— А если бы он не пришел?
— Рабыня Вика никогда не подводила меня, — сказал Сарм.
Я стиснул перила, горечь захватила горло, вспыхнула старая ненависть к этой девушке из Трева.
— А чем бы я тебе пригодился, если бы был прикован к рабскому кольцу?
— спросил я.
— Спустя время, может, через год, когда ты был бы готов, я освободил бы тебя при условии, что ты выполнишь мою просьбу.
— И что это за просьба?
— Убей Миска, — сказал Сарм.
— А почему ты не убьешь его сам? — спросил я.
— Это было бы убийством, — ответил Сарм. — Несмотря на свою вину и предательство, он царь-жрец.
— Между мной и Миском роевая правда, — сказал я.
— Не может быть роевой правды между царем-жрецом и человеком, — ответил Сарм.
— Понятно, — сказал я. — А если соглашусь выполнить твое желание, что я получу в награду?
— Вику из Трева, — ответил Сарм. — Я отдам ее тебе нагой и в рабских цепях.
— Это не очень понравится Вике из Трева.
— Она всего лишь самка-мул.
Я подумал о Вике и о своей ненависти к ней.
— Ты по-прежнему хочешь, чтобы я убил Миска?
— Да, — сказал Сарм. — Именно с этой целью я привел тебя в рой.
— Тогда верни мне мой меч и отведи меня к нему.
— Хорошо, — сказал Сарм, и мы начали долгий спуск по огромному синему куполу, под которым скрывался энергетический центр царей-жрецов.
19. УМРИ, ТАРЛ КАБОТ
Итак, у меня в руках снова будет меч и я смогу отыскать Миска, за безопасность которого я опасался.
Определенных планов у меня не было.
Сарм действовал не так быстро, как я ожидал; после посещения энергетического центра мы просто вернулись в комнату Миска, где стояла моя клетка.
Я провел беспокойную ночь на моховом матраце.
Почему мы сразу не занялись делом?
Утром, через час после первой еды, в комнате Миска, где я его ждал, появился Сарм. К моему удивлению, на голове его был венок из ароматных зеленых листьев — первая зелень, которую я увидел в рое, а на шее, кроме неизбежного переводчика, висело ожерелье, вероятно, просто украшение, множество мелких металлических предметов, одни похожие на маленькие закругленные совки, другие круглые и заостренные, третьи с лезвиями. К тому же от Сарма исходили острые незнакомые запахи.
— Наступает праздник Толы, праздник Ночного Полета, — сказал Сарм. — Твое задание должно быть выполнено сегодня.
Я смотрел на него.
— Ты готов? — спросил он.
— Да.
— Хорошо, — сказал Сарм, подошел к одному из высоких шкафов в стене, несколько раз нахал кнопку, и шкаф открылся. Очевидно, Сарм хорошо знаком с комнатой Миска. Я подумал, все ли их помещения устроены одинаково или он несколько раз бывал тут на разведке в прошлом. Знает ли он о потайной комнате под моей клеткой? Из шкафа Сарм достал мой пояс, ножны и короткий острый меч горянской стали, который я отдал Миску.
Приятно снова ощутить в руке оружие.
Рассчитав расстояние между собой и Сармом, я подумал, смогу ли убить его, прежде чем он пустит в ход свои челюсти и страшные лезвия на конечностях. Где у царя-жреца уязвимое место?
К моему удивлению, Сарм рванул дверь шкафа, из которого достал мой меч. Он согнул ее внутрь и вниз, потом одним из кусков металла, висевших у него на шее, исцарапал дверь и опять немного прогнул ее. Потом аналогично поступил с внутренностями шкафа.
— Что ты делаешь? — спросил я.
— Хочу быть уверенным, что больше твое оружие не запрут в этом шкафу,
— ответил Сарм. И добавил: — Я твой друг.
— Я счастлив иметь такого друга, — сказал я. Очевидно, он привел шкаф в такое состояние, чтобы считали, что его вскрыли снаружи.
— Почему ты сегодня так одет? — спросил я.
— Сегодня праздник Толы, — ответил Сарм, — праздник Ночного Полета.
— А где ты взял зеленые листья?
— Мы выращиваем их в особых помещениях при свете ламп. Во время Толы их носят все цари-жрецы в память о Ночном Полете, потому что Ночной Полет происходит на поверхности, где много такой зелени.
— Понятно.
Сарм коснулся металлических предметов у себя на шее.
— Они тоже имеют значение, — сказал он.
— Украшение в честь праздника Толы, — предположил я.
— Больше этого. Посмотри на них внимательно.
Я подошел к Сарму и осмотрел эти куски металла. Одни из них напомнили мне совки, другие шила, третьи ножи.
— Это инструменты, — сказал я.
— Давным-давно, за много роев до этого, так давно, что ты себе и вообразить не можешь, с помощью этих инструментов мой народ начал путь к царям-жрецам.
— А как же видоизменения сети ганглий?
— Эти предметы древнее, — сказал Сарм. — Возможно, если бы не они и не те перемены, которые они вызвали в жизни, никакого видоизменения ганглий не было бы. Потому что сами по себе видоизменения нервных узлов имели бы малую практическую ценность и не стали бы постоянными.
— Может показаться, — невинно заметил я, — что, вопреки твоему вчерашнему высказыванию, именно эти кусочки металла, а не восемь нервных узлов есть подлинные источники могущества царей-жрецов.
Сарм раздраженно подергал антеннами.
— Нам пришлось их делать и использовать, — сказал он.
— Но ведь ты сам сказал, что они древнее модификации сети ганглий, — напомнил я.
— Это неясный вопрос, — сказал Сарм.
— Да, вероятно, ты прав.
Лезвия Сарма мелькнули и снова исчезли.
— Хорошо, — сказал Сарм, — источник могущества царей-жрецов в элементарных частицах вселенной.
— Хорошо, — согласился я.
Я с удовольствием заметил, что только с огромным напряжением Сарм сохранил самоконтроль. Все его огромное тело, казалось, дрожит от гнева. Он плотно прижал хватательные отростки, чтобы помешать непроизвольному появлению лезвий.
— Кстати, — спросил я, — а как можно убить царя-жреца? При этом я заметил, что бессознательно определяю расстояние до Сарма.
Сарм успокоился.
— Это нелегко с твоим маленьким оружием, — сказал он, — но Миск не сможет сопротивляться, и у тебя будет столько времени, сколько нужно.
— Я что, его просто зарежу?
— Бей по нервным узлам в груди и в голове, — сказал Сарм. — Тебе потребуется не больше полусотни ударов.
Сердце у меня упало.
Похоже, цари-жрецы неуязвимы для моего меча, хотя, вероятно, я могу их серьезно ранить, если перерублю чувствительные волоски на конечностях или соединение груди с животом, а также глаза и антенны, если дотянусь до них.
Потом мне пришло в голову, что, возможно, есть важные жизненные центры, не упомянутые Сармом; может быть, крестец или орган, перемещающий по телу жидкости и соответствующий нашему сердцу. Но, конечно, он мне о нем не скажет, не покажет, где он помещается. Он хочет, чтобы я просто изрубил обреченного Миска, как будто он куб нечувствительных грибов. Я этого не сделаю не только из-за тех чувств, что испытываю к Миску; даже если бы я хотел его убить, я не стал бы этого делать таким способом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74