— Если не ради тебя самого, — сказал я, — то ради людей — в рое и за его пределами. У нас единственная надежда на вас.
Миск перестал расчесывать волоски и посмотрел на меня.
— Ты этого хочешь, Тарл Кабот? — спросил он.
— Да, — ответил я.
А Куск посмотрел на Ал-Ка и Ба-Та.
— Вы тоже этого хотите?
— Да, — сказали Ал-Ка и Ба-Та.
И в этот момент в облаках пыли я увидел в пятидесяти ярдах от нас круглое куполообразное тело одного из золотых жуков.
Почти одновременно Миск и Куск подняли свои антенны и задрожали.
— Нам повезло, — послышалось из преобразователя Куска.
— Да, — согласился Миск, — теперь не нужно отыскивать золотого жука.
— Вы не должны сдаваться золотому жуку! — закричал я.
Я видел, как антенны Миска и Куска повернулись в сторону золотого жука, видел, как жук остановился, как начала подниматься его грива. И ощутил странный наркотический запах.
Я выхватил меч, но Миск мягко схватил меня за руку и не позволил наброситься на золотого жука и убить его.
— Нет, — сказал он.
Жук подполз ближе, и я увидел, что его грива развевается, как подводное растение, захваченное течением.
— Ты должен сопротивляться, — сказал я Миску.
— Я умру, — ответил Миск, — не отравляй мне эту радость.
Куск сделал шаг к жуку.
— Ты должен бороться до конца! — крикнул я.
— Это конец, — послышалось из переводчика Миска. — Я старался. А теперь я устал. Прости меня, Тарл Кабот.
— Так хочет умереть наш отец? — спросил Ал-Ка у Куска.
— Вы не понимаете, дети мои, — ответил Куск, — что значит золотой жук для царей-жрецов.
— Мне кажется, я понимаю, — воскликнул я, — но вы должны сопротивляться!
— Неужели ты хочешь, чтобы мы погибли, занятые бесполезной работой, умерли глупцами, лишенными последних радостей золотого жука? — спросил Миск.
— Да! — воскликнул я.
— Так не поступают цари-жрецы.
— Так пусть отныне они так поступают! — крикнул я.
Миск распрямился, его антенны развевались, все тело дрожало.
Он стоял дрожа, в облаке пыли, среди падающих обломков. Смотрел на собравшихся вокруг людей, на приближающегося золотого жука.
— Прогони его, — послышалось из транслятора Миска.
С криком радости я устремился к золотому жуку, и Вика, Ал-Ка, Ба-Та и их женщины присоединились ко мне; мы пинали жука, толкали его, отскакивали от его трубчатых челюстей, бросали в него камни и наконец отогнали.
Потом вернулись к Миску и Куску, которые стояли, соединив антенны.
— Отведите нас к установке мулов, — сказал Миск.
— Я вам покажу, — воскликнул Ал-Ка.
Миск снова повернулся ко мне.
— Я желаю тебе добра, Тарл Кабот, человек, — сказал он.
— Подожди, — ответил я, — я пойду с вами.
— Ты ничем не можешь помочь, — сказал он. Антенны Миска наклонились ко мне. — Стой на ветру и снова взгляни на небо и солнце.
Я поднял руки, и Миск осторожно коснулся моих ладоней антеннами.
— Желаю тебе добра, Миск, царь-жрец, — сказал я.
Миск повернулся и ушел в сопровождении Куска и остальных.
Мы с Викой остались одни в разрушающемся комплексе. На мгновение показалось, что вся крыша над нами раскололась и обвисла.
Я схватил Вику на руки и побежал.
С невероятной легкостью мы как будто плыли по направлению к туннелю, и, оглянувшись, я увидел, что крыша медленно обваливается, как каменный снегопад.
Я ощущал изменение в силе тяжести планеты. Может быть, скоро она расколется, превратится в пылевой пояс в нашей системе, а пояс этот изогнется и гигантской спиралью, как падающая птица, ринется в недра пылающего солнца.
Вика у меня на руках потеряла сознание.
Я бежал по туннелям, не представляя себе, что делать дальше.
И оказался в первом комплексе, из которого впервые бросил взгляд на рой царей-жрецов.
Двигаясь как во сне, касаясь пола через тридцать-сорок ярдов, я по рампе поднимался к лифту.
И увидел только темную открытую шахту.
Дверь была сломана, и в шахте валялся мусор. Висячих тросов не было, и в полусотне футов ниже я видел разбитую крышу лифта.
Похоже, мы застряли в рое. И тут я увидел в пятидесяти ярдах еще одну дверь, только меньшую.
Одним медленным долгим прыжком я оказался у этой двери и нажал кнопку сбоку от нее.
Дверь открылась, я влетел внутрь и нажал самую верхнюю кнопку в ряду.
Дверь закрылась, и лифт быстро пошел вверх.
Когда она снова открылась, я увидел зал царей-жрецов, хотя огромный купол над ним теперь был разбит и части его упали на пол.
Я нашел лифт, которым пользовался Парп, врач из Трева, мой хозяин в первые часы пребывания в рое царей-жрецов. Я вспомнил, что Парп вместе с Куском отказался подвергать меня имплантации и вступил в подпольную организацию сопротивления Сарму. Когда он в первый раз разговаривал со мной, как я теперь понял, он находился под контролем царей-жрецов, его контрольная сеть была активирована и слова и действия диктовались, по крайней мере в основном, из смотровой комнаты, но теперь смотровая комната, подобно большей части роя, разрушена, и даже если бы она была цела, теперь некому активировать сеть. Отныне Парп будет собственным хозяином.
Вика по-прежнему без сознания лежала у меня на руках, и я укутал ее в полы одежды, чтобы защитить лицо, глаза и горло от пыли.
Я направился к трону царей-жрецов.
— Приветствую тебя, Кабот, — произнес голос.
Я поднял голову и увидел Парпа, который спокойно сидел на троне, попыхивая трубкой.
— Ты не должен здесь оставаться, — сказал я ему, с беспокойством поглядывая на обломки купола.
— Мне некуда идти, — ответил Парп, удовлетворенно пыхтя трубкой. Он откинулся назад. Клуб дыма вырвался из трубки, но не поплыл, а буквально устремился вверх. — Хочу насладиться последними затяжками, — сказал Парп. Он благосклонно взглянул на меня, проплыл две или три ступени и встал рядом. Поднял край покрова, который я натянул на лицо Вики.
— Она прекрасна, — сказал Парп. — Очень похожа на мать.
— Да, — согласился я.
— Хотел бы я знать ее получше. — Парп улыбнулся. — Я недостойный отец для такой девушки.
— Ты очень хороший и храбрый человек, — возразил я.
— Я маленький, некрасивый и слабый, — ответил он, — и правильно моя дочь меня презирала.
— Я думаю, сейчас она бы не стала тебя презирать.
Он улыбнулся и снова закрыл ее лицо.
— Не говори ей, что я ее видел. Пусть забудет глупого Парпа.
Как мячик, он подпрыгнул, взлетел вверх и снова уселся на троне. Ударил по ручкам трона и от этого движения чуть не полетел вверх.
— Зачем ты сюда вернулся? — спросил я.
— Чтобы еще раз посидеть на троне царей-жрецов, — с усмешкой ответил Парп.
— Но зачем?
— Может, тщеславие, — сказал Парп. — А может, воспоминания. — Он снова хихикнул, и глаза его с усмешкой устремились на меня. — Но главным образом, потому что я считаю это самым удобным сидением во всем Сардаре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74