Удар был бы смертельным. Фульвио понял, что такой боковой выпад был коронным у мастера Боснела, опытного Йоркского бретера.
Фульвио понимал, что английский бульдог предпочитал стремительный и скорый бой и не рассчитывал на продолжительное сражение. Князь же, наоборот, еще только вошел во вкус. Ему хотелось выиграть время и поводить противника.
Поглощенный сражением, Фульвио смутно видел золотую головку Зефирины, склонившейся над мраморной балюстрадой. У нее был взволнованный вид. Кем? Чем? Своим будущим? Тем, что будет с англичанином? А, может, с ним, Фульвио? Ну уж только не этим. Она слишком хорошо умела заставить его почувствовать свое отношение.
Думая об этом, Фульвио стал рассеянным, а это было совсем недопустимо. Взяв себя в руки, он нанес два удара, которые задели англичанина. Тот, отразив удар первой позиции, тут же в ответ начал атаку с фланга.
Зефирина, не сдержавшись, закричала. Открыв ударом ноги дверь, Фульвио выскочил в сад. Ему не хватало воздуха. Мортимер последовал за ним. При свете факелов оба князя продолжали биться среди деревьев.
И тут Фульвио вдруг увидел, что Мортимер открылся.
Прекрасно владея рапирой, англичанин время от времени пренебрегал кинжалом. Бой длился слишком долго. Мортимер совершил ошибку и, желая ее исправить, нанес удар, порвав камзол Фульвио. Оба противника кружились вокруг статуи Юдифи и Олоферна… Опершись о статую, Фульвио отразил удар правой. Теперь он затеял игру на сближение, чтобы избежать удара левой, а тем временем его кинжал отразил «высокий крест». Похоже, прием, разработанный Луиджи д'Ампресо, вполне действовал.
Фульвио открылся, «приглашая» врага воспользоваться этим. Мортимер всей мощью ринулся, желая нанести рапирой удар сбоку. Фульвио ускользнул. Он вскочил на край фонтана. Но вместо ответного удара, которого ждал Мортимер, он устремился к нему, скрестив кинжал и шпагу выше уровня сердца. Нанесенный удар был неотразим. В какой-то миг Фульвио увидел изумление в голубых глазах Мортимера. И сам не зная, почему, он в последнюю секунду отвел на полдюйма вправо и шпагу, и кинжал. Оба клинка вонзились в грудь Мортимера. Сохраняя все тот же почти детский взгляд, англичанин рухнул, прошептав:
– О, мои поздравления… Удар Кастора и Поллукса…
И с этими словами, воздающими должное прежде всего игре по правилам, белокурая голова Мортимера де Монтроуза упала назад, в лужу крови.
– Боже правый, вы убили его! – воскликнула Зефирина, подбегая к князю Фарнелло.
Фульвио, очень бледный, протянул Паоло рапиру и кинжал.
– Сожалею, мадам, что не мог доставить вам удовольствие и сделать вас вдовой именно теперь… – прошептал он.
Зефирина в негодовании топнула ногой:
– Замолчите же, князь Фарнелло, вы только и делаете, что говорите глупости… Вы ранены?
Она взяла руку Фульвио и проверила, есть ли рана в том месте, где порван камзол. Увидев, что все в порядке, она, не боясь испачкать платье, опустилась на колени перед умирающим.
– Он еще дышит, – прошептала Зефирина.
На жест князя к нему подошли Паоло и Пикколо. Со всеми возможными предосторожностями они подняли с земли герцога де Монтроуза и понесли в его апартаменты.
– Господа, вы свидетели, что дуэль была честной, – обратился князь к английским слугам Мортимера.
– Да, монсеньор, мы можем это подтвердить.
Поскольку доктора Калидучо здесь не было, послали за римским врачом, который, осмотрев зияющую рану, прижег ее каленым железом, после чего с мрачным лицом объявил:
– У него в моче кровь… Больше трех дней синьор не протянет…
* * *
«Смерть Мортимера принесет нам несчастье».
Зефирина корила себя за то, что не смогла остановить эту ужасную дуэль.
Фульвио после дуэли заперся в своих апартаментах и не выходил.
Было что-то около полуночи. В доме стояла мертвая тишина. С улиц по-прежнему доносились крики и смех карнавальной толпы, к которым Зефирина уже притерпелась. Море танцующих фонариков двигалось в сторону Ватикана.
Зефирина в ночной рубашке, облокотившись на подоконник, предавалась мрачным мыслям.
«Она приносит несчастье всем, кто к ней приближается. Там, наверху, лежит бедный Мортимер, за которым ухаживает Плюш и который наверняка умрет, а Фульвио…»
Зефирина прервала тягостные размышления. Какое-то маленькое, бесформенное существо в широкополой шляпе с пером следовало за Паоло к главному входу во дворец.
«Каролюс?»
Зефирина вышла из комнаты. Ее больше не охраняли. Поднявшись по служебной лестнице, она на цыпочках стала подкрадываться к покоям Фульвио. Но она слишком поторопилась и чуть не столкнулась со слугой, который нес канделябр, освещая путь Паоло и карлику.
Зефирина спряталась в темном углу и замерла, пропуская молчаливое трио. Как она и догадалась, карлик направлялся к князю.
Постучав в дверь, Паоло вошел к князю вместе с карликом. Зефирина была вне себя от злости, потому что слуга с канделябром остался стоять у двери. К счастью, на противоположной стороне вестибюля стояла большая серебряная напольная ваза, доверху наполненная всякими сладостями. Паж-сладкоежка не удержался, подошел к вазе и стал набивать рот конфетами и печеньем.
Зефирина немедленно воспользовалась этим. Она подбежала к двери, тихонько открыла ее и спряталась за драпировкой в маленькой прихожей, откуда четыре двери вели в спальню, гостиную, молельню и рабочий кабинет его светлости.
Дверь кабинета была слегка приоткрыта. Зефирина, как в театре, услышала голос князя.
– Вы скажете своей госпоже и герцогу Бурбонскому, что, оставаясь по-прежнему союзником его императорского величества, я тем не менее не присоединюсь ни к Колонна, ни к коннетаблю, о чем честно их предупреждаю. Более того, я решительно не советую им участвовать в подобном предприятии, иначе они покроют себя позором в глазах всего христианского мира.
– Но, монсеньор, ваша светлость совершенно напрасно опасается! Никто не причинит папе никакого зла; мы просто хотим помешать ему плести заговор вместе с королем Франции. Нам пока неизвестно, как, но Франциск I и папа переписываются. Мадам регентша Франции дала согласие на создание коалиции против Карла V, которую новые союзники называют Священной Лигой… Моя госпожа надеется на ваш положительный ответ.
Зефирина вытерла вспотевшие ладони о свою рубашку.
«Да, это голос Каролюса».
Он заговорил о донье Гермине. Ради удовлетворения своей ненасытной жажды власти негодяйка была готова на все, даже на захват папы.
– Ну хорошо, я передам вам свой окончательный ответ через Паоло завтра в полдень… Сообщите это своей госпоже… Если я дам согласие, Паоло явится к вам с белой нарукавной повязкой, а если мой ответ будет отрицательным, то нарукавная повязка будет красной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Фульвио понимал, что английский бульдог предпочитал стремительный и скорый бой и не рассчитывал на продолжительное сражение. Князь же, наоборот, еще только вошел во вкус. Ему хотелось выиграть время и поводить противника.
Поглощенный сражением, Фульвио смутно видел золотую головку Зефирины, склонившейся над мраморной балюстрадой. У нее был взволнованный вид. Кем? Чем? Своим будущим? Тем, что будет с англичанином? А, может, с ним, Фульвио? Ну уж только не этим. Она слишком хорошо умела заставить его почувствовать свое отношение.
Думая об этом, Фульвио стал рассеянным, а это было совсем недопустимо. Взяв себя в руки, он нанес два удара, которые задели англичанина. Тот, отразив удар первой позиции, тут же в ответ начал атаку с фланга.
Зефирина, не сдержавшись, закричала. Открыв ударом ноги дверь, Фульвио выскочил в сад. Ему не хватало воздуха. Мортимер последовал за ним. При свете факелов оба князя продолжали биться среди деревьев.
И тут Фульвио вдруг увидел, что Мортимер открылся.
Прекрасно владея рапирой, англичанин время от времени пренебрегал кинжалом. Бой длился слишком долго. Мортимер совершил ошибку и, желая ее исправить, нанес удар, порвав камзол Фульвио. Оба противника кружились вокруг статуи Юдифи и Олоферна… Опершись о статую, Фульвио отразил удар правой. Теперь он затеял игру на сближение, чтобы избежать удара левой, а тем временем его кинжал отразил «высокий крест». Похоже, прием, разработанный Луиджи д'Ампресо, вполне действовал.
Фульвио открылся, «приглашая» врага воспользоваться этим. Мортимер всей мощью ринулся, желая нанести рапирой удар сбоку. Фульвио ускользнул. Он вскочил на край фонтана. Но вместо ответного удара, которого ждал Мортимер, он устремился к нему, скрестив кинжал и шпагу выше уровня сердца. Нанесенный удар был неотразим. В какой-то миг Фульвио увидел изумление в голубых глазах Мортимера. И сам не зная, почему, он в последнюю секунду отвел на полдюйма вправо и шпагу, и кинжал. Оба клинка вонзились в грудь Мортимера. Сохраняя все тот же почти детский взгляд, англичанин рухнул, прошептав:
– О, мои поздравления… Удар Кастора и Поллукса…
И с этими словами, воздающими должное прежде всего игре по правилам, белокурая голова Мортимера де Монтроуза упала назад, в лужу крови.
– Боже правый, вы убили его! – воскликнула Зефирина, подбегая к князю Фарнелло.
Фульвио, очень бледный, протянул Паоло рапиру и кинжал.
– Сожалею, мадам, что не мог доставить вам удовольствие и сделать вас вдовой именно теперь… – прошептал он.
Зефирина в негодовании топнула ногой:
– Замолчите же, князь Фарнелло, вы только и делаете, что говорите глупости… Вы ранены?
Она взяла руку Фульвио и проверила, есть ли рана в том месте, где порван камзол. Увидев, что все в порядке, она, не боясь испачкать платье, опустилась на колени перед умирающим.
– Он еще дышит, – прошептала Зефирина.
На жест князя к нему подошли Паоло и Пикколо. Со всеми возможными предосторожностями они подняли с земли герцога де Монтроуза и понесли в его апартаменты.
– Господа, вы свидетели, что дуэль была честной, – обратился князь к английским слугам Мортимера.
– Да, монсеньор, мы можем это подтвердить.
Поскольку доктора Калидучо здесь не было, послали за римским врачом, который, осмотрев зияющую рану, прижег ее каленым железом, после чего с мрачным лицом объявил:
– У него в моче кровь… Больше трех дней синьор не протянет…
* * *
«Смерть Мортимера принесет нам несчастье».
Зефирина корила себя за то, что не смогла остановить эту ужасную дуэль.
Фульвио после дуэли заперся в своих апартаментах и не выходил.
Было что-то около полуночи. В доме стояла мертвая тишина. С улиц по-прежнему доносились крики и смех карнавальной толпы, к которым Зефирина уже притерпелась. Море танцующих фонариков двигалось в сторону Ватикана.
Зефирина в ночной рубашке, облокотившись на подоконник, предавалась мрачным мыслям.
«Она приносит несчастье всем, кто к ней приближается. Там, наверху, лежит бедный Мортимер, за которым ухаживает Плюш и который наверняка умрет, а Фульвио…»
Зефирина прервала тягостные размышления. Какое-то маленькое, бесформенное существо в широкополой шляпе с пером следовало за Паоло к главному входу во дворец.
«Каролюс?»
Зефирина вышла из комнаты. Ее больше не охраняли. Поднявшись по служебной лестнице, она на цыпочках стала подкрадываться к покоям Фульвио. Но она слишком поторопилась и чуть не столкнулась со слугой, который нес канделябр, освещая путь Паоло и карлику.
Зефирина спряталась в темном углу и замерла, пропуская молчаливое трио. Как она и догадалась, карлик направлялся к князю.
Постучав в дверь, Паоло вошел к князю вместе с карликом. Зефирина была вне себя от злости, потому что слуга с канделябром остался стоять у двери. К счастью, на противоположной стороне вестибюля стояла большая серебряная напольная ваза, доверху наполненная всякими сладостями. Паж-сладкоежка не удержался, подошел к вазе и стал набивать рот конфетами и печеньем.
Зефирина немедленно воспользовалась этим. Она подбежала к двери, тихонько открыла ее и спряталась за драпировкой в маленькой прихожей, откуда четыре двери вели в спальню, гостиную, молельню и рабочий кабинет его светлости.
Дверь кабинета была слегка приоткрыта. Зефирина, как в театре, услышала голос князя.
– Вы скажете своей госпоже и герцогу Бурбонскому, что, оставаясь по-прежнему союзником его императорского величества, я тем не менее не присоединюсь ни к Колонна, ни к коннетаблю, о чем честно их предупреждаю. Более того, я решительно не советую им участвовать в подобном предприятии, иначе они покроют себя позором в глазах всего христианского мира.
– Но, монсеньор, ваша светлость совершенно напрасно опасается! Никто не причинит папе никакого зла; мы просто хотим помешать ему плести заговор вместе с королем Франции. Нам пока неизвестно, как, но Франциск I и папа переписываются. Мадам регентша Франции дала согласие на создание коалиции против Карла V, которую новые союзники называют Священной Лигой… Моя госпожа надеется на ваш положительный ответ.
Зефирина вытерла вспотевшие ладони о свою рубашку.
«Да, это голос Каролюса».
Он заговорил о донье Гермине. Ради удовлетворения своей ненасытной жажды власти негодяйка была готова на все, даже на захват папы.
– Ну хорошо, я передам вам свой окончательный ответ через Паоло завтра в полдень… Сообщите это своей госпоже… Если я дам согласие, Паоло явится к вам с белой нарукавной повязкой, а если мой ответ будет отрицательным, то нарукавная повязка будет красной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96