Когда они видят много рекламы модной одежды, то считают это «подходящим окружением» для всех прочих товаров – от элитных часов до мужской парфюмерии.
Английские мужские журналы издают сезонные модные приложения. Они печатаются только ради рекламы, в них всегда много качественных продуктов, они блестят, переливаются, и их покупают только те, кто готов платить за рекламу. Их основная задача – привлечение в ряды читателей основного издания людей, интересующихся модой, а не только порнухой.
В 1999 году я начал работу над «Ральф стайл» – универсальным модным журналом, который должен был выходить два раза в год и, как я надеялся, понравился бы шмоточникам, после чего они стали бы лояльнее относиться к «Ральфу». Моим рекламщикам эта затея не понравилась, и у них имелась на то причина. Было невероятно трудно продавать рекламу одежды в «Ральфе». Никто не хотел тратить время на привлечение низкодоходных, придирчивых клиентов, которым к тому же не нравился наш журнал, когда можно было продавать дорогую рекламу дезодорантов и кремов от запаха ног, которая и приносила основной доход.
Они уперлись, распускали слухи и оттягивали решение как могли. Я пытался ввести должность менеджера по продаже модной рекламы, который занимался бы тем же, чем в «Эф-эйч-эм» занималась женщина, принятая туда на работу еще в 1997 году. После серии бесконечных, опустошающих, разочаровывающих и идиотских совещаний со старшими рекламщикам, которые мешали развитию проекта на основании того, что он еще не существовал, на работу была принята Натали. Она должна была начать выпуск «Ральф стайл» и занималась бы модной рекламой в основном издании. Она проработала пару месяцев, пока рекламный отдел не заключил секретное (от меня) соглашение с Брэдом и ей не приказали продавать любую рекламу, после чего работа Натали стала бессмысленной.
Выход первого номера «Ральф стайл» совпадал с очередным выпуском «Эф-эйч-эм коллекшнз». Это сделало бы задачу моих рекламных агентов еще более сложной, если бы они на самом деле продавали журнал. Но они не утруждали себя этим. «Эф-эйч-эм коллекшнз» ничем не отличался от «Ральф стайл», если не считать того, что первый содержал сорок страниц рекламы, из которых тридцать пять были рекламой модных изделий, тогда как во втором рекламой были заняты восемнадцать страниц, из которых моде были посвящены шесть, а оплачены – только четыре страницы.
Мои рекламщики не собирались продавать рекламу модных товаров для «Ральфа», поэтому мне пришлось уволить их шефа. Сначала я отказывался разговаривать с ним о чем-либо, кроме моды. Раньше мы разговаривали или встречались несколько раз в неделю, но теперь с этим было покончено. Он стал присылать вместо себя своего заместителя Дэйва, но и ему я сказал, что готов беседовать только о моде. Я перестал разговаривать с отделом рекламы по-английски. На любые их вопросы я отвечал только по-испански. Типичный диалог выглядел следующим образом:
– Звонят из «Герперакса», они хотят две страницы тематического материала в следующем номере. Мы можем им это устроить? Им нужен ответ прямо сейчас.
– Discupla. No puedo hablar ingl?s.
– Ну пожалуйста, это очень важно. Мы можем дать им страницы?
– Tinea no es una гора. Quiero las ropas.en mi revista. Ropas. Entiendes?
– Ради Бога, Марк, я не говорю по-итальянски…
– No es mi problema.
Когда стало понятно, что я скорее уволюсь, чем откажусь от своего, Скотта перевели в бухгалтерию. Таким был мой первый опыт безжалостности. Он окончился убедительной победой и придал мне ложное чувство уверенности в собственных силах. Мне было жалко начальника отдела рекламы, потому что он хорошо делал свое дело, никто не мог с ним сравниться в этом, но для меня на первом месте были интересы журнала, поэтому победил именно «Ральф».
Должность главного рекламщика перешла к образованному, кипящему энергией Дэйву. Не спросив моего согласия, он нанял величавую Николя на должность своего заместителя по моде. После этого стало понятно, что я совершенно не разбираюсь в людях. Николя была настоящим гением модной рекламы. Ее длинные ноги, большие глаза, неуемная энергия и модные вещи, которые она носила сама, немедленно подняли наши доходы от рекламы тряпья. Через полтора года четверть доходов от рекламы «Ральфа» поступала от клиентов, продававших одежду и мужскую парфюмерию, что было сравнимо с показателями ведущих мужских журналов западных стран.
Аманда, которая в одночасье из ассистентки превратилась в заведующую отделом моды, просто потому что других кандидатур у нас не было, также проявила себя с самой лучшей стороны. Она сразу же поняла, что мне было нужно: модели-мужчины, которые не складывали губки бантиком, как будто они готовы сделать минет, и модели-женщины, которые складывали губки бантиком, как будто были готовы сделать минет. Аманда сделала снимки более яркими, реалистичными, но не обыкновенными. Но что еще важнее, она не ограничила свой выбор кожей и джинсами, как я в свое время. «Ральф» сделал очень много для продвижения одежды для скейтбордистов на широкий рынок. Небольшие подпольные фирмы не могли понять, почему нас интересовала их одежда – ведь у них совершенно не было денег на рекламу или желания добиваться широкого распространения своего товара. Когда читатели видели одежду, она им нравилась, они доверяли «Ральфу», поэтому шли и покупали ее. Со временем производители одежды для скейтборда смогли существенно расширить свой бизнес и начали платить «Ральфу» за свою рекламу.
Нам пришлось отказаться от идеи фотографировать обычных людей для рекламы одежды, потому что она на них плохо сидела. Я хотел фотографировать коротышек, толстяков, качков и вешалки для пальто, но образцы моделей следующего сезона всегда были доступны только в очень небольшом диапазоне размеров: мужские брюки с талией восемьдесят шесть сантиметров и ботинки восьмого размера. Странно, но у большинства моделей ноги не восьмого размера, и иногда нам приходилось обрезать фотографии мужчин в костюмах, чтобы не было видно, что они стоят босиком. Каждому парламентарию, который возьмется обвинять журналы в пропаганде образов исключительно стройных женщин, можно предложить поискать двенадцатый размер новой модели юбки на следующий сезон.
Раньше была такая организация – Австралийское общество редакторов журналов, куда входили редакторы общедоступных журналов и приложений к газетам. Общество присуждало премии за лучшую работу, большинство из которых доставались газетным приложениям вроде «Гуд уикенд».
Редакторы журналов посчитали, что они находятся в невыгодном положении, самоустранились от работы общества и основали свою собственную Ассоциацию издателей журналов, которая выдавала титулы за коммерческую успешность и – да поможет нам Бог – грамотный маркетинг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Английские мужские журналы издают сезонные модные приложения. Они печатаются только ради рекламы, в них всегда много качественных продуктов, они блестят, переливаются, и их покупают только те, кто готов платить за рекламу. Их основная задача – привлечение в ряды читателей основного издания людей, интересующихся модой, а не только порнухой.
В 1999 году я начал работу над «Ральф стайл» – универсальным модным журналом, который должен был выходить два раза в год и, как я надеялся, понравился бы шмоточникам, после чего они стали бы лояльнее относиться к «Ральфу». Моим рекламщикам эта затея не понравилась, и у них имелась на то причина. Было невероятно трудно продавать рекламу одежды в «Ральфе». Никто не хотел тратить время на привлечение низкодоходных, придирчивых клиентов, которым к тому же не нравился наш журнал, когда можно было продавать дорогую рекламу дезодорантов и кремов от запаха ног, которая и приносила основной доход.
Они уперлись, распускали слухи и оттягивали решение как могли. Я пытался ввести должность менеджера по продаже модной рекламы, который занимался бы тем же, чем в «Эф-эйч-эм» занималась женщина, принятая туда на работу еще в 1997 году. После серии бесконечных, опустошающих, разочаровывающих и идиотских совещаний со старшими рекламщикам, которые мешали развитию проекта на основании того, что он еще не существовал, на работу была принята Натали. Она должна была начать выпуск «Ральф стайл» и занималась бы модной рекламой в основном издании. Она проработала пару месяцев, пока рекламный отдел не заключил секретное (от меня) соглашение с Брэдом и ей не приказали продавать любую рекламу, после чего работа Натали стала бессмысленной.
Выход первого номера «Ральф стайл» совпадал с очередным выпуском «Эф-эйч-эм коллекшнз». Это сделало бы задачу моих рекламных агентов еще более сложной, если бы они на самом деле продавали журнал. Но они не утруждали себя этим. «Эф-эйч-эм коллекшнз» ничем не отличался от «Ральф стайл», если не считать того, что первый содержал сорок страниц рекламы, из которых тридцать пять были рекламой модных изделий, тогда как во втором рекламой были заняты восемнадцать страниц, из которых моде были посвящены шесть, а оплачены – только четыре страницы.
Мои рекламщики не собирались продавать рекламу модных товаров для «Ральфа», поэтому мне пришлось уволить их шефа. Сначала я отказывался разговаривать с ним о чем-либо, кроме моды. Раньше мы разговаривали или встречались несколько раз в неделю, но теперь с этим было покончено. Он стал присылать вместо себя своего заместителя Дэйва, но и ему я сказал, что готов беседовать только о моде. Я перестал разговаривать с отделом рекламы по-английски. На любые их вопросы я отвечал только по-испански. Типичный диалог выглядел следующим образом:
– Звонят из «Герперакса», они хотят две страницы тематического материала в следующем номере. Мы можем им это устроить? Им нужен ответ прямо сейчас.
– Discupla. No puedo hablar ingl?s.
– Ну пожалуйста, это очень важно. Мы можем дать им страницы?
– Tinea no es una гора. Quiero las ropas.en mi revista. Ropas. Entiendes?
– Ради Бога, Марк, я не говорю по-итальянски…
– No es mi problema.
Когда стало понятно, что я скорее уволюсь, чем откажусь от своего, Скотта перевели в бухгалтерию. Таким был мой первый опыт безжалостности. Он окончился убедительной победой и придал мне ложное чувство уверенности в собственных силах. Мне было жалко начальника отдела рекламы, потому что он хорошо делал свое дело, никто не мог с ним сравниться в этом, но для меня на первом месте были интересы журнала, поэтому победил именно «Ральф».
Должность главного рекламщика перешла к образованному, кипящему энергией Дэйву. Не спросив моего согласия, он нанял величавую Николя на должность своего заместителя по моде. После этого стало понятно, что я совершенно не разбираюсь в людях. Николя была настоящим гением модной рекламы. Ее длинные ноги, большие глаза, неуемная энергия и модные вещи, которые она носила сама, немедленно подняли наши доходы от рекламы тряпья. Через полтора года четверть доходов от рекламы «Ральфа» поступала от клиентов, продававших одежду и мужскую парфюмерию, что было сравнимо с показателями ведущих мужских журналов западных стран.
Аманда, которая в одночасье из ассистентки превратилась в заведующую отделом моды, просто потому что других кандидатур у нас не было, также проявила себя с самой лучшей стороны. Она сразу же поняла, что мне было нужно: модели-мужчины, которые не складывали губки бантиком, как будто они готовы сделать минет, и модели-женщины, которые складывали губки бантиком, как будто были готовы сделать минет. Аманда сделала снимки более яркими, реалистичными, но не обыкновенными. Но что еще важнее, она не ограничила свой выбор кожей и джинсами, как я в свое время. «Ральф» сделал очень много для продвижения одежды для скейтбордистов на широкий рынок. Небольшие подпольные фирмы не могли понять, почему нас интересовала их одежда – ведь у них совершенно не было денег на рекламу или желания добиваться широкого распространения своего товара. Когда читатели видели одежду, она им нравилась, они доверяли «Ральфу», поэтому шли и покупали ее. Со временем производители одежды для скейтборда смогли существенно расширить свой бизнес и начали платить «Ральфу» за свою рекламу.
Нам пришлось отказаться от идеи фотографировать обычных людей для рекламы одежды, потому что она на них плохо сидела. Я хотел фотографировать коротышек, толстяков, качков и вешалки для пальто, но образцы моделей следующего сезона всегда были доступны только в очень небольшом диапазоне размеров: мужские брюки с талией восемьдесят шесть сантиметров и ботинки восьмого размера. Странно, но у большинства моделей ноги не восьмого размера, и иногда нам приходилось обрезать фотографии мужчин в костюмах, чтобы не было видно, что они стоят босиком. Каждому парламентарию, который возьмется обвинять журналы в пропаганде образов исключительно стройных женщин, можно предложить поискать двенадцатый размер новой модели юбки на следующий сезон.
Раньше была такая организация – Австралийское общество редакторов журналов, куда входили редакторы общедоступных журналов и приложений к газетам. Общество присуждало премии за лучшую работу, большинство из которых доставались газетным приложениям вроде «Гуд уикенд».
Редакторы журналов посчитали, что они находятся в невыгодном положении, самоустранились от работы общества и основали свою собственную Ассоциацию издателей журналов, которая выдавала титулы за коммерческую успешность и – да поможет нам Бог – грамотный маркетинг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88