Уверена, что Лорен от этой статьи только обрадовался.
– Он может себе это позволить. Не про него ведь написали, что он с помощью секса пробивается к тридцати процентам акций телепередачи.
– Никто в это не верит. – Глядя на выражение лица Дины, Фрэн даже испугалась. – Ну, во всяком случае, никто с индексом интеллекта из трехзначной цифры. А что касается «Эмми», то об этом тебе тоже нечего волноваться. Ты обязательно выиграешь.
– То же самое, наверное, говорит и Сьюзан Люччи. – Дина засмеялась и отмахнулась от Фрэн. – Уходи отсюда. И на этот раз иди домой. Уже почти пять часов.
– Это ты меня заболтала. – Фрэн положила розу обратно на стол, не заметив, как Дина невольно отпрянула. – Увидимся завтра.
– Ага. – Оставшись одна, Дина осторожно протянула руку к конверту. Взяв со стола нож для бумаг с эбонитовой ручкой, она аккуратно его разрезала.
Дина, я сделал бы для тебя все, что угодно, если бы ты только посмотрела на меня, только посмотрела? Я отдал бы тебе все, что угодно!
Я так долго ждал тебя.
Дина начинала верить, что все это говорилось всерьез. Она аккуратно вложила записку обратно в конверт И открыла нижний ящик стола. Там постепенно накопились уже целая стопка похожих посланий. Решив отнестись к ситуации как практик, она взяла розу и внимательно всмотрелась в бледные хрупкие лепестки, словно в них таился ключ к имени поклонника.
«Наваждение. Пугающее слово, – подумала Дики, – но, конечно же, многие формы наваждений довольно безобидны». Хотя появление цветка нарушало привычный порядок. До этого она не получала никаких подарков, только темно-красные признания в любви. Без сомнения, роза была знаком привязанности и уважения, ароматным и нежным. Но шипы, украшавшие изящный стебель, могли уколоть до крови.
«Ты рассуждаешь как дура», – сказала себе Дина. Встав, она налила в высокий стакан воды и поставила туда розу. Нельзя было допустить, чтобы прекрасный цветок завял и умер у нее на глазах. Тем не менее Дина оставила импровизированную вазу на столике в противоположном углу комнаты и только потом вернулась к своему месту.
В течение двадцати минут она подписывала письма. Дина еще не успела положить ручку, когда зазвонил внутренний телефон.
– Да, Кесси.
– Финн Райли на второй линии.
– Спасибо. Я закончила с этими письмами. Ты сможешь завезти их на почту по дороге домой?
– Конечно.
– Финн, ты внизу? Извини, у нас здесь небольшие накладки, и я отстаю от графика. – Бросив взгляд на часы, она скорчила гримасу. – Ни за что не успеваю к ужину в семь.
– Я тоже. Бегал по городу, задержался на собрании.
Похоже, тоже не успею все закончить.
– Тогда я сниму заказ. Мы поедим позднее. – Дина посмотрела вверх на Кесси, пока та собирала со стола подписанные письма. – Кесси, откажись от заказа на семь, ладно?
– Хорошо. Тебе нужно что-нибудь еще до того, как я уйду? Дина, я могу остаться и помочь тебе с этими пленками.
– Нет, спасибо. Увидимся завтра. Финн!
– Я слушаю.
– Мне здесь еще надо пересмотреть некоторые пленки. Может, ты зайдешь сюда за мной перед уходом домой? Тогда я отпущу своего шофера.
– Это будет не раньше восьми, может быть, и позднее.
– Лучше позднее. Мне надо еще по крайней мере три часа, чтобы все закончить. Но все равно, мне лучше работается, когда все уходят домой и рядом никого нет. Я устрою налет на запасы еды в столе у Фрэн и буду работать, пока ты не придешь.
– Если у меня что-нибудь не получится, то я позвоню.
– Я буду здесь. Пока.
Дина положила трубку и повернулась на стуле лицом к окну. Солнце уже садилось, небо темнело, а линия горизонта казалась мрачно-кровавой. Внизу зажигались огни, как булавочные головки на фоне вторгавшихся в город сумерек.
Она представила себе, как постепенно пустеют здания, улицы заполняются потоками машин. Дома люди включат вечерние новости и будут готовиться к ужину.
Если бы она вышла замуж за Финна, они бы тоже приходили домой. К себе домой – не к нему, не к ней.
Если бы она вышла замуж за Финна… Дина погладила браслет, который носила постоянно. Он стал для нее таким же талисманом, каким был крест для Финна, Если бы она вышла за него замуж, то ей пришлось бы дать клятву в вечной верности.
А Дина верила в то, что клятвы надо исполнять.
У них была бы настоящая семья.
Она всем сердцем верила в семью.
И ей пришлось бы придумывать, как сделать по-хорошему, по-настоящему, по-умному, чтобы у них все получилось. Чтобы у них в семье все находилось в равновесии.
Именно это ее и останавливало.
Неважно, сколько раз она пыталась остановиться и все обдумать или начинала составлять список своих приоритетов плюс план атаки – и всякий раз отпрыгивала обратно, как пугливая белка.
Дина не была уверена, что все получится.
«Торопиться некуда», – напомнила она себе. А прямо сейчас самым важным для нее было подняться еще на одну ступеньку вверх по лестнице.
Она посмотрела на часы и подсчитала, сколько ей надо было времени и сколько у нее было. «Достаточно много, – решила Дина. – Можно позволить себе ненадолго расслабиться перед тем, как опять вернуться к работе».
«Надо попробовать метод для снятия стресса, которому меня научил один из гостей шоу», – подумала Дина, закрывая глаза и стараясь дышать как можно спокойней и легче. Вначале она должна представить дверь, обычную закрытую дверь. А потом надо будет открыть эту дверь и шагнуть туда, где она почувствует себя спокойной, расслабившейся и счастливой.
Как всегда, она открыла дверь быстро, слишком быстро, потому что ей не терпелось увидеть, что же находится по ту сторону.
Порог хижины Финна. Весна. Бабочки порхают над пышной травой и цветами в его «саду камней». Она слышит сонное гудение пчел, парящих над алыми азалиями, которые сама помогала ему сажать. Небо чистое, ошеломительно синее, как во сне.
Дина вздохнула, удивительно счастливая. Послышалась музыка. Вихрь рыдающих скрипок лился сквозь открытые окна у нее за спиной.
Теперь она лежала на этой мягкой цветущей траве, протягивая руки к Финну. Солнце, как ореол, сияло вокруг его волос, бросало тени на его лицо, углубляло глаза, пока они не стали такими синими, что в них можно было утонуть. И Дина хотела утонуть. Она обнимала его теплое сильное тело, чувствовала его уверенные настойчивые губы. Все тело Дины напряглось от желания, кожа покрылась испариной. Они двигались вместе, медленно и мягко, изящно, как танцоры; над ними был синий купол неба, а жужжание пчел отдавалось в ушах, как биение пульса.
Она услышала свое имя – шепот, пробравшийся сквозь музыку сна. И, улыбнувшись, открыла глаза, чтобы посмотреть на него.
Но это был не Финн! Тучи набежали на солнце, небо потемнело, как чернила, и она не смогла рассмотреть его лица. Но это был не Финн!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
– Он может себе это позволить. Не про него ведь написали, что он с помощью секса пробивается к тридцати процентам акций телепередачи.
– Никто в это не верит. – Глядя на выражение лица Дины, Фрэн даже испугалась. – Ну, во всяком случае, никто с индексом интеллекта из трехзначной цифры. А что касается «Эмми», то об этом тебе тоже нечего волноваться. Ты обязательно выиграешь.
– То же самое, наверное, говорит и Сьюзан Люччи. – Дина засмеялась и отмахнулась от Фрэн. – Уходи отсюда. И на этот раз иди домой. Уже почти пять часов.
– Это ты меня заболтала. – Фрэн положила розу обратно на стол, не заметив, как Дина невольно отпрянула. – Увидимся завтра.
– Ага. – Оставшись одна, Дина осторожно протянула руку к конверту. Взяв со стола нож для бумаг с эбонитовой ручкой, она аккуратно его разрезала.
Дина, я сделал бы для тебя все, что угодно, если бы ты только посмотрела на меня, только посмотрела? Я отдал бы тебе все, что угодно!
Я так долго ждал тебя.
Дина начинала верить, что все это говорилось всерьез. Она аккуратно вложила записку обратно в конверт И открыла нижний ящик стола. Там постепенно накопились уже целая стопка похожих посланий. Решив отнестись к ситуации как практик, она взяла розу и внимательно всмотрелась в бледные хрупкие лепестки, словно в них таился ключ к имени поклонника.
«Наваждение. Пугающее слово, – подумала Дики, – но, конечно же, многие формы наваждений довольно безобидны». Хотя появление цветка нарушало привычный порядок. До этого она не получала никаких подарков, только темно-красные признания в любви. Без сомнения, роза была знаком привязанности и уважения, ароматным и нежным. Но шипы, украшавшие изящный стебель, могли уколоть до крови.
«Ты рассуждаешь как дура», – сказала себе Дина. Встав, она налила в высокий стакан воды и поставила туда розу. Нельзя было допустить, чтобы прекрасный цветок завял и умер у нее на глазах. Тем не менее Дина оставила импровизированную вазу на столике в противоположном углу комнаты и только потом вернулась к своему месту.
В течение двадцати минут она подписывала письма. Дина еще не успела положить ручку, когда зазвонил внутренний телефон.
– Да, Кесси.
– Финн Райли на второй линии.
– Спасибо. Я закончила с этими письмами. Ты сможешь завезти их на почту по дороге домой?
– Конечно.
– Финн, ты внизу? Извини, у нас здесь небольшие накладки, и я отстаю от графика. – Бросив взгляд на часы, она скорчила гримасу. – Ни за что не успеваю к ужину в семь.
– Я тоже. Бегал по городу, задержался на собрании.
Похоже, тоже не успею все закончить.
– Тогда я сниму заказ. Мы поедим позднее. – Дина посмотрела вверх на Кесси, пока та собирала со стола подписанные письма. – Кесси, откажись от заказа на семь, ладно?
– Хорошо. Тебе нужно что-нибудь еще до того, как я уйду? Дина, я могу остаться и помочь тебе с этими пленками.
– Нет, спасибо. Увидимся завтра. Финн!
– Я слушаю.
– Мне здесь еще надо пересмотреть некоторые пленки. Может, ты зайдешь сюда за мной перед уходом домой? Тогда я отпущу своего шофера.
– Это будет не раньше восьми, может быть, и позднее.
– Лучше позднее. Мне надо еще по крайней мере три часа, чтобы все закончить. Но все равно, мне лучше работается, когда все уходят домой и рядом никого нет. Я устрою налет на запасы еды в столе у Фрэн и буду работать, пока ты не придешь.
– Если у меня что-нибудь не получится, то я позвоню.
– Я буду здесь. Пока.
Дина положила трубку и повернулась на стуле лицом к окну. Солнце уже садилось, небо темнело, а линия горизонта казалась мрачно-кровавой. Внизу зажигались огни, как булавочные головки на фоне вторгавшихся в город сумерек.
Она представила себе, как постепенно пустеют здания, улицы заполняются потоками машин. Дома люди включат вечерние новости и будут готовиться к ужину.
Если бы она вышла замуж за Финна, они бы тоже приходили домой. К себе домой – не к нему, не к ней.
Если бы она вышла замуж за Финна… Дина погладила браслет, который носила постоянно. Он стал для нее таким же талисманом, каким был крест для Финна, Если бы она вышла за него замуж, то ей пришлось бы дать клятву в вечной верности.
А Дина верила в то, что клятвы надо исполнять.
У них была бы настоящая семья.
Она всем сердцем верила в семью.
И ей пришлось бы придумывать, как сделать по-хорошему, по-настоящему, по-умному, чтобы у них все получилось. Чтобы у них в семье все находилось в равновесии.
Именно это ее и останавливало.
Неважно, сколько раз она пыталась остановиться и все обдумать или начинала составлять список своих приоритетов плюс план атаки – и всякий раз отпрыгивала обратно, как пугливая белка.
Дина не была уверена, что все получится.
«Торопиться некуда», – напомнила она себе. А прямо сейчас самым важным для нее было подняться еще на одну ступеньку вверх по лестнице.
Она посмотрела на часы и подсчитала, сколько ей надо было времени и сколько у нее было. «Достаточно много, – решила Дина. – Можно позволить себе ненадолго расслабиться перед тем, как опять вернуться к работе».
«Надо попробовать метод для снятия стресса, которому меня научил один из гостей шоу», – подумала Дина, закрывая глаза и стараясь дышать как можно спокойней и легче. Вначале она должна представить дверь, обычную закрытую дверь. А потом надо будет открыть эту дверь и шагнуть туда, где она почувствует себя спокойной, расслабившейся и счастливой.
Как всегда, она открыла дверь быстро, слишком быстро, потому что ей не терпелось увидеть, что же находится по ту сторону.
Порог хижины Финна. Весна. Бабочки порхают над пышной травой и цветами в его «саду камней». Она слышит сонное гудение пчел, парящих над алыми азалиями, которые сама помогала ему сажать. Небо чистое, ошеломительно синее, как во сне.
Дина вздохнула, удивительно счастливая. Послышалась музыка. Вихрь рыдающих скрипок лился сквозь открытые окна у нее за спиной.
Теперь она лежала на этой мягкой цветущей траве, протягивая руки к Финну. Солнце, как ореол, сияло вокруг его волос, бросало тени на его лицо, углубляло глаза, пока они не стали такими синими, что в них можно было утонуть. И Дина хотела утонуть. Она обнимала его теплое сильное тело, чувствовала его уверенные настойчивые губы. Все тело Дины напряглось от желания, кожа покрылась испариной. Они двигались вместе, медленно и мягко, изящно, как танцоры; над ними был синий купол неба, а жужжание пчел отдавалось в ушах, как биение пульса.
Она услышала свое имя – шепот, пробравшийся сквозь музыку сна. И, улыбнувшись, открыла глаза, чтобы посмотреть на него.
Но это был не Финн! Тучи набежали на солнце, небо потемнело, как чернила, и она не смогла рассмотреть его лица. Но это был не Финн!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140