Я легко уходила от атак. Что мне за дело до того, что дерётся он в полноги? Его право! Меня учили использовать слабости противника, если тот её проявлял!
И я использовала его слабость ко мне без зазрения совести.
Так меня учили! Я просто хороший ученик!
Я нападала и отходила, нападала и отходила, пьянея от визга стали и биения собственного сердца. Чередуя удары стали с ударами огня.
Когда мой клинок вошел в его грудь, я заставляла себя верить, что радуюсь!
Сколько ночей я верила, что мгновение, когда моя ладонь сожмется вокруг его черного сердца, станет счастливейшим в моей жизни?
Согласно выпестованным мечтаниям, я опустила руки в растерзанную грудную клетку, глядя в глаза поверженному врагу.
Но в моих снах его глаза в ответ на мои действия горели ненавистью и страхом. А не любовью, насмешкой и триумфом!
Все Демоны Преисподней!!!
Рука коснулась трепещущей огненной мышцы, привязывающей сотней тысяч алых нитей душу к телу. Сердце, как птичка, затрепетало в руке. Оставалось одним движением вырвать его из тела, освободив смердящую душу от земных забот.
Сердце неистово, умоляюще колотилось в моей ладони, обагряя её сочной теплой кровью.
- Что же? – насмешливо прохрипел враг. – Возьми то, что принадлежит тебе по праву - праву победителя и владычицы!
Я смотрела ему в глаза. Ненавидела всем сердцем, всей душой, всей примитивной сущностью. Ненавидела так, как не ненавидела ни одну из убитых мною жертв. Но я не могла заставить себя убить его.
- Что же ты медлишь? – прорычал он.
Я поднялась, вытирая руку об одну из любезных его все ещё бьющемуся сердцу занавесей.
- Я решила, что, пожалуй, не станут марать о тебя руки. Они и без того не стерильны. У всего должны быть границы.
Глаза врага заполнялись мраком.
- Добей меня!!! – рявкнул он.
Я покачала головой.
- Добей, глупая девчонка! Поверженного врага нельзя щадить. Поднявшись, он станет в три раза опаснее!
- К тому времени, как ты поправишься, Тэ*и, скорее всего, успеет несколько раз отправить меня к Последней Реке.
- Тогда возьми меня с собой, - прорычал он. – Не оставляй! Не уходи так!
- Ты просишь меня о смерти? Просишь искренне?
- Да!
- Ты даже не представляешь, Учитель, с какой радостью я отказываюсь выполнить твою просьбу.
- Я найду тебя, Огненная Ведьма, Рыжая Кукла Смерти. И отомщу! Я превращу твою жизнь в разбитые осколки, и на каждом из них будет кровоточить кусок твоей души. Клянусь!
- Прощай, Учитель.
Сиа погасла. Город, по которому я убегала, утопал во мраке. Перед рассветом в Бэртон-Рив гасили все огни.
Я знала, что по моему следу двигаются лучшие ищейки Департамента. Во главе с Железной Крысой Чеар*ре.
Самой красивой на свете Крысой!
Я понимала, что шансов выжить в этой гонке нет. Я ни на что не надеялась.
Я была одна, одна на свете. Надо мной - только Двуликие.
Одиночество дарило крылья, ибо по-настоящему в любом из миров свободен только тот, кто один. И кто уже почти мертв.

ЧАСТЬ II
БЕДНАЯ РОДСТВЕННИЦА
Глава 1
Те*и Чеар*ре
Улицы, улицы, улицы - погруженные в хрустальные сны. Улицы, улицы, улицы - похожие друг на друга, словно двойники. Плутая по ним, я теряла последние силы.
Очнулась я оттого, что меня немилосердно трясли. Жандарм со сна показался до смешного огромным.
- Девочка, ты меня слышишь? – гудел он. И я никак не могла определиться с тем, что означает непонятная интонация? Ругался он? Или волновался? - С ума ты, что ли, сошла, - спать на снегу?! Так насмерть замерзнуть недолго! А ну, вставай, негодница. Вставай. Немедленно. Кому я говорю? - Длинные усы топорщились над пухлой губой при каждом слове. - Как тебя зовут? Ты что? Имени своего не помнишь, что ли? Черт знает что такое! - посетовал новый знакомый, смачно сплевывая в снег. - Ладно, это… тебе нужно туда, где тепло. Пусть в участке с тобою разбираются. Те, кому положено.
Завернув в колючую, дурно пахнущую, теплую дерюгу, меня забросили в неприглядное нутро кареты с характерными черными косыми полосами – официальным знаком низшей иерархии Департамента. Грохоча деревянными колесами по оледенелой, мощенной мостовой, жуткий тарантас послушно покатился за каурыми лошадками, явно успевшими повидать на своем веку не мало трудностей и передряг.
Повода возражать вроде как не было. Да и сил – тоже. Вымотанная до предела, я не находила в себе силы сопротивляться.
- Отвезите меня к Чеар*рэ, - попросила я.
Толстяк изумленно покосился на нахальную меня.
- Чего? – переспросил он, нахмурившись.
Я повторила.
- Ты это, серьезно, что ли? Нет, девчонка, у тебя что – мозги вымерзли что ли? – ухмыльнулся жандарм, – Вот, ну, делать Чеар*ре больше нечего, как возиться с утратившей разум побирушкой.
- Я не побирушка. Свяжитесь с ними, - настаивала я. - Скажите, что вы знаете, где находится Одиф*фэ.
- Одиф*фэ, говоришь? – жандарм задумчиво потер подбородок. - Так ты вроде бы забыла, как тебя звать?
- Уже вспомнила, - отозвалась я.
В приемной было тепло. В воздухе витал запах добротной кожи, пряностей, заморских фруктов.
Мне всучили ароматный напиток, издающий запах горечи пополам с карамелью и усадили на обитый кожей диван. С глубоким удовольствием я выпила одну за другой три чашки «Скачинно» - сладко-горького, густого напитка. Когда поставила опустевшую чашку на прозрачное стекло столешницы, та слабо звякнула.
Женщина за канцелярским столом, подняла голову, оторвавшись от бумаг, по которым беспрестанно водила тонко очиненным гусиным пером, одарила меня дежурной улыбкой:
- Ещё?
- Нет, спасибо.
Поднявшись, я подошла к окну. С этого места, было не только прекрасно видно, но и отлично слышно все, что происходило в соседней комнате.
Толстый жандарм стоял навытяжку перед невидимым собеседником, возможно, находящимся за многие мили отсюда, и непрестанно, подобострастно кивал.
Голос невидимого начальства четко проговаривал:
- Повторяю: действуйте предельно осторожно. Если это существо то, за кого себя выдает, оно очень опасно. Категория «С», не меньше.
Я медленно отступала, пятясь к выходу.
Существо! Не девочка? Ни даже просто «она»? Существо! Да ещё с непонятной категорией!
Женщина встревожено следила за мной взглядом, не осмеливаясь мешать «существу».
Но дойти до двери я не успела. Новый знакомый, несмотря на крупные габариты и оплывшие контуры, героическим образом успел переместиться из соседней комнаты, расположив бренное тельце между мной и выходом. Послать слабенький, - самый-самый слабенький импульс в сторону незадачливого тюремщика, - так, чтобы не принести непоправимого вреда, оказывается, сложно. Очень! Сложнее, чем просто шарахнуть со всей дури, обращая в труху и неприятные воспоминания. Моего «слабенького» удара хватило, чтобы беднягу буквально припечатало в стену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88