Такого Новый Орлеан еще не видел.
В девять утра перед домом на Королевской улице, в котором жили молодой король и его супруга, остановился открытый экипаж. Молодая чета поднялась нынче утром пораньше, чтобы прослушать мессу в своей часовне, а затем супруги разделились, чтобы облачиться для церемонии коронации.
Луи был одет в великолепный парадный наряд из белого бархата, с атласным жилетом, и обут в атласные же туфли. Он весь сверкал алмазами — многие из них были взяты на время, — поскольку гордые орлеанцы считали, что их король должен блеском превзойти своих собратьев из Старого Света. Жан Лафитт, новый первый министр, лично доставил и ткани, и золото, и кое-что из драгоценностей для коронации. Пиратская империя Баратария была официально признана — к разочарованию многих из ее обитателей — и теперь находилась под крылом закона Луизианы и Конституции, над которой еще предстояло поработать.
Мириэль выглядела ослепительной в платье с коротким шлейфом из белого атласа. Нижнее платье было расшито пайетками из белого золота, узорами в виде лоз и цветов, а распашная юбка верхнего платья была обшита серебряным кружевом. На шее ее красовалось старинное ожерелье из алмазов и жемчуга, голову покрывала вуаль из старинных кружев. Она напоминала скорее невесту, чем замужнюю женщину, но сегодня она станет королевой.
«Жизнь — такая странная штука, — думала Мириэль, последний раз оглядывая себя в зеркале. — Джеффри строил интриги, чтобы сделать меня королевой. А теперь я становлюсь королевой, хотя и не в том королевстве, какое он себе представлял».
— Волнуешься? — спросил Луи, входя в комнату. Он был бледен, но собран, его светлые волосы были забраны назад и напомажены до блеска.
— Немного, — ответила Мириэль. — Но я знаю свою роль. И, поверь, это будет не так уж и сильно отличаться от того, что мы до сих пор делали, любовь моя. Это просто еще один маскарад, и все.
Луи казался скорее решительным, чем восторженным в предвкушении того, что им предстояло. Но Мириэль знала, что в конце концов он привыкнет. В жилах Луи текла королевская кровь, и с этим ничего не поделаешь.
— Когда я думал, что потерял тебя, то понял, каким дураком был, подвергая тебя такой опасности. Если ты рядом, то даже этот маскарад можно будет вытерпеть. — Он взял ее за руку.
— Карета подана!
Роби влетел в комнату без всяких церемоний. Луи одно время был у него под надзором, и даже сейчас, когда парень стал личным королевским пажом — Жан думал, что такой пост даст ему возможность пообтесаться, — он не видел причины относиться к своему новому хозяину по-другому. Изменился только его наряд, сейчас бывший пират был в красно-голубом камзоле королевского дома Луизианы.
— Давай-давай, Луи, опоздаешь! — торопил Роби.
— Все могут подумать, что ты прямо-таки не дождешься, когда я стану королем, — улыбнулся Луи. — Тогда уж и веди себя соответственно. Теперь уже ты не сможешь пристрелить меня за здорово живешь.
Молодой паж-пират философски пожал плечами.
— Да ладно. Думаю, у меня найдется кого пристрелить. — И пошел впереди них к карете.
Улица была полна людей, с рассвета ждавших возможности увидеть королевскую чету хотя бы одним глазком. Когда Луи и Мириэль появились в дверях, толпа разразилась приветственными криками. Расставленная вдоль улицы гражданская милиция вместе с почетной стражей сдерживали толпу.
Мириэль спустилась по лестнице, словно проплыла, высоко подняв голову, как и подобает королеве. Ее супруг, глядя на нее, понял, что она куда больше знает обычаи королей, чем он сам. «Ничего, — подумал Луи, — со временем научусь. Что все мы — Лафитт, Корде, Бароннер, любой из нас — знаем о том, каково быть королем, герцогом, министром, правителем? Это новая страна, и всем нам придется научиться новым для нас вещам».
Карета медленно поехала по забитым народом улицам к площади Кабильдо. Зимний воздух был холодным и бодрящим, но снег в этих краях был редкостью, и Луи с Мириэль в открытом экипаже хватило плащей.
Сейчас все следы бесчинств де Шарантона как на площади, так и в соборе были уничтожены, и все встало на свои места. Инженеры исследовали сеть подземелий под городом и сейчас решали проблему, как замуровать их навсегда.
От ступеней дворца Кабильдо до дверей собора был расстелен красный ковер, поскольку Луи сначала должен был дать гражданскую присягу перед Советом, перед тем как епископ коронует его. Те, кому не хватило мест в соборе, толпились вокруг площади Кабильдо и в близлежащих улицах, ожидая первого появления нового короля.
Когда карета остановилась и Луи вышел из нее, толпа разразилась приветственными криками.
— Встретимся в соборе, — сказал Луи своей жене. — Ты ведь знаешь, что делать?
— Да присмотрю я за ней, — нетерпеливо сказал Роби. — Теперь давай, иди. Я хочу поскорее со всем этим покончить и пойти на банкет.
Луи смиренно позволил ему командовать собой, и карета медленно двинулась прочь. Он в одиночестве поднялся по ступеням дворца Кабильдо.
Корде ждал его внутри. Черная повязка, прикрывавшая изуродованный де Шарантоном глаз, придавала ему бандитский вид. Со времени ужасных пыток прошло уже немало недель, и он выздоровел телом, но незримые шрамы той кошмарной ночи останутся в его душе навсегда. Луи горячо пожал ему руку.
— Остальные ждут внутри, ваше величество, — произнес Корде с резковатым кайенским акцентом.
— Только не надо, пожалуйста, называть меня так! — взмолился Луи. — Пускай другие, я знаю, многим так нравится, Лафитту, к примеру, — но только не вы!
— Хорошо, — ответил Корде, криво усмехаясь. — Но хотя бы иногда, в присутствии других-то можно? Хотя бы чтобы они вас уважали.
Вдвоем они вошли в зал судебных заседаний.
Флаги Франции и императора были сняты. На их месте теперь горделиво висел новый флаг Луизианы — серебряные лилии Франции на синем фоне, четверть флага занимала золотая башня Кастилии на красном фоне, и поверх них геральдический пеликан, кормящий птенца собственной кровью. Вокруг шел девиз: Piet?, Justice, Libert? .
В зале собрались главные министры и генералы Луи — глава его молодой армии, капитан гражданской милиции, адмирал его флота (по совместительству первый министр), министр по делам Акадии, по делам цветных, его представитель в Совете Племен — все в лучших нарядах, при нововведенных знаках отличия, сверкавших золотом и эмалью. Перед возвышением стоял верховный судья в алой мантии и напудренном парике, готовый принять гражданскую клятву, которая после этого обретет силу закона.
Луи остановился перед ним. Судья подал ему Библию. Молодой король поцеловал святую книгу, затем положил на нее руку и произнес клятву.
— Я, Луи-Шарль-Филипп Капет де Бурбон, принимая тронное имя Людовика Первого из Орлеанского Дома, ныне клянусь перед ликом нашего Всемогущего Господа Иисуса Христа, что буду чтить Конституцию Луизианы, править именем Закона, подчиняясь требованиям обоих как любой из моих подданных, клянусь править справедливо, как подобает христианскому владыке свободной, терпимой христианской нации, и клянусь отказаться от короны, когда почувствую, что уже не способен править так, как подобает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
В девять утра перед домом на Королевской улице, в котором жили молодой король и его супруга, остановился открытый экипаж. Молодая чета поднялась нынче утром пораньше, чтобы прослушать мессу в своей часовне, а затем супруги разделились, чтобы облачиться для церемонии коронации.
Луи был одет в великолепный парадный наряд из белого бархата, с атласным жилетом, и обут в атласные же туфли. Он весь сверкал алмазами — многие из них были взяты на время, — поскольку гордые орлеанцы считали, что их король должен блеском превзойти своих собратьев из Старого Света. Жан Лафитт, новый первый министр, лично доставил и ткани, и золото, и кое-что из драгоценностей для коронации. Пиратская империя Баратария была официально признана — к разочарованию многих из ее обитателей — и теперь находилась под крылом закона Луизианы и Конституции, над которой еще предстояло поработать.
Мириэль выглядела ослепительной в платье с коротким шлейфом из белого атласа. Нижнее платье было расшито пайетками из белого золота, узорами в виде лоз и цветов, а распашная юбка верхнего платья была обшита серебряным кружевом. На шее ее красовалось старинное ожерелье из алмазов и жемчуга, голову покрывала вуаль из старинных кружев. Она напоминала скорее невесту, чем замужнюю женщину, но сегодня она станет королевой.
«Жизнь — такая странная штука, — думала Мириэль, последний раз оглядывая себя в зеркале. — Джеффри строил интриги, чтобы сделать меня королевой. А теперь я становлюсь королевой, хотя и не в том королевстве, какое он себе представлял».
— Волнуешься? — спросил Луи, входя в комнату. Он был бледен, но собран, его светлые волосы были забраны назад и напомажены до блеска.
— Немного, — ответила Мириэль. — Но я знаю свою роль. И, поверь, это будет не так уж и сильно отличаться от того, что мы до сих пор делали, любовь моя. Это просто еще один маскарад, и все.
Луи казался скорее решительным, чем восторженным в предвкушении того, что им предстояло. Но Мириэль знала, что в конце концов он привыкнет. В жилах Луи текла королевская кровь, и с этим ничего не поделаешь.
— Когда я думал, что потерял тебя, то понял, каким дураком был, подвергая тебя такой опасности. Если ты рядом, то даже этот маскарад можно будет вытерпеть. — Он взял ее за руку.
— Карета подана!
Роби влетел в комнату без всяких церемоний. Луи одно время был у него под надзором, и даже сейчас, когда парень стал личным королевским пажом — Жан думал, что такой пост даст ему возможность пообтесаться, — он не видел причины относиться к своему новому хозяину по-другому. Изменился только его наряд, сейчас бывший пират был в красно-голубом камзоле королевского дома Луизианы.
— Давай-давай, Луи, опоздаешь! — торопил Роби.
— Все могут подумать, что ты прямо-таки не дождешься, когда я стану королем, — улыбнулся Луи. — Тогда уж и веди себя соответственно. Теперь уже ты не сможешь пристрелить меня за здорово живешь.
Молодой паж-пират философски пожал плечами.
— Да ладно. Думаю, у меня найдется кого пристрелить. — И пошел впереди них к карете.
Улица была полна людей, с рассвета ждавших возможности увидеть королевскую чету хотя бы одним глазком. Когда Луи и Мириэль появились в дверях, толпа разразилась приветственными криками. Расставленная вдоль улицы гражданская милиция вместе с почетной стражей сдерживали толпу.
Мириэль спустилась по лестнице, словно проплыла, высоко подняв голову, как и подобает королеве. Ее супруг, глядя на нее, понял, что она куда больше знает обычаи королей, чем он сам. «Ничего, — подумал Луи, — со временем научусь. Что все мы — Лафитт, Корде, Бароннер, любой из нас — знаем о том, каково быть королем, герцогом, министром, правителем? Это новая страна, и всем нам придется научиться новым для нас вещам».
Карета медленно поехала по забитым народом улицам к площади Кабильдо. Зимний воздух был холодным и бодрящим, но снег в этих краях был редкостью, и Луи с Мириэль в открытом экипаже хватило плащей.
Сейчас все следы бесчинств де Шарантона как на площади, так и в соборе были уничтожены, и все встало на свои места. Инженеры исследовали сеть подземелий под городом и сейчас решали проблему, как замуровать их навсегда.
От ступеней дворца Кабильдо до дверей собора был расстелен красный ковер, поскольку Луи сначала должен был дать гражданскую присягу перед Советом, перед тем как епископ коронует его. Те, кому не хватило мест в соборе, толпились вокруг площади Кабильдо и в близлежащих улицах, ожидая первого появления нового короля.
Когда карета остановилась и Луи вышел из нее, толпа разразилась приветственными криками.
— Встретимся в соборе, — сказал Луи своей жене. — Ты ведь знаешь, что делать?
— Да присмотрю я за ней, — нетерпеливо сказал Роби. — Теперь давай, иди. Я хочу поскорее со всем этим покончить и пойти на банкет.
Луи смиренно позволил ему командовать собой, и карета медленно двинулась прочь. Он в одиночестве поднялся по ступеням дворца Кабильдо.
Корде ждал его внутри. Черная повязка, прикрывавшая изуродованный де Шарантоном глаз, придавала ему бандитский вид. Со времени ужасных пыток прошло уже немало недель, и он выздоровел телом, но незримые шрамы той кошмарной ночи останутся в его душе навсегда. Луи горячо пожал ему руку.
— Остальные ждут внутри, ваше величество, — произнес Корде с резковатым кайенским акцентом.
— Только не надо, пожалуйста, называть меня так! — взмолился Луи. — Пускай другие, я знаю, многим так нравится, Лафитту, к примеру, — но только не вы!
— Хорошо, — ответил Корде, криво усмехаясь. — Но хотя бы иногда, в присутствии других-то можно? Хотя бы чтобы они вас уважали.
Вдвоем они вошли в зал судебных заседаний.
Флаги Франции и императора были сняты. На их месте теперь горделиво висел новый флаг Луизианы — серебряные лилии Франции на синем фоне, четверть флага занимала золотая башня Кастилии на красном фоне, и поверх них геральдический пеликан, кормящий птенца собственной кровью. Вокруг шел девиз: Piet?, Justice, Libert? .
В зале собрались главные министры и генералы Луи — глава его молодой армии, капитан гражданской милиции, адмирал его флота (по совместительству первый министр), министр по делам Акадии, по делам цветных, его представитель в Совете Племен — все в лучших нарядах, при нововведенных знаках отличия, сверкавших золотом и эмалью. Перед возвышением стоял верховный судья в алой мантии и напудренном парике, готовый принять гражданскую клятву, которая после этого обретет силу закона.
Луи остановился перед ним. Судья подал ему Библию. Молодой король поцеловал святую книгу, затем положил на нее руку и произнес клятву.
— Я, Луи-Шарль-Филипп Капет де Бурбон, принимая тронное имя Людовика Первого из Орлеанского Дома, ныне клянусь перед ликом нашего Всемогущего Господа Иисуса Христа, что буду чтить Конституцию Луизианы, править именем Закона, подчиняясь требованиям обоих как любой из моих подданных, клянусь править справедливо, как подобает христианскому владыке свободной, терпимой христианской нации, и клянусь отказаться от короны, когда почувствую, что уже не способен править так, как подобает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93