Колли решительно направилась к двери.
— Не уходи. — Джейк не шевельнулся, не вскочил на ноги и даже не повысил голоса. Это было так не похоже на обычный стиль их общения в прошлом, что от удивления она замерла на месте. — Останься со мной. Давай хоть на этот раз все выясним, не отворачиваясь друг от друга. Ты не спрашивала, — продолжал он тихо, — потому что в нашей культурной традиции это не принято. Если бы ты спросила, ответ лишился бы смысла.
— Эврика, профессор!
— И поскольку я тебе не говорил, ты решила, что я спал с другими женщинами.
— У тебя была скверная репутация. Джейк-Пробойник.
— Черт бы тебя побрал, Колли! — Джейк терпеть не мог, когда его так называли. И она это знала. — Мы оба успели кое-что повидать к тому времени.
— И что тебе мешало отправиться за новыми впечатлениями? — возразила Колли. — Тебе нравятся женщины.
— Мне нравятся женщины, — согласился Джейк. — Но любил я тебя.
У нее задрожали губы.
— Наконец-то ты нашел время сказать мне об этом.
— Тебе не угодишь. Но есть еще кое-что, и об этом мне тоже следовало сказать давным-давно. Я никогда тебе не изменял. Когда ты меня в этом обвинила… мне было больно, Колли. Вот потому-то я и разозлился. Мне легче было злиться, чем страдать.
— Ты с ней не спал?
— Не только с ней. Вообще ни с кем. Никого не было, кроме тебя, с той самой минуты, как я тебя увидел.
Тут уж ей пришлось отвернуться. Она убедила себя, что он ей изменял. Только так она могла пережить их разрыв. Только так она смогла удержаться и не броситься за ним вслед.
— А я думала, спал. Я была уверена, что ты с ней спал. — Колли пришлось снова сесть, она соскользнула на пол у самой двери. — Уж она позаботилась, чтобы я поверила.
— Ты ей не нравилась. Она тебе завидовала. Если она и пыталась затащить меня в постель… Ну ладно, ладно, пыталась! Но она просто хотела досадить тебе.
— Она оставила свой лифчик у нас в комнате. Он выглядывал из-под кровати, как будто она его потеряла, когда одевалась в спешке. Я почуяла ее духи, как только вошла в комнату. «В нашей постели, — подумала я. — Он спал с этой сукой в нашей постели!» Меня это просто убило.
— Я с ней не спал. Это все, что я могу тебе сказать. Ни в нашей постели, ни где-либо еще. Ни с ней, ни с другими, с тех пор как впервые прикоснулся к тебе, Колли.
— Ладно.
— Ладно? — переспросил Джейк. — И это все?
Колли почувствовала, как слеза выползает из уголка глаза, и сердито смахнула ее.
— Я не знаю, что еще сказать.
— Почему ты мне тогда ничего не сказала?
— Потому что я боялась! Я боялась, что если покажу тебе этот проклятый лифчик — а мне он казался неопровержимым доказательством! — я боялась, что ты все признаешь. Если бы ты сказал: «Да, я поскользнулся, но больше это не повторится», я бы махнула рукой и простила. Поэтому я разозлилась, — вздохнула Колли. — Мне легче было злиться, чем бояться. Легче было злиться, чем терпеть это. Легче было сопротивляться. И я не знаю, что мне теперь делать.
Джейк придвинулся к ней и взял ее руки в свои.
— На этот раз нам удалось продвинуться вперед в укреплении дружбы и понимания.
— Вроде бы да.
— Продолжим действовать в том же направлении? Я постараюсь не забывать, что ты женщина, а ты попробуй научиться мне доверять.
— Я верю тебе насчет Вероники. Это уже кое-что для начала, правда?
Джейк легонько сжал ее пальцы.
— Спасибо, Колли.
— У меня иногда все еще появляется искушение на тебя наорать.
— Я не против. А я все еще хочу спать с тобой.
Колли всхлипнула и снова вытерла слезы.
— Прямо сейчас?
— Да я-то всегда готов, но, пожалуй, это может подождать. Слушай, мы так и не собрались съездить к моим родным, когда поженились.
— Вряд ли сейчас подходящий момент ехать в Аризону.
— Верно. — Но он мог отвезти ее туда на словах, показать ей ту часть своей души, которой ему и в голову не приходило поделиться раньше. — Мой отец… он хороший человек. Спокойный, надежный, трудолюбивый. Моя мать — сильная и терпеливая. Они составляют отличную команду, настоящую крепкую семью. — Джейк с нежностью перебирал пальцы Колли. — Не припомню, чтобы кто-нибудь из них хоть раз признался другому в любви. Они никогда не говорили об этом вслух. И со мной никто из них об этом не говорил. Я знал, что они меня любят, но мы об этом не говорили. Если бы я сейчас позвонил и сказал родителям, что люблю их, они бы не знали, куда деваться от смущения. Нам всем было бы неловко.
Ей и в голову не приходило, что три самых главных слова в любом из языков могут смутить кого бы то ни было.
— Ты никогда никому не признавался в любви?
— Я никогда об этом не думал, но… нет, вроде бы нет, если ты точно уверена, что «я обожаю твое тело» не считается.
— Нет, не считается. — Колли вдруг ощутила прилив нежности к нему и отвела прядь отросших волос от его лица. — Мы мало рассказывали друг другу о своих семьях. Правда, ты в последнее время проходишь краткий курс истории моей семьи.
— Мне нравится твоя семья. Обе семьи.
Колли задумчиво покачала головой.
— В моем доме всегда говорили о чувствах. Что мы чувствуем, как, почему. Не проходило дня, чтобы родители не говорили «я люблю тебя» — мне или друг другу. Карлайл даже не подозревал, что сделал доброе дело, объединив Калленов с Данбруками.
— Что ты имеешь в виду?
— Мы испытываем сильные чувства и выражаем их открыто. Я тебе покажу.
Колли встала и вытащила из рюкзака обувную коробку.
— Я прочла все до одного. Выберу для тебя что-нибудь наугад. На, читай, оно тебе все объяснит.
Он открыл конверт и развернул письмо.
«Дорогая Джессика!
С днем рождения, сегодня тебе шестнадцать. Как ты, должно быть, сегодня волнуешься! Шестнадцать лет — это такая важная дата, особенно для девочки. Нет, уже не девочки. Я знаю, теперь ты молодая леди. Моя маленькая доченька — молодая леди!
И еще я знаю, что ты у меня красавица.
Я смотрю на твоих ровесниц и думаю: как они прелестны, свежи, умны! Как много ждет их впереди! Сколько радостей, трудностей, разочарований…
Новые чувства, желания, сомнения… Столько всего нового! Я обдумываю все, что хотела бы тебе сказать. Мы могли бы вести разговоры о твоей жизни, о выборе пути. Ты могла бы рассказать мне о мальчиках, которые тебе нравятся, о свиданиях, на которые ходила.
Наверное, мы бы ссорились. Но ведь матери и дочери всегда ссорятся, это неизбежно. Я бы все отдала за возможность поругаться с тобой, чтобы ты хлопнула дверью и бегом взбежала по лестнице к себе в комнату, заперлась бы от меня и включила музыку на полную мощность мне назло.
Я бы все за это отдала.
Я представляю себе, как мы с тобой ходили бы за покупками и тратили слишком много денег, а потом обедали бы где-нибудь в ресторане, как и подобает двум настоящим леди.
Я часто спрашиваю себя:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123