Так я впервые услышал про штучки Гидры — ведь точные обстоятельства гибели Бретта Макаллистера скрывались, как и серьезные подозрения Магистрата и семьи об истинной подоплеке «самоубийства» Маргарет Стрейхорн. Я просто окаменел от ужаса, пока Марк излагал мне то, что услышал от Поля о первых двух смертях, а затем подробности трагедии в День Труда, которая, возможно, была связана с гибелью четырех оперантов, якобы ставших жертвами акул.
— Сколько дерьма! — простонал я, когда мальчик наконец замолчал. — И единственный свидетель смерти бедняжки Адриены — восьмимесячный вундеркинд! Неудивительно, что Поль с Дени хотят все скрыть. Ты только представь, что Ти-Жана сканируют судебные аналитики!
— У них ничего не вышло бы, — отмахнулся Марк. — Сознание малыша непробиваемо. Даже мне он не разрешил там покопаться. Просто прокрутил воспоминания, а я перетранслировал их папе и Grandpere — чуть-чуть отредактировав.
— Э? — Во мне сразу вспыхнули подозрения.
Мальчик сидел на табуретке в захламленной задней комнатушке за магазином и почесывал под подбородком моего кота Марселя. Лицо у него было угрюмым.
— На пляже Джек сказал одну страшную вещь. И… и у меня не хватило духа сообщить папе или Grandpere… A вдруг…
— Что — вдруг, Господи Боже ты мой! О чем ты говоришь? Если не хочешь приоткрыть сознание пошире, чтобы прояснить свои чертовы мысли, так объясни словесно!
— Узнать про эту Гидру было достаточно скверно. Но это чудовище действует не одно. Джек сказал, что Гидру «поддерживает, контролирует и любит» — его мысли дословно! — еще одно сознание, отдельное от нее. Я разглядел слабенький образ второго чудовища — все, что сумел уловить Джек, и оно совсем иное, чем Гидра. Гидра не человек. А то, другое, — да. И более того: оно показалось мне смутно знакомым.
— Non de dieu! note 56 Это второе — Виктор?
— Я тоже так подумал. И проиграл мои детские воспоминания о той Страстной Пятнице двенадцать лет назад — проверил, нет ли среди них чего-нибудь о дяде Вике. Никаких следов образа, который можно было бы идентифицировать с ним. Но осталась слабая тень кого-то очень страшного. Моя детская способность самосохранения почти изгладила это воспоминание, потому что оно сильно травмировало мое детское сознание. Но все-таки я уловил этот мнемонический проблеск. Меня тогда напугал человек, в то время мне неизвестный. Но я чем хочешь поклянусь, что жуткая личность, нащупывавшая психоконтакт со мной в момент смерти дяди Виктора, и существо, поддерживающее Гидру, — одно и то же.
— Но кто этот… этот контролер, ты не знаешь?
— Ни малейшего понятия не имею. Джек назвал его Фурией.
— О Господи! — прошептал я, выбрался из кресла, выдвинул ящик картотеки, вытащил припрятанную там бутылку виски и на глазах растерявшегося Марка сделал пару хороших глотков. А потом плюхнулся назад в кресло, да так, что Марсель на метр взвился в воздух. А я сидел, выпучив глаза от ужаса, весь в холодном липком поту, потому что и мои собственные двенадцатилетние воспоминания вырвались из тайника, куда я их загнал.
Фурия!
… Я отказался присоединиться к метаконцерту, который организовал Дени, и спрятался где-то среди метарешеток снаружи. И увидел ЭТО.
— Кто ты? — спросил я.
И оно ответило: «Я — Фурия».
— Откуда ты пришла? — спросил я.
Я из небытия. Это было неизбежно.
— Что тебе нужно?
И оно ответило: «Вы все!»
Марк сказал с ледяным спокойствием:
— Это кто-то из них. Один из членов семьи, собравшихся у смертного ложа дяди Вика. В момент смерти он каким-то образом… Я не знаю, что он сделал. Заразил? Слился? Принудил? Передал свое извращенное честолюбие?
— Но это же невозможно! — крикнул я.
Марк словно не заметил и продолжал размышлять вслух:
— Вот почему мое подсознание помешало мне рассказать папе про Фурию. Ведь Фурией может быть любой из них!.. Нет, погоди! Не жены и уж конечно не бедный дядя Бретт. Фурия — кто-то из Ремилардов. Может быть, даже сам папа — возможно, отцепившаяся часть его личности, о которой он даже не подозревает.
— Ну а дерьмовая Гидра тогда кто? — просипел я. — Другой член семьи. Пятеро их?
Марк нахмурился, покачал головой.
Я глотнул еще виски, чтобы унять дрожь. Не помогало. Однако огненная вода, видимо, подбодрила мои парализованные мозговые синапсы, так как меня осенила блестящая мысль.
— Только не Адриен!
Марк уставился на меня с недоумением.
— Твой дядя Адриен. Он был здесь, на Земле, когда Маргарет Стрейхорн погибла на Орбе, из чего следует, что он не Фурия и не Гидра! Он единственный член Династии, задержавшийся тут. Все остальные находились в Консилиум Орбе, когда Маргарет… И твоя тетя Анн тоже исключается! Когда на Маргарет напали в канун Дня Всех Святых, вы с ней уже улетели на Орб.
Он посмотрел на меня с сомнением.
— Ты считаешь, что Фурия и Гидра неразлучны. По-моему, это ниоткуда не следует.
Я был обескуражен.
— Может быть. Но получается логично. Адриен обожал дочь и после ее смерти не может прийти в себя. И Анн… черт! Кто угодно из них может быть Фурией! Даже ты. — Я опять поднес бутылку ко рту.
Но Марк принудил мою руку остановиться. И поставить виски на стол. Мальчик подошел ко мне вплотную, зажал мою вспотевшую голову в ладонях и уставился мне в глаза.
Принуждение. Он меня полностью обработал. Где уж было моему психоэкранчику задержать его! И на одно мгновение он показал мне, что находилось за его собственным экраном. Показал мне, кто он. И отчеканил:
«Я — НЕ ФУРИЯ!»
Мое сознание безмолвно взвизгнуло от изумления. Мне удалось увидеть завуалированное младенческое сознание Джека — невероятно! Мне были известны грозные внутренние ресурсы Поля и Дени. Сознание Марка было иным — более глубоким и темным, чем у отца и деда, и совсем иное, чем у Джека, а для меня страшнее тех троих. Но он сказал мне правду: Фурией он не был. Я запомнил Фурию с той Страстной Пятницы, и тут меня осенило, что я сталкивался с ней еще раз. О чем совсем забыл до этой минуты.
Фурия присутствовала, когда Джек спускался по родовому каналу. Она пыталась подчинить малыша своему контролю, когда тот еще не сделал даже первого вздоха.
И тут я взвыл в голос.
Марк завинтил принуждение как тиски.
ДядюшкаРогиядолженсделатьпожалуйстапойми! Ты мне необходим и я не могу допустить чтобы ты расклеился ведь доверять я могу только тебе и Джеку ЛЮБОЙ ИЗ НИХ МОЖЕТ БЫТЬ ФУРИЕЙ и мы знаем чего она хочет ФУРИЯ ХОЧЕТ НАС ВСЕХ. Она сказала тебе это. Кто бы и что бы она ни была как бы она ни сумела состряпать эту Гидру ОНА — НАСТОЯЩЕЕ ЧУДОВИЩЕ и только мы способны ее остановить!.. А потому ты должен взять себя в руки и прекратить наконец пить!
В принуждении Марк — Великий Магистр, но даже он не мог держать меня под контролем без конца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139