В первом был пистолет — к счастью, незаряженный, и горстка золотых монет. Уэссекс взял одну и поднес ее к свету. Золотой наполеондор нынешнего года чеканки. Он рассовал добычу по карманам, чтобы не нарушать игру, но мысли его неслись бешеным галопом. Как эти деньги попали к Уорлтоку? Ему заплатили или он собирался ими платить?
В другом ящичке лежал пакет, перетянутый фиолетовой лентой. Уэссекс принюхался на всякий случай и развязал его. Это оказались письма какой-то женщины, они тоже пошли в карман — для дальнейшего изучения.
— Я сказал — не шевелитесь, милорд! Голос Мерлина. Уэссекс быстро выскочил из кареты.
Картина оставалась прежней. Уорлток стоял неподвижно, злобно глядя на разбойника. Поскольку рядом с ним стоял кучер, Мерлин явно опасался подходить ближе.
— Можешь перестрелять моих слуг, если тебе так хочется. Но если ты застрелишь меня, то я тебе гарантирую — тебя ждет нечто похуже виселицы! — бесстрастно вещал Уорлток.
— А если вас не убьют, а сделают инвалидом? И вы будете оставлены на милость собственного сына?
Уэссекс, подойдя поближе, прошептал эти слова сильно измененным голосом прямо в ухо Уорлтоку, многозначительно прижав пистолет к ноге барона.
— Вы были в свое время известным дуэлянтом, милорд. Вы видели, как гниют раны, вы не раз обрекали людей влачить остаток дней в унижении, на попечении слуг. Вас считают последним в роду, милорд, но я-то лучше знаю. У вас есть сын. И я уверен, что он не оставит вас на милость чужих людей.
Тот факт, что у Уорлтока есть побочный сын, хранился в строжайшей тайне почти полвека, но «Белая Башня» владела многими тайнами. И если Уорлток окажется на попечении домочадцев Малхайта, месть будет весьма забавной.
Когда до Уорлтока дошел смысл слов Уэссекса, старик вспыхнул такой яростью, что Уэссекс испугался, не хватил бы его прямо сейчас удар.
— Ты заплатишь за эту наглость! — прошипел барон, словно гадюка.
— В другой раз. — Уэссекс шагнул назад и толкнул слугу в спину. — Пошел отсюда.
Нервы лакея не выдержали. Он повернулся и пустился наутек в ту сторону, откуда приехала карета.
— Позвольте мне помочь вам, — предложил Уэссекс, протягивая руку к плащу Уорлтока.
В плаще ничего не нашлось, и Уэссекс швырнул его на землю. Потянулся было к сюртуку Уорлтока, когда вдруг заметил, как что-то сверкнуло в пене кружевного жабо лорда. Уэссекс быстрым движением сорвал с шеи барона длинную золотую цепь и отступил на шаг, со все возрастающим ужасом и отвращением глядя на то, что держал в руке.
Это был монокль, точно такой же, которым мог бы щеголять любой человек поколения Уорлтока… Но монокль особенный. И Уэссекс точно знал, что барону он не принадлежал.
Антиквар, который один раз видел его, предположил, что камень был отшлифован еще в Риме. Он представлял собой рубиновый диск дюйма в два в диаметре с серебристым изъяном в самом центре, благодаря очертаниям которого и получил свое название. Рубин носил имя Зеркальная Роза. Его несколько раз вставляли в разные оправы, и всегда он служил увеличительным стеклом. Рукоятку опоясывали пять металлических колец с выгравированными на них буквами еврейского, греческого и латинского алфавитов. Стоило повернуть кольца надлежащим образом, и монокль становился устройством для шифровки — или дешифровки — любого документа. Уникальная вещь.
Зеркальная Роза принадлежала сэру Джеффри Ханаперу, личному секретарю Эндимиона Чайл-дуолла, маркиза Ратледжа.
А Ратледж служил «Белой Башне».
— И откуда вы это взяли? — резко спросил Уэссекс.
Угрожающий тон, казалось, не подействовал на барона — на лице его не читалось никакого страха, разве что оно приобрело настороженное выражение.
— Я собираю антиквариат и недавно купил эту вещицу. А вы, сэр, уж очень странный грабитель.
Уэссексу было наплевать, узнает его Уорлток или нет. Ханапер, будь он жив, ни за что не отдал бы такую вещь, потому что с этим моноклем любой мог читать самую секретную английскую корреспонденцию.
Уэссекс взвел курок и прижал пистолет к бедру Уорлтока, готовясь выполнить свое обещание.
— Расскажите, как вам удалось украсть его у Джеффри Ханапера.
— Я не граблю покойников, — холодно ответил Уорлток.
— Почему я должен вам верить? — нахмурился Уэссекс.
— В самом деле, — согласился Уорлток. — Хорошо, сударь, позвольте мне предложить вам такую версию: бывший хозяин мистера Ханапера, Эндимион Чайлдуолл срочно уехал на континент, воспользовавшись суматохой во время королевского венчания. Возможно, из-за того, что его секретарь узнал то, чего не должен был знать. Но, скорее всего, он просто желал присоединиться к победителю. Вы сами знаете, что он не тот, за кого себя выдает.
Уэссекс молча отступил, подняв пистолет и сняв палец с курка. Слова Уорлтока были слишком чудовищны — но весьма похожи на истину. Если Ханапер убит, но его смерть скрыли… если Ратледж и есть тот самый предатель, который так тревожил «Белую Башню», и Ханапер это обнаружил…
Больше тут нечего было делать — разве что пристрелить Уорлтока. А это Уэссекс оставлял другим. Он пошел прочь, дав знак Мерлину следовать за ним.
— Желаю вам доброй ночи, ваша светлость герцог Уэссекский, — произнес ему вслед Уорлток, понизив голос так, чтобы его мог расслышать только Уэссекс.
Герцог не обернулся.
Уэссекс и Морган скакали до тех пор, пока не показались огни города. Вопрос о том, что знает — или думает, что знает, — Уорлток, можно пока оставить. Сейчас Уэссекс и не вспоминал об этом. Почти у самого города герцог натянул поводья и повернулся к своему спутнику. Оба по дороге привели себя в порядок, чтобы выглядеть поприличнее. Если им повезет, то Уорлток лишь через несколько часов сможет оповестить власти, что на него напали два грабителя. И для всех будет лучше, если Безумный Мерлин сумеет доказать, что он находился где угодно, только не на большой дороге, поскольку у Уорлтока длинные руки.
— На твоем месте, дружок, я попросил бы Малхайта услать тебя, безопасности ради, куда подальше — в Париж например, — слегка улыбаясь, сказал Уэссекс.
— Думаю, Коронадо подойдет больше, — зло ответил Мерлин. — Лучше я буду жить под властью донов, чем меня порвет в клочья какой-то сушеный сморчок.
— Да уж, Коронадо — это достаточно далеко, — согласился Уэссекс. Он протянул Мерлину увесистый кошелек, набитый краденым золотом. Такой пройдоха, как Мерлин, найдет способ спустить наполеондоры, не привлекая к себе внимания. — Этот сморчок станет разыскивать тебя не только здесь. На твоем месте я уехал бы прямо сейчас.
Мерлин криво усмехнулся и отсалютовал, прикоснувшись двумя пальцами к шляпе.
— Так и сделаю. Спасибо вам за вечерок, повторить который мне не хотелось бы, мистер Блэз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93