизменной непроницаемой улыбкой.
– Не думаю, – задумчиво произнесла Хелен, – что все дело в деньгах. Будь это так, вы бы уже давно поселились на родине.
– Подозреваете, что я располагаю приличным состоянием, дорогая Нелл?
– То есть, считаю ли я, что вы богаты, как Крез? – спросила она. – Нет, не считаю, но и на бедняка вы не похожи. Просто не думаю, что вас с Винченцо связывают только деньги, и не пытайтесь убедить меня в обратном!
– Не буду. В жизни есть вещи поважнее денег.
– Я это поняла, – серьезно сказала она. – После того как мой отец разорился, и мы внезапно оказались без средств к существованию и не могли поддерживать прежний образ жизни, у меня было достаточно времени – целых два года, – чтобы поразмышлять о ценности денег.
– Полагаю, ваши размышления не остались бесплодными. Вы сделали какие-то выводы?
– О да! – Она усмехнулась. – О первом я вам уже рассказывала. Будучи вынужденной, содержать себя и папу, который тяжело заболел, я научилась соблюдать строжайшую экономию и очень скоро поняла, что бедняки не объедаются пирожными и конфетами. Следующий вывод заключался в том, что платье легче ушить, чем расставить. К счастью для себя, надо сказать! Шить я никогда не умела, но решительно взялась за переделку старых платьев и могу с уверенностью утверждать, что стала орудовать иголкой гораздо искуснее. Первым делом я спорола все оборки: не хотела выглядеть чересчур нарядной, чтобы не расстраивать бедного папу.
– Когда он умер?
– Почти два года назад. – Она повела плечами, словно отгоняя тяжелые воспоминания. – Он был совершенно раздавлен обрушившимся на нас несчастьем и страдал от осознания собственных ошибок. Я уже говорила, что он неправильно распорядился своим капиталом, сделал неразумные вложения. Если быть откровенной до конца, мне без него легче.
– Понятно, – только и сказал мистер Дарси, не выразив обычного в таких случаях сочувствия. – Вы сделали важные открытия. Это все?
Хелен невесело усмехнулась.
– Нет, конечно. Не считайте меня столь легкомысленной. Самый важный урок, который я извлекла из своих несчастий, заключается вот в чем: деньги – замечательная вещь, они очень облегчают жизнь, но не меняют внутренний мир человека и не приносят счастья.
– Это неоспоримая истина.
– Да, – подтвердила она с улыбкой. – Я не сразу до нее дошла, но спустя некоторое время осознала, что я все та же, с деньгами или без них, с теми же достоинствами и недостатками, которые были во мне до того, как мы обеднели. Единственная разница состояла в том, что некоторые люди, принадлежащие к определенному кругу, перестали искать моего общества. Конечно, это меня обижало, но постепенно я научилась принимать свое положение с разумным спокойствием.
– Полагаю, некоторым утешением вам служило то, что люди упомянутого класса недостойны внимания.
С таким утверждением Хелен не могла согласиться.
– В высшем обществе много добрых и благородных людей. Они не заслуживают подобных оскорблений только потому, что среди них попадаются жадные и жестокие эгоисты.
– Да, пожалуй, это было бы несправедливо, – признал мистер Дарси.
– Думаю, отношение к деньгам в основном определяется характером человека. Щедрость и жадность во всех сословиях распределяются в равном соотношении. В моем случае я быстро поняла, что не стану обманывать честного торговца, пытаясь сэкономить пару монет, только потому, что мы потеряли свое состояние. А ведь некоторые очень богатые люди из числа моих знакомых не гнушаются подобным обманом! Ой, вот, например, леди… – Хелен запнулась.
Мистер Дарси поощрительно улыбнулся.
– Да?..
– Не хочу называть имен, это низко. Она не сделала мне ничего плохого.
– Уверен, я не знаком с этой дамой, – сказал мистер Дарси, побуждая Хелен продолжать.
– Тем больше оснований не упоминать ее имени, – быстро парировала Хелен. – Вы не заставите меня сплетничать, мистер Дарси, даже не пытайтесь.
– Виноват. Продолжайте, прошу вас. Убедившись в его искреннем раскаянии.
Хелен вернулась к своему повествованию. Мистер Дарси оказался идеальным кавалером. Ни разу он не дал ей повода ощутить неловкость оттого, что она находилась в обществе почти незнакомого мужчины. Держался он безукоризненно: учтиво подвинул ей стул, помог сесть, наполнил бокал, угощал замечательными блюдами, приготовленными миссис Коутс, поддержал разговор, не допуская ни малейшей двусмысленности. Обращался он к ней с неизменной почтительностью, но без излишней фамильярности, отчего Хелен почувствовала себя уверенно и свободно.
– Конечно, я не хотела бы быть бедной, – продолжала она. – Да и кто бы захотел? Но раз уж так сложилось, мне пришлось хорошенько подумать, кто я и чего хочу. Прожив два года в нищете, я сделала одно удивительное открытие: я не из породы стяжателей, которые любят деньги ради денег и наживаются на чем угодно, не заботясь о том, что их жадность может причинить зло другим. – Она помолчала и с серьезным видом добавила: – Я не согласна с теми, кто проповедует порочность денег и земных сокровищ. Зло – не деньги, а то, что люди с ними делают.
– Очень похвально, моя дорогая! Надеюсь, вы не имели в виду мой характер?
Серьезность Хелен мгновенно улетучилась.
– Вам должно быть стыдно, если вы узнали себя в этом портрете! Но я думаю, вы просто шутите! – Она устремила на своего спутника задумчивый взгляд. – Мне кажется, у вас все иначе. Ваше богатство лишь свидетельство чего-то другого – таланта, способности рассчитать свои шансы на удачу лучше других. Деньги для вас не самоцель. А играете вы для того, чтобы острее почувствовать жизнь.
Мистер Дарси кивнул в знак признания ее правоты.
– Весьма интересные умозаключения! – одобрительно сказал он.
– Все очень просто, – продолжала она. – Я выяснила о себе еще одну интересную вещь: когда обстоятельства вынудили меня разыскать моих бедных родственников, оказалось, что, будучи “богатой родственницей”, я была ужасной воображалой!
– Каковой вы более не являетесь, – вставил мистер Дарси. – Я бы не стал так глубоко копаться в собственной душе, когда есть более важные вещи, о которых стоит подумать.
– Верно, – согласилась Хелен и перевела разговор на другую тему: – Сейчас гораздо важнее решить, как мне быть с одеждой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67