– Итак, мисс Денвилл, – произнесла она, понизив голос, – вы уже успели познакомиться с новым герцогом Клерским. Хотя, видимо, следует называть его не новым герцогом, а законным. Вы встретились с ним в саду, не так ли?
Хелен ответила утвердительно, глядя гостье прямо в глаза. Да, она только что познакомилась с герцогом Клерским, и произошло это знаменательное событие именно в саду. Она и не предполагала, что эти широко раскрытые красивые глаза могут смотреть с такой проницательностью.
– Не ожидала, что он окажется таким красавцем, – продолжала мисс Солташ. – Он намного моложе Толби и гораздо привлекательнее, вы не находите? – Хелен кивнула, и Дебора добавила: – Как компаньонка леди Хэппендейл, вы будете иметь возможность часто попадаться ему на глаза.
После столь приятной беседы Хелен почувствовала, что не сможет проглотить ни кусочка. Ленч состоял из холодных мясных закусок и фруктов. К счастью, на компаньонку леди Хэппендейл никто, кроме Рэкселла, не обращал никакого внимания.
Все расселись вокруг изысканно сервированного стола, лакей обслужил их, и после вступительных любезностей леди Солташ обратилась к Рэкселлу:
– Эмилия только что сообщила мне, ваша светлость, что вы провели последние годы, путешествуя по Европе со своим слугой. Вы просто обязаны поделиться впечатлениями и рассказать нам о своих приключениях за границей – несомненно, чрезвычайно увлекательных! Мы обожаем слушать рассказы о путешествиях, не так ли, Дебора?
Дебора горячо поддержала тетку.
Рэкселл поставил бокал и одарил леди Солташ улыбкой, которую та позже в разговоре с племянницей назвала “потрясающей”.
– Мне нечем особенно похвастаться, – любезно ответил он. – Никаких приключений у меня не было. Я стремился посетить и получше узнать те места, где уже бывал когда-то в молодости.
– В молодости! – воскликнула почтенная матрона, оседлав любимого конька. – Что вы такое говорите!
– Я всегда увлекался искусством – на любительском уровне, разумеется, – особенно скульптурой, поэтому, естественно, обосновался во Флоренции. Провел там несколько лет и заинтересовался флорентийской школой эпохи Возрождения. Постепенно поверхностное увлечение переросло в настоящую одержимость. Я собрал довольно обширную коллекцию, которую скоро доставят в мое поместье с виллы во Фьезоле, где я жил. – Он начал описывать свою коллекцию, проявив при этом недюжинную эрудицию, которая поразила бы ученого историка искусств, а о некоторых произведениях говорил с таким знанием дела, что вызвал бы восхищение самого авторитетного специалиста. Хелен вспомнила, с каким пренебрежением однажды отозвался мистер Дарси о своих приобретениях, уточнив, что выиграл их в карты.
В разговор включилась леди Хэппендейл:
– Мне никогда не нравилась манера Бартольо, дорогой, но я бы с удовольствием посмотрела на скульптуры Донателло. По-моему, ты совершил ошибку, ограничившись скульптурой, хотя о вкусах, разумеется, не спорят.
– Сожалею, что разочаровал тебя своими предпочтениями, дорогая, но у меня есть несколько замечательных полотен Тициана, если, конечно, ты любишь венецианскую живопись.
– Даже очень! – обрадовалась леди Хэппендейл. – Этой школой я особенно восхищаюсь! Ее отличает необыкновенная гармония линий, своеобразный колорит. А как красивы тициановские модели!
Его светлость посмотрел на Хелен.
– Да, они действительно прекрасны. Мне кажется, мисс Денвилл немного на них похожа, – произнес он.
– Тонко подмечено! – сказала его сестра, глядя на свою компаньонку так, словно видела ее впервые. – У мисс Денвилл определенно тициановские волосы. Но, Ричард, – мягко упрекнула она брата, – женщины на его картинах довольно… полные, мисс Денвилл совсем не такая.
К счастью, Хелен ничего не ела, иначе она бы непременно поперхнулась. Она подняла глаза на леди Хэппендейл. Та смотрела на нее с искренней симпатией, обе гостьи – с плохо скрываемой неприязнью, а его светлость – с загадочной улыбкой мистера Дарси. Он явно не собирался комментировать реплику сестры.
Наступила неловкая пауза. Леди Хэппендейл первой нарушила молчание.
– Ты продолжаешь меня поражать, Ричард! – быстро сказала она. – Приобретение такой коллекции, должно быть, потребовало много времени и энергии!
– Что тебя так удивляет, Эмилия? – отозвался Рэкселл. – Неужели ты думаешь, что я все свое время проводил с donne di piacere (Женщинами для приятного времяпрепровождения (итал.)?
Леди Хэппендейл пришлось приложить ко рту салфетку, чтобы скрыть улыбку. Леди Солташ не так хорошо знала итальянский язык, как хозяйка дома, но и до нее дошло, на что намекает Рэкселл. Она слегка закашлялась, но возмутиться не осмелилась. Он как-никак герцог, да еще такой импозантный, прекрасная партия для незамужней девушки! И все-таки, подумала она, не забыть бы просветить Дебору относительно взаимоотношений джентльменов из высшего общества с женщинами, которых не принято обсуждать за ленчем.
Хелен тоже сообразила, что имел в виду Рэкселл, и, чувствуя потребность отплатить несносному герцогу за его реплики в ее адрес, вступила в разговор.
– Понятия не имею, кто такие donne di piacere, – солгала она с невинным видом, – но, раз уж речь зашла о том, чем можно заняться в свободное от приобретения произведений искусства время, приведу пример. Семья Медичи… – она сделала паузу и повернулась к мисс Солташ, – они прославились как покровители изящных искусств. Так вот, недавно я узнала, – продолжала она, – что Медичи питали склонность к азартным играм. – Она сладко улыбнулась Ричарду. – Флоренция ведь славится не только своими музеями, но и игорными заведениями, не так ли, ваша светлость? Что вы можете рассказать нам о них?
Она не надеялась застать его врасплох, но по его лицу поняла, что удар попал в цель и ей удалось на секунду смутить его. Герцог с серьезным видом кивнул и подтвердил правоту мисс Денвилл. Потом поведал несколько забавных историй о злоключениях Медичи за карточным столом, искусно избежав упоминания о своих собственных, после чего принялся развлекать дам рассказами о жизни в Италии.
Надо заставить Дебору узнать о Флоренции все, что можно, мысленно отметила леди Солташ.
Слушая брата, леди Хэппендейл обнаружила, что он вполне способен постоять за себя и вновь занять свое место в обществе. Ей показалось, что во время ленча он пребывал в приподнятом настроении, однако источником его оживления послужила не очаровательная мисс Дебора Солташ. Леди Хэппендейл затруднялась с точным определением, но склонялась к мысли, что брат испытывает облегчение. Какова причина такого состояния, она не могла догадаться, но радовалась, что Ричард не поддался чарам Деборы и остался равнодушен к ее кокетливым ужимкам и улыбкам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67