Уж если на то пошло, он уделял больше внимания мисс Денвилл, у которой, как заметила леди Хэппендейл, совсем не было аппетита.
Наконец разговор перешел на то, что ожидает его светлость, когда он вновь приступит к своим обязанностям в качестве герцога Клерского. Имя Толби незримо витало в воздухе, но так и не было произнесено. Леди Солташ страстно желала узнать, что произошло между ним и Рэкселлом шесть лет назад, но даже она понимала, что упомянуть имя Толби означало бы совершить недопустимую ошибку.
Поскольку обсуждение Толби было запретной темой, леди Солташ выбрала другую, не менее интересную.
– Ваша светлость, – лукаво заметила она, – до нас дошли слухи, что вы путешествовали по Англии в обществе какой-то дамы.
– Хотите узнать ее имя? – отозвался герцог. Он был сама любезность. – Боюсь, я не могу его назвать. Сами понимаете…
– Боже упаси, нет, конечно, ваша светлость! Я не спрашиваю, кто она. Отнюдь нет! Просто… честно говоря, я думала, вы развеете мои сомнения и опровергнете эти сплетни. Меня удивляет, что вы признаете факт ее существования, ибо я убедила себя, что это не может быть правдой.
– Это правда, – без тени смущения сказал Рэкселл. – Однако я признаюсь в этом с чувством вины. Видите ли, я… э-э… ее похитил, выражаясь ее же словами.
Леди Солташ была шокирована, но не настолько, чтобы потерять дар речи.
– Похитили, ваша светлость? Вы, конечно, шутите?
– Вовсе нет, к моему глубочайшему сожалению! Разумеется, я не применял физической силы, но, должен признаться, избрал весьма бессовестную тактику, чтобы заставить ее сопровождать меня.
– Вы хотите сказать, что она не хотела с вами путешествовать, ваша светлость? – впервые отважилась спросить Дебора по собственной инициативе, а не по подсказке тетки.
– Не совсем так, насколько я помню, – ответил он, – но я убедил ее, сказав, что нуждаюсь в ее помощи в деле чрезвычайной важности. Полагаю, в конце концов, мне удалось внушить ей, что она, и только она, в состоянии довести мою миссию до успешного завершения.
– И она согласилась?
– Согласилась.
– По-моему, это крайне неприлично, – заявила Дебора, залившись прелестным румянцем.
– Если я вас правильно понял, мисс Солташ, вы не стали бы помогать мне в моем деле, – ровным голосом произнес герцог, – каким бы важным оно ни было, если бы условия, скажем так, договора показались вам не вполне обычными?
Леди Солташ почуяла ловушку.
– Уверена, Дебора поступила бы так, как должна! – поспешно вставила она. – Но где же та дама, о которой идет речь?
– Точно не знаю, ибо она уехала прежде, чем я успел выразить ей свою признательность. Конечно, одних слов недостаточно. Я бы сказал, что она заслужила мою вечную благодарность.
– Похоже, она произвела на вас сильное впечатление, – заметила леди Солташ, уловив особую теплоту в голосе его светлости, когда он говорил о таинственной женщине.
– Так оно и есть, – охотно подтвердил он и перевел взгляд на Хелен, отчего та внезапно вспыхнула до корней волос. – Мисс Денвилл, – обратился он к ней, – интересно, а как бы вы отнеслись к моей просьбе о помощи, если бы ситуация показалась вам щекотливой?
Хелен собралась с духом и посмотрела ему прямо в глаза.
– Я бы обязательно помогла вам, ваша светлость, какой бы щекотливой ни была ситуация, – твердо заявила она. – Но думаю, мне хватило бы простого “спасибо”. Видите ли, ни одна женщина не пожелала бы связывать мужчину вечной благодарностью.
– Отлично сказано, мисс Денвилл! – торжествующе воскликнул его светлость и улыбнулся, увидев вошедшего в столовую лакея с тяжелым подносом. – А вот и десерт! Мисс Денвилл, вы намеренно ничего не ели, чтобы не испортить аппетит перед сладким?
Хелен не знала, плакать ей или смеяться при виде пирожных, кексов, пирожков и взбитых сливок. Но одно она знала точно: ее обуревало горячее желание опрокинуть поднос в смеющееся лицо Ричарда Рэкселла!
Глава двадцатая
Взволнованная неожиданной встречей в парке с герцогом Клерским и последовавшим за ней ленчем, окончательно ее расстроившим, Хелен укрепилась в своей решимости уйти из дома леди Хэппендейл. От мистера Дарси она уже однажды сбежала. Крайне неоригинально поступать так вновь, но другого выхода она не видела. Уж если мистер Дарси не знал, как от нее избавиться, то герцогу Клерскому она нужна в тысячу раз меньше! Жаль только, что у нее опять нет времени тщательно подготовить свой отъезд. Действовать придется второпях и втайне от всех. Хелен мучилась угрызениями совести оттого, что вынуждена покинуть леди Хэппендейл, даже не попрощавшись, и от души надеялась, что эта добрая и благородная женщина простит ее.
Когда леди Солташ и ее племянница, наконец, отбыли восвояси, а герцог с сестрой уединились для беседы с глазу на глаз, Хелен направилась в свою комнату. Написав леди Хэппендейл письмо с объяснениями, она оставила его на туалетном столике, побросала кое-какие вещи все в тот же злополучный чемодан и, спустившись по боковой лестнице, выскользнула из дома через черный ход. На заднем дворе лакей леди Хэппендейл собирался куда-то ехать на двуколке. Хелен окликнула его и, узнав, что он отправляется в Биллингсхерст, довольно убедительно объяснила – похоже, ложь и обман становятся для нее образом жизни! – что ей надо срочно передать подруге чемодан ближайшим рейсом почтовой кареты. Слуга кивнул, и Хелен забралась в двуколку.
Когда она прибыла в Биллингсхерст, фортуна вновь ей улыбнулась. Во-первых, она обнаружила рядом с постоялым двором ломбард, а во-вторых, изучив расписание, выяснила, что вскоре отходит карета до Вулверхэмптона, делающая остановку в Кэлверт-Грине. Оставалось сделать последний, необходимый шаг, и через час Хелен была уже в пути.
Первые несколько миль один не в меру общительный джентльмен безуспешно пытался познакомиться с попутчиками: карету трясло и подбрасывало на многочисленных рытвинах и ухабах проселочной дороги. Когда она угрожающе кренилась то в одну, то в другую сторону, пассажиры цеплялись за сиденья и громко выражали на редкость единодушное мнение об умении кучера управляться с лошадьми и о плачевном состоянии дорог в королевстве. Отсюда было недалеко и до упадка нравственности в современном обществе, не говоря уже о распущенности молодого поколения. Все эти темы с жаром обсуждались в те редкие минуты, когда экипаж принимал относительно вертикальное положение. Спустя некоторое время дорога выровнялась, пассажиры настроились более оптимистично и начали высказывать надежду на успешное завершение путешествия.
Общительный джентльмен возобновил свои попытки и, добровольно возложив на себя роль распорядителя, назвался мистером Криксфиддом, а пухленькую улыбчивую женщину, сидевшую рядом, представил как свою жену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Наконец разговор перешел на то, что ожидает его светлость, когда он вновь приступит к своим обязанностям в качестве герцога Клерского. Имя Толби незримо витало в воздухе, но так и не было произнесено. Леди Солташ страстно желала узнать, что произошло между ним и Рэкселлом шесть лет назад, но даже она понимала, что упомянуть имя Толби означало бы совершить недопустимую ошибку.
Поскольку обсуждение Толби было запретной темой, леди Солташ выбрала другую, не менее интересную.
– Ваша светлость, – лукаво заметила она, – до нас дошли слухи, что вы путешествовали по Англии в обществе какой-то дамы.
– Хотите узнать ее имя? – отозвался герцог. Он был сама любезность. – Боюсь, я не могу его назвать. Сами понимаете…
– Боже упаси, нет, конечно, ваша светлость! Я не спрашиваю, кто она. Отнюдь нет! Просто… честно говоря, я думала, вы развеете мои сомнения и опровергнете эти сплетни. Меня удивляет, что вы признаете факт ее существования, ибо я убедила себя, что это не может быть правдой.
– Это правда, – без тени смущения сказал Рэкселл. – Однако я признаюсь в этом с чувством вины. Видите ли, я… э-э… ее похитил, выражаясь ее же словами.
Леди Солташ была шокирована, но не настолько, чтобы потерять дар речи.
– Похитили, ваша светлость? Вы, конечно, шутите?
– Вовсе нет, к моему глубочайшему сожалению! Разумеется, я не применял физической силы, но, должен признаться, избрал весьма бессовестную тактику, чтобы заставить ее сопровождать меня.
– Вы хотите сказать, что она не хотела с вами путешествовать, ваша светлость? – впервые отважилась спросить Дебора по собственной инициативе, а не по подсказке тетки.
– Не совсем так, насколько я помню, – ответил он, – но я убедил ее, сказав, что нуждаюсь в ее помощи в деле чрезвычайной важности. Полагаю, в конце концов, мне удалось внушить ей, что она, и только она, в состоянии довести мою миссию до успешного завершения.
– И она согласилась?
– Согласилась.
– По-моему, это крайне неприлично, – заявила Дебора, залившись прелестным румянцем.
– Если я вас правильно понял, мисс Солташ, вы не стали бы помогать мне в моем деле, – ровным голосом произнес герцог, – каким бы важным оно ни было, если бы условия, скажем так, договора показались вам не вполне обычными?
Леди Солташ почуяла ловушку.
– Уверена, Дебора поступила бы так, как должна! – поспешно вставила она. – Но где же та дама, о которой идет речь?
– Точно не знаю, ибо она уехала прежде, чем я успел выразить ей свою признательность. Конечно, одних слов недостаточно. Я бы сказал, что она заслужила мою вечную благодарность.
– Похоже, она произвела на вас сильное впечатление, – заметила леди Солташ, уловив особую теплоту в голосе его светлости, когда он говорил о таинственной женщине.
– Так оно и есть, – охотно подтвердил он и перевел взгляд на Хелен, отчего та внезапно вспыхнула до корней волос. – Мисс Денвилл, – обратился он к ней, – интересно, а как бы вы отнеслись к моей просьбе о помощи, если бы ситуация показалась вам щекотливой?
Хелен собралась с духом и посмотрела ему прямо в глаза.
– Я бы обязательно помогла вам, ваша светлость, какой бы щекотливой ни была ситуация, – твердо заявила она. – Но думаю, мне хватило бы простого “спасибо”. Видите ли, ни одна женщина не пожелала бы связывать мужчину вечной благодарностью.
– Отлично сказано, мисс Денвилл! – торжествующе воскликнул его светлость и улыбнулся, увидев вошедшего в столовую лакея с тяжелым подносом. – А вот и десерт! Мисс Денвилл, вы намеренно ничего не ели, чтобы не испортить аппетит перед сладким?
Хелен не знала, плакать ей или смеяться при виде пирожных, кексов, пирожков и взбитых сливок. Но одно она знала точно: ее обуревало горячее желание опрокинуть поднос в смеющееся лицо Ричарда Рэкселла!
Глава двадцатая
Взволнованная неожиданной встречей в парке с герцогом Клерским и последовавшим за ней ленчем, окончательно ее расстроившим, Хелен укрепилась в своей решимости уйти из дома леди Хэппендейл. От мистера Дарси она уже однажды сбежала. Крайне неоригинально поступать так вновь, но другого выхода она не видела. Уж если мистер Дарси не знал, как от нее избавиться, то герцогу Клерскому она нужна в тысячу раз меньше! Жаль только, что у нее опять нет времени тщательно подготовить свой отъезд. Действовать придется второпях и втайне от всех. Хелен мучилась угрызениями совести оттого, что вынуждена покинуть леди Хэппендейл, даже не попрощавшись, и от души надеялась, что эта добрая и благородная женщина простит ее.
Когда леди Солташ и ее племянница, наконец, отбыли восвояси, а герцог с сестрой уединились для беседы с глазу на глаз, Хелен направилась в свою комнату. Написав леди Хэппендейл письмо с объяснениями, она оставила его на туалетном столике, побросала кое-какие вещи все в тот же злополучный чемодан и, спустившись по боковой лестнице, выскользнула из дома через черный ход. На заднем дворе лакей леди Хэппендейл собирался куда-то ехать на двуколке. Хелен окликнула его и, узнав, что он отправляется в Биллингсхерст, довольно убедительно объяснила – похоже, ложь и обман становятся для нее образом жизни! – что ей надо срочно передать подруге чемодан ближайшим рейсом почтовой кареты. Слуга кивнул, и Хелен забралась в двуколку.
Когда она прибыла в Биллингсхерст, фортуна вновь ей улыбнулась. Во-первых, она обнаружила рядом с постоялым двором ломбард, а во-вторых, изучив расписание, выяснила, что вскоре отходит карета до Вулверхэмптона, делающая остановку в Кэлверт-Грине. Оставалось сделать последний, необходимый шаг, и через час Хелен была уже в пути.
Первые несколько миль один не в меру общительный джентльмен безуспешно пытался познакомиться с попутчиками: карету трясло и подбрасывало на многочисленных рытвинах и ухабах проселочной дороги. Когда она угрожающе кренилась то в одну, то в другую сторону, пассажиры цеплялись за сиденья и громко выражали на редкость единодушное мнение об умении кучера управляться с лошадьми и о плачевном состоянии дорог в королевстве. Отсюда было недалеко и до упадка нравственности в современном обществе, не говоря уже о распущенности молодого поколения. Все эти темы с жаром обсуждались в те редкие минуты, когда экипаж принимал относительно вертикальное положение. Спустя некоторое время дорога выровнялась, пассажиры настроились более оптимистично и начали высказывать надежду на успешное завершение путешествия.
Общительный джентльмен возобновил свои попытки и, добровольно возложив на себя роль распорядителя, назвался мистером Криксфиддом, а пухленькую улыбчивую женщину, сидевшую рядом, представил как свою жену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67