Да и желания – тоже.
Пока я облегчала желудок и совесть, заботливая Марилис*са тронула меня за плечо.
- Одиф*фэ, дорогая, ты в порядке? Не ранена?
- Не ранена! – визгнула я. – Оставь меня в покое! Убирайся!!!
В это самое мгновение что-то тяжело опустилось мне на затылок. И погасило лунный свет.
Глава 4
ИЗ ГРЯЗИ В КНЯЗИ ИЛИ ПРЕДЛОЖЕНИЕ РУКИ И СЕРДЦА
Придя в себя, я с удивлением воззрилась на потолок.
Это был особенный потолок. Совсем не такой, на какой привыкли смотреть простые смертные. Он сразу заставлял проникаться к себе уважением. То был потолок небожителей. Потолок с большой буквы. По центру свисала огромная люстра, напоминающая водопад из хрустальных подвесок. Стеклянные свечки устремлялись вверх, стеклянные бусинки-дождинки плавно изгибались, словно вставшие торчком тараканьи усики. Стекло витиевато, причудливо переплеталось, искрило, переливалось. Сверкала даже самая малюсенькая, даже самая неприметная среди других капель-сестер, капелька. Вокруг люстры простиралось кремово-белое широкое потолочное полотно.
На стенах оно сменялось буйством красок. Виньетки из цветов. Розетки из цветов. Медальоны из цветов. Букетики из цветов. Цветы размером поменьше и размером побольше. Цветы синего, белого, алого, желтого цвета. Цветы оптом. Цветы в розницу. Цветы прямо, бочком, вверх ногами (читай стеблем). Цветы, цветы, цветы…
Кровать, на которой я покоилась, тоже была выполнена с размахом. Находиться в ней в одиночестве было крайне неприятно и я поспешила оставить сей одр. Выбравшись из удушающих пышных складок балдахина с золотыми кистями, не без любопытства оглядела остальную часть комнаты.
По отношению к кровати они играла ту же роль, что и рамка по отношению к картине: интерьер здесь был морской раковиной, кровать - жемчужиной. Взгляд скользнул по стенам, задержался на камине, облицованном инструктированными золотом черными плитами. Наткнулся на нарядное зеркало в золотисто-белой раме, висящее над бюро. Этажерки под цветы, с прекрасными фарфоровыми вазами, в отсутствие хозяйки, - увы! - пустовали. Маленькие, похожие на игрушки, тумбочки навевали на мысль о множестве спрятанных женских побрякушек: гребнях в дорогостоящей роговой с инкрустациями, оправе, баночках и коробочках с притираниями, шкатулках с драгоценностями. Кремовые пушистые ковры, по которым в продуманном беспорядке раскидали маленькие подушечки и пышные пуфы, предлагали расслабиться и отдохнуть. Все это было изящным, воздушным, женственным.
Совершенно не сочеталось с черной фигурой, неподвижно застывшей в кресле. Пышное жабо и манжеты, обсыпанные крошкой из драгоценных камней, зловеще искрились в полумраке, словно пыльца сказочных фей.
- Ваше Величество? – присела я в почтительном реверансе.
- Избавь меня от проявления ложного и ненужного почтения, - холодно и тихо прозвучало в ответ.
Я покорно выпрямилась, продолжая с любопытством рассматривать Воплощенное Зло.
– Женщины выучиваются лицемерить прежде, чем окончательно повзрослеют, это я усвоил. – Я поморщилась. Женоненавистник! Ещё один. Смешно и глупо. - Я пришел сюда не за этим.
Повисшая пауза грозила затянуться.
- Зачем же вы пришли, Ваше Величество? – отозвалась я.
- Видишь ли, я и сам ещё не до конца решил. С одной стороны, мне чертовски хочется наказать тебя за то, что ты без разрешения осмелилась пересечь границу, шпионить за мной и напасть?
- Не смешите, маэстро! – зашипела я.- Я – шпионила? Я, оказывается, нападала?! А мне, по неразумению показалось, что всего лишь отбивалась. Я до сих пор имею наглость считать, что являлась в этой истории жертвой, а не агрессором.
- Ты находилась в моем лесу, - лицо черного властелина оставалось бесстрастным, словно маска древнего идола. – На моей территории. И без всякого на то с моей стороны соизволения.
- Ну, простите, Ваше Мрачное Величество, за то, что не удосужилась заранее обзавестись разрешительной грамотой, заверенной личной подписью и печатью Вашей Темности, на случай нечаянной возможности ненароком заплутать в той части Проклятого леса, что находится за Эдонской границей, - на одном дыхании выпалила я. Сама удивляясь такому многословию.
Бровь монарха-некроманта саркастически изогнулась:
- Ты пытаешься продемонстрировать наличие у тебя чувства юмора?
- Я заостряю ваше внимание на отсутствии у вас здравого смысла, - пожала я плечами.
Я не заметила, как фигура переместилась. Только что его Величество отдыхали в кресле. И вот уже нависают надо мной.
Тонкие, ледяные как у мертвеца, неприятно влажные пальцы сомкнулись у меня на подбородке. Так резко дернули вверх, что у меня клацнули зубы, прикусив до крови язык.
- Ты глупа? Безумна? Или обладаешь не учтенным правом и могуществом? Почему ты позволяешь себе говорить со мной таким тоном? – вопрос был задан скорее задумчиво, чем угрожающе.
Я задумалась: может, стоит испугаться? Черный Властелин был фигурой масштабной, с ним считались лица, рядом с которыми я была как свечка перед солнцем. Он – Темный Владыка. Не только король, но и официальный глава Темного Ковена. А кто такая я? Даже просто ответить на вопрос, безотносительно к Его Величеству, сложно: кто такая я, в самом деле? Простой серый обыватель?
Все, что известно о монархе Фиара, сводится к следующему: колдун, злодей, убийца, растлитель невинных, извращенец и мужеложец. Так же ходили упорные сплетни о том, что Их Темность извел собственную семейку под корень: батюшку, старшего братца с его молодой женушкой и малолетним сыном, младшего братца, по счастью не женатого, свою законную красавицу-жену, златокудрую Синьи*эру. Даже малолетнего сына некромант не удосужился пощадить, запер где-то далеко в лесах. Таких же густых и непролазных, как Проклятый. Хотя, - мог бы живьем съесть? Мог. Но не съел. Значит, некоторая человечность ему не чужда.
Тяжелый взгляд сумеречно-серых, как камни, глаз, мне удалось выдержать, не отводя взора.
- Ты хоть понимаешь, что я, если захочу, могу превратить твою хорошенькую мордашку в разлагающееся, сочащееся гноем, свиное рыло? Могу заставить твое тело, обещающее стать красивым и гибким, засмердеть, а затем запереть в этих треснувших руинах плоти душу, не давая уйти?
- Ну, так это ещё захотеть надо, верно? – усмехнулась я. Сделав шаг назад, стряхнула удерживающую меня руку. - Прекратите сыпать угрозами, маэстро. Живая и красивая я гораздо полезнее. И для глаза приятнее. Давайте лучше пропустим демонстрацию силы и плавно перейдем к тому, что с «другой» стороны? С той, с которой вам наказывать меня не хочется?
Некромант какое-то время задумчиво меня рассматривал, а затем с его губ слетело нечто такое, от чего я села. Буквально села - обратно на большую кровать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Пока я облегчала желудок и совесть, заботливая Марилис*са тронула меня за плечо.
- Одиф*фэ, дорогая, ты в порядке? Не ранена?
- Не ранена! – визгнула я. – Оставь меня в покое! Убирайся!!!
В это самое мгновение что-то тяжело опустилось мне на затылок. И погасило лунный свет.
Глава 4
ИЗ ГРЯЗИ В КНЯЗИ ИЛИ ПРЕДЛОЖЕНИЕ РУКИ И СЕРДЦА
Придя в себя, я с удивлением воззрилась на потолок.
Это был особенный потолок. Совсем не такой, на какой привыкли смотреть простые смертные. Он сразу заставлял проникаться к себе уважением. То был потолок небожителей. Потолок с большой буквы. По центру свисала огромная люстра, напоминающая водопад из хрустальных подвесок. Стеклянные свечки устремлялись вверх, стеклянные бусинки-дождинки плавно изгибались, словно вставшие торчком тараканьи усики. Стекло витиевато, причудливо переплеталось, искрило, переливалось. Сверкала даже самая малюсенькая, даже самая неприметная среди других капель-сестер, капелька. Вокруг люстры простиралось кремово-белое широкое потолочное полотно.
На стенах оно сменялось буйством красок. Виньетки из цветов. Розетки из цветов. Медальоны из цветов. Букетики из цветов. Цветы размером поменьше и размером побольше. Цветы синего, белого, алого, желтого цвета. Цветы оптом. Цветы в розницу. Цветы прямо, бочком, вверх ногами (читай стеблем). Цветы, цветы, цветы…
Кровать, на которой я покоилась, тоже была выполнена с размахом. Находиться в ней в одиночестве было крайне неприятно и я поспешила оставить сей одр. Выбравшись из удушающих пышных складок балдахина с золотыми кистями, не без любопытства оглядела остальную часть комнаты.
По отношению к кровати они играла ту же роль, что и рамка по отношению к картине: интерьер здесь был морской раковиной, кровать - жемчужиной. Взгляд скользнул по стенам, задержался на камине, облицованном инструктированными золотом черными плитами. Наткнулся на нарядное зеркало в золотисто-белой раме, висящее над бюро. Этажерки под цветы, с прекрасными фарфоровыми вазами, в отсутствие хозяйки, - увы! - пустовали. Маленькие, похожие на игрушки, тумбочки навевали на мысль о множестве спрятанных женских побрякушек: гребнях в дорогостоящей роговой с инкрустациями, оправе, баночках и коробочках с притираниями, шкатулках с драгоценностями. Кремовые пушистые ковры, по которым в продуманном беспорядке раскидали маленькие подушечки и пышные пуфы, предлагали расслабиться и отдохнуть. Все это было изящным, воздушным, женственным.
Совершенно не сочеталось с черной фигурой, неподвижно застывшей в кресле. Пышное жабо и манжеты, обсыпанные крошкой из драгоценных камней, зловеще искрились в полумраке, словно пыльца сказочных фей.
- Ваше Величество? – присела я в почтительном реверансе.
- Избавь меня от проявления ложного и ненужного почтения, - холодно и тихо прозвучало в ответ.
Я покорно выпрямилась, продолжая с любопытством рассматривать Воплощенное Зло.
– Женщины выучиваются лицемерить прежде, чем окончательно повзрослеют, это я усвоил. – Я поморщилась. Женоненавистник! Ещё один. Смешно и глупо. - Я пришел сюда не за этим.
Повисшая пауза грозила затянуться.
- Зачем же вы пришли, Ваше Величество? – отозвалась я.
- Видишь ли, я и сам ещё не до конца решил. С одной стороны, мне чертовски хочется наказать тебя за то, что ты без разрешения осмелилась пересечь границу, шпионить за мной и напасть?
- Не смешите, маэстро! – зашипела я.- Я – шпионила? Я, оказывается, нападала?! А мне, по неразумению показалось, что всего лишь отбивалась. Я до сих пор имею наглость считать, что являлась в этой истории жертвой, а не агрессором.
- Ты находилась в моем лесу, - лицо черного властелина оставалось бесстрастным, словно маска древнего идола. – На моей территории. И без всякого на то с моей стороны соизволения.
- Ну, простите, Ваше Мрачное Величество, за то, что не удосужилась заранее обзавестись разрешительной грамотой, заверенной личной подписью и печатью Вашей Темности, на случай нечаянной возможности ненароком заплутать в той части Проклятого леса, что находится за Эдонской границей, - на одном дыхании выпалила я. Сама удивляясь такому многословию.
Бровь монарха-некроманта саркастически изогнулась:
- Ты пытаешься продемонстрировать наличие у тебя чувства юмора?
- Я заостряю ваше внимание на отсутствии у вас здравого смысла, - пожала я плечами.
Я не заметила, как фигура переместилась. Только что его Величество отдыхали в кресле. И вот уже нависают надо мной.
Тонкие, ледяные как у мертвеца, неприятно влажные пальцы сомкнулись у меня на подбородке. Так резко дернули вверх, что у меня клацнули зубы, прикусив до крови язык.
- Ты глупа? Безумна? Или обладаешь не учтенным правом и могуществом? Почему ты позволяешь себе говорить со мной таким тоном? – вопрос был задан скорее задумчиво, чем угрожающе.
Я задумалась: может, стоит испугаться? Черный Властелин был фигурой масштабной, с ним считались лица, рядом с которыми я была как свечка перед солнцем. Он – Темный Владыка. Не только король, но и официальный глава Темного Ковена. А кто такая я? Даже просто ответить на вопрос, безотносительно к Его Величеству, сложно: кто такая я, в самом деле? Простой серый обыватель?
Все, что известно о монархе Фиара, сводится к следующему: колдун, злодей, убийца, растлитель невинных, извращенец и мужеложец. Так же ходили упорные сплетни о том, что Их Темность извел собственную семейку под корень: батюшку, старшего братца с его молодой женушкой и малолетним сыном, младшего братца, по счастью не женатого, свою законную красавицу-жену, златокудрую Синьи*эру. Даже малолетнего сына некромант не удосужился пощадить, запер где-то далеко в лесах. Таких же густых и непролазных, как Проклятый. Хотя, - мог бы живьем съесть? Мог. Но не съел. Значит, некоторая человечность ему не чужда.
Тяжелый взгляд сумеречно-серых, как камни, глаз, мне удалось выдержать, не отводя взора.
- Ты хоть понимаешь, что я, если захочу, могу превратить твою хорошенькую мордашку в разлагающееся, сочащееся гноем, свиное рыло? Могу заставить твое тело, обещающее стать красивым и гибким, засмердеть, а затем запереть в этих треснувших руинах плоти душу, не давая уйти?
- Ну, так это ещё захотеть надо, верно? – усмехнулась я. Сделав шаг назад, стряхнула удерживающую меня руку. - Прекратите сыпать угрозами, маэстро. Живая и красивая я гораздо полезнее. И для глаза приятнее. Давайте лучше пропустим демонстрацию силы и плавно перейдем к тому, что с «другой» стороны? С той, с которой вам наказывать меня не хочется?
Некромант какое-то время задумчиво меня рассматривал, а затем с его губ слетело нечто такое, от чего я села. Буквально села - обратно на большую кровать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88