Она вовсе не хочет, чтобы мы
его убили.
Возможно.
Тем хуже.
На хрен Марка. Любимчик Фурии! Если Марк согласится, она заменит нас им быстрее скорости света.
Рыцарь в сверкающей броне? Как же, жди!
Мистер Чистюля!
Будете вы меня СЛУШАТЬ? Мы можем прикончить
Марка, чего бы там ни хотела Фурия.
Если мы убьем Марка против желания Фурии, она
убьет нас!
Дерьмо! Мы нужны Фурии! Без нас она бессильна!
Вот почему мы можем, ничего не опасаясь, выполнить мой план. (Образ.)
Мне он нравится.
А знаешь, здорово!
Чертовски.
Мы себя выдадим, идиоты безмозглые.
Нет, если я психозатуманю свою личность. Буду невидима, пока не выеду на трассу. Тогда в общей свалке все очевидцы примут меня за одного из участников. Смотрите! Я сделаю из Марка отбивную. Располосую шипами, когда гонщики начнут поворот в дальнем конце трассы. Зрителей там будет мало. Парочка судей и, может, телеоператоры. Марк наверняка выйдет в лидеры даже и без ЦЭ-шлема, я попросту выскочу наперерез и БАЦ! Беэмвешка тяжелее «хонды» на пятьдесят кеге. Я размажу его по льду!
Ну, покромсаешь его немножко. А в регенванне все восстановят в прежнем виде.
Нет, если вспыхнет горючее и растопит лед. И он провалится в полынью. И сдохнет прежде, чем лекари до него доберутся. Мертвяков не регенерируют, деточка.
Ты совсем одерьмовела.
Самое лучшее — прикончить его. Послушаем остальных.
Самое оно.
Я — за.
И мы поможем! Подберемся поближе и ускорим
таяние. Психоацетиленовыми горелками!
Ого! ЗДОРОВО!!!
А как ты думаешь улизнуть потом?
Ха
Ха
Ха!
…
Ну так как же, ЧЕРТ ТЕБЯ ДЕРИ?
Опять затуманюсь. За трассой лед разбит тренировками. Броситься по моим следам сразу никому и в голову не придет, а если потом попробуют, так что? Там следов навалом. Как прикончу Марка, сразу стану невидимкой. Устрою хорошую свалку, и пусть колбаски жарятся. Уеду на психокинезе, а потом выберусь на берег у заброшенного шоссе возле карьера. И домой!
Пожалуй, получится. Если Фурия не подглядит.
Она будет у финиша со всей оравой зрителей, если вообще решит посмотреть гонки. А дальний конец трассы разве что раз-другой обозрит ультразрением, как все прочие шишки.
Надейся! Надейся!
Трусишь
трусишь
трусишь!
Я ТОЛЬКО ЗАБОЧУСЬ О НАС!
Если Фурия меня остановит, то тогда наглотаюсь дерьма. И вы все тоже. Ну и что? Рано или поздно ей придется облобызать меня и помириться. Мы Фурии нужны, говорят же вам! Но шанс прикончить Марка абсолютно естественным образом вроде этого выпадает раз в сто лет, и мы дураки будем, если его упустим!
Нет. Нам нельзя этого делать.
Вот и нет, можно!
Ага. Ты в меньшинстве!
Если поджилки трясутся, заткнись и в зону огня не суйся, малюточка!
Погоди! Мы участвуем все, я одна подставляться не собираюсь.
… Ну-у… хорошо!
Поистине
прекрасное
решение.
Я буду готов к делу в четырнадцать часов у Герл-Брука. И вы все чтобы там были!
Динамики изрыгали музыку «Тройки» из «Поручика Киже», аранжированную в стиле джампрока Дартмутским походным оркестром. Зрители разразились приветственными возгласами: пятьдесят два ледоцикла медленно объезжали пятисотметровый овал, служивший стартом и финишем гонок. Турбоциклы выглядели очень внушительно — сверкающие восьмисантиметровые шипы выдвинуты полностью; молодые гонщики в ярких костюмах сидят в седлах так же прямо, как рыцари, объезжающие ристалище перед турниром. Два старомолодых зрителя пробрались на свои места в верхнем ряду трибуны. Роги ворчливо сообщил Дени, что в былые дни в программу Зимнего карнавала никогда бы не включили такие возмутительные соревнования; их и спортивными-то не назовешь. И явился он сюда, добродетельно добавил Роги, только чтобы помолиться о безмозглом молокососе Марке: пусть уцелеет.
Дени засмеялся.
— Шипастые турбо вовсе не такие жуткие, какими выглядят, дядюшка Роги. Гонщики проходят специальную проверку, прежде чем их допустят к соревнованиям, и одеты в настоящую броню, хотя и гибкую. В Северной Европе такие гонки устраивают уже больше семидесяти лет. Просто у нас они вошли в моду не сразу. И бесспорно, стали одним из центральных событий Зимнего карнавала.
Временные трибуны были воздвигнуты на восточном берегу замерзшей реки, и теперь на них разместилось тысяч десять зрителей, и почти столько же любителей мотогонок на льду расположились на противоположном берегу веселыми компаниями позади тюков соломы и предохранительной ограды, запасшись одеялами, спальными мешками и электрообогревателями. Безоблачное небо было нежной голубизны, снег искрился, воздух застыл в неподвижности, а температура — минус шестнадцать градусов — помогала торговцам горячей едой и напитками богатеть на глазах.
— Парня все равно может разорвать на куски, если такая чертова машина наедет на него, — пробурчал старый букинист. — Марку меньше всего надо ближайшие восемь месяцев болтаться в ванне, отращивая новую руку или ногу — и все ради нескольких минут дешевого азарта и грошового приза.
На гигантском видеоэкране к югу за чертой финиша событий на дальних участках трассы в алфавитном порядке вспыхивали фамилии участников и их достижения в гонках. Хриплыми воплями и насмешливыми выкриками встречали фамилии испытанных гонщиков, а те в ответ дальнировали собственные приветствия, сдобренные крепкими словечками. Юниорам аплодировали более чинно, однако Роги вскочил на ноги и оглушительно засвистел, когда на экране зажглось:
(3 Тр.) МАРК РЕМИЛАРД — НОВИЧОК
В ответ черно-белый гонщик в конце процессии вознаградил его веселым взмахом руки.
Роги сел и нахмурился:
— Чертовски скверно, что Поль не сумел выбраться сюда. И я что-то не замечаю аур других членов зазнавшейся Династии.
— В понедельник в Ассамблее предстоит важное голосование, — мягко ответил Дени. — Некоторые Магнаты потребовали учреждения двадцати новых этнических планет для народов Африки и Азии, едва осенью завершится испытательный срок. Билль, который они намерены представить Консилиуму в полном составе, отменит обычное условие Содружества: двадцать процентов оперантов среди основателей новых человеческих колоний. Среди Магнатов Ассамблеи сейчас идет кипение и бурление, поскольку голос каждого эквивалентен голосам ста Соинтендантов.
— А по-моему, пусть китаезы и черные получат свои планеты, — решительно заявил Роги. — Все, кому приспичит бросить добрую старушку Землю и пуститься осваивать какой-нибудь забытый Богом закоулок Галактики, настолько свихнутые, что им следует оказывать всяческую помощь.
— В том-то и беда, дядюшка Роги. Поддержка колоний до тех пор, пока они не смогут содержать себя сами, не говоря уж о том, чтобы стать источником дохода для Галактической Конфедерации, стоит огромных денег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
его убили.
Возможно.
Тем хуже.
На хрен Марка. Любимчик Фурии! Если Марк согласится, она заменит нас им быстрее скорости света.
Рыцарь в сверкающей броне? Как же, жди!
Мистер Чистюля!
Будете вы меня СЛУШАТЬ? Мы можем прикончить
Марка, чего бы там ни хотела Фурия.
Если мы убьем Марка против желания Фурии, она
убьет нас!
Дерьмо! Мы нужны Фурии! Без нас она бессильна!
Вот почему мы можем, ничего не опасаясь, выполнить мой план. (Образ.)
Мне он нравится.
А знаешь, здорово!
Чертовски.
Мы себя выдадим, идиоты безмозглые.
Нет, если я психозатуманю свою личность. Буду невидима, пока не выеду на трассу. Тогда в общей свалке все очевидцы примут меня за одного из участников. Смотрите! Я сделаю из Марка отбивную. Располосую шипами, когда гонщики начнут поворот в дальнем конце трассы. Зрителей там будет мало. Парочка судей и, может, телеоператоры. Марк наверняка выйдет в лидеры даже и без ЦЭ-шлема, я попросту выскочу наперерез и БАЦ! Беэмвешка тяжелее «хонды» на пятьдесят кеге. Я размажу его по льду!
Ну, покромсаешь его немножко. А в регенванне все восстановят в прежнем виде.
Нет, если вспыхнет горючее и растопит лед. И он провалится в полынью. И сдохнет прежде, чем лекари до него доберутся. Мертвяков не регенерируют, деточка.
Ты совсем одерьмовела.
Самое лучшее — прикончить его. Послушаем остальных.
Самое оно.
Я — за.
И мы поможем! Подберемся поближе и ускорим
таяние. Психоацетиленовыми горелками!
Ого! ЗДОРОВО!!!
А как ты думаешь улизнуть потом?
Ха
Ха
Ха!
…
Ну так как же, ЧЕРТ ТЕБЯ ДЕРИ?
Опять затуманюсь. За трассой лед разбит тренировками. Броситься по моим следам сразу никому и в голову не придет, а если потом попробуют, так что? Там следов навалом. Как прикончу Марка, сразу стану невидимкой. Устрою хорошую свалку, и пусть колбаски жарятся. Уеду на психокинезе, а потом выберусь на берег у заброшенного шоссе возле карьера. И домой!
Пожалуй, получится. Если Фурия не подглядит.
Она будет у финиша со всей оравой зрителей, если вообще решит посмотреть гонки. А дальний конец трассы разве что раз-другой обозрит ультразрением, как все прочие шишки.
Надейся! Надейся!
Трусишь
трусишь
трусишь!
Я ТОЛЬКО ЗАБОЧУСЬ О НАС!
Если Фурия меня остановит, то тогда наглотаюсь дерьма. И вы все тоже. Ну и что? Рано или поздно ей придется облобызать меня и помириться. Мы Фурии нужны, говорят же вам! Но шанс прикончить Марка абсолютно естественным образом вроде этого выпадает раз в сто лет, и мы дураки будем, если его упустим!
Нет. Нам нельзя этого делать.
Вот и нет, можно!
Ага. Ты в меньшинстве!
Если поджилки трясутся, заткнись и в зону огня не суйся, малюточка!
Погоди! Мы участвуем все, я одна подставляться не собираюсь.
… Ну-у… хорошо!
Поистине
прекрасное
решение.
Я буду готов к делу в четырнадцать часов у Герл-Брука. И вы все чтобы там были!
Динамики изрыгали музыку «Тройки» из «Поручика Киже», аранжированную в стиле джампрока Дартмутским походным оркестром. Зрители разразились приветственными возгласами: пятьдесят два ледоцикла медленно объезжали пятисотметровый овал, служивший стартом и финишем гонок. Турбоциклы выглядели очень внушительно — сверкающие восьмисантиметровые шипы выдвинуты полностью; молодые гонщики в ярких костюмах сидят в седлах так же прямо, как рыцари, объезжающие ристалище перед турниром. Два старомолодых зрителя пробрались на свои места в верхнем ряду трибуны. Роги ворчливо сообщил Дени, что в былые дни в программу Зимнего карнавала никогда бы не включили такие возмутительные соревнования; их и спортивными-то не назовешь. И явился он сюда, добродетельно добавил Роги, только чтобы помолиться о безмозглом молокососе Марке: пусть уцелеет.
Дени засмеялся.
— Шипастые турбо вовсе не такие жуткие, какими выглядят, дядюшка Роги. Гонщики проходят специальную проверку, прежде чем их допустят к соревнованиям, и одеты в настоящую броню, хотя и гибкую. В Северной Европе такие гонки устраивают уже больше семидесяти лет. Просто у нас они вошли в моду не сразу. И бесспорно, стали одним из центральных событий Зимнего карнавала.
Временные трибуны были воздвигнуты на восточном берегу замерзшей реки, и теперь на них разместилось тысяч десять зрителей, и почти столько же любителей мотогонок на льду расположились на противоположном берегу веселыми компаниями позади тюков соломы и предохранительной ограды, запасшись одеялами, спальными мешками и электрообогревателями. Безоблачное небо было нежной голубизны, снег искрился, воздух застыл в неподвижности, а температура — минус шестнадцать градусов — помогала торговцам горячей едой и напитками богатеть на глазах.
— Парня все равно может разорвать на куски, если такая чертова машина наедет на него, — пробурчал старый букинист. — Марку меньше всего надо ближайшие восемь месяцев болтаться в ванне, отращивая новую руку или ногу — и все ради нескольких минут дешевого азарта и грошового приза.
На гигантском видеоэкране к югу за чертой финиша событий на дальних участках трассы в алфавитном порядке вспыхивали фамилии участников и их достижения в гонках. Хриплыми воплями и насмешливыми выкриками встречали фамилии испытанных гонщиков, а те в ответ дальнировали собственные приветствия, сдобренные крепкими словечками. Юниорам аплодировали более чинно, однако Роги вскочил на ноги и оглушительно засвистел, когда на экране зажглось:
(3 Тр.) МАРК РЕМИЛАРД — НОВИЧОК
В ответ черно-белый гонщик в конце процессии вознаградил его веселым взмахом руки.
Роги сел и нахмурился:
— Чертовски скверно, что Поль не сумел выбраться сюда. И я что-то не замечаю аур других членов зазнавшейся Династии.
— В понедельник в Ассамблее предстоит важное голосование, — мягко ответил Дени. — Некоторые Магнаты потребовали учреждения двадцати новых этнических планет для народов Африки и Азии, едва осенью завершится испытательный срок. Билль, который они намерены представить Консилиуму в полном составе, отменит обычное условие Содружества: двадцать процентов оперантов среди основателей новых человеческих колоний. Среди Магнатов Ассамблеи сейчас идет кипение и бурление, поскольку голос каждого эквивалентен голосам ста Соинтендантов.
— А по-моему, пусть китаезы и черные получат свои планеты, — решительно заявил Роги. — Все, кому приспичит бросить добрую старушку Землю и пуститься осваивать какой-нибудь забытый Богом закоулок Галактики, настолько свихнутые, что им следует оказывать всяческую помощь.
— В том-то и беда, дядюшка Роги. Поддержка колоний до тех пор, пока они не смогут содержать себя сами, не говоря уж о том, чтобы стать источником дохода для Галактической Конфедерации, стоит огромных денег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139