А чтобы продлевать лицензию, надо проверяться регулярно.
— И есть разные уровни, разная шкала оценки, — добавила Ева.
— Разумеется. Уровень твоей лицензии определяется не только твоими предпочтениями, но и способностями. Умственное развитие, познания, начитанность, умение развлекать, наличие собственного стиля. Уличный уровень, например, не требует способности обсуждать с клиентом историю искусства или отличать оперу Пуччини от поросячьего визга.
— Чем выше уровень, тем выше гонорар.
— Верно.
— А при трудоустройстве — чем выше уровень, тем выше гонорар для агентства, которое обучало, проверяло и лицензировало проституток.
— Опять-таки верно.
— Нет, это какая-то бессмыслица! — прервала их Луиза. — Зачем человеку с возможностями, знаниями и интересами Айкона готовить и тестировать будущих проституток? С какой целью? И потом, для этого не требуются годы трудов и исследований. А его гонорары были бы смехотворны по сравнению с тем, что он получал за свою основную работу.
— Может, это у него такое было хобби, — заметила Пибоди, раздумывая, не взять ли еще один пончик. Чарльз легонько провел пальцами по волосам Луизы.
— Она не имеет в виду обычных проституток, радость моя. Правда, Даллас? Тут продают не услуги, а весь пакет.
— Продают? — Луиза побледнела. — О боже, Даллас!
— Это версия. Я разрабатываю сразу несколько. Как врач, ты согласна, что степень защиты этих дисков необычайно высока?
— Да, но…
— Что сами записи отрывочны, а их содержание, по меньшей мере, странно?
— Мне нужно больше данных, чтобы составить определенное мнение о цели этих записей.
— Где фотографии? — спросила Ева. — Если ты как врач документируешь информацию такого рода на протяжении нескольких лет, разве тебе не понадобятся фотографии пациентки? Надо же зафиксировать изменения на определенных этапах! Уж хотя бы до и после процедур?
Луиза долго молчала, потом тяжело вздохнула.
— Да. И еще я бы четко зафиксировала этапы каждой процедуры, ее продолжительность, кто мне ассистировал и так далее. Я указала бы имя пациента, имена всех медицинских и технических работников, принимавших участие в процедуре. Я добавила бы свои личные замечания и комментарии. Но здесь нет систематизированных наблюдений. Это вообще не похоже на медицинскую карту.
— Ладно. Спасибо. — Ева протянула руку за распечаткой.
— Ты думаешь, он был замешан в каком-то аукционе? В торговле людьми? И поэтому его убили?
— Это версия, — повторила Ева и встала. — Многие врачи страдают комплексом божества.
— Некоторые, — холодно поправила ее Луиза.
— Даже бог не сумел создать идеальную женщину. Может, Айкон решил отыграть очко у Всевышнего. Спасибо за кофе, — добавила Ева и направилась к выходу.
— По-моему, денек вы ей испортили основательно, — заметила Пибоди, пока они шли к лифту.
— Ну, раз такая выпала масть, давай заодно испортим денек доктору Уиллу.
Дверь дома Айкона открыла экономка: стройная женщина лет сорока с приятным лицом.
Она провела их прямо в парадную гостиную, предложила сесть, спросила, не принести ли прохладительного, и, получив отказ, вышла. Минуту спустя вошел Айкон.
Его лицо побледнело и осунулось от усталости, под глазами были черные круги.
— У вас есть новости? — спросил он, едва переступив порог.
— Сожалею, доктор Айкон, нам пока нечего вам сказать. Но у нас появились дополнительные вопросы.
— Вот как? — Он решительным жестом потер переносицу. — Ну да, конечно.
Когда он подошел к ним и сел, Ева увидела маленького мальчика, заглядывающего в дверь. Его волосы, такие светлые, что они казались почти белыми, зачесанные наверх торчащими прядками по последней моде, открывали прелестное детское личико. Глаза у него материнские, отметила Ева. Темно-голубые, почти фиалковые.
— Мне кажется, нам стоит обсудить это с глазу на глаз, — сказала она Айкону.
— Да, разумеется. Моя жена и дети еще завтракают.
— Очевидно, не все.
Ева кивнула на дверь, и Айкон, обернувшись, заметил мальчика, прежде чем он успел спрятаться.
— Бен!
Резкий окрик заставил мальчика выйти из укрытия. Вид у него был виноватый, голова от смущения клонилась на грудь. Но Ева заметила, что его глаза горят жадным любопытством, несмотря на покаянную позу.
— Разве мы не обсуждали недопустимость подслушивания чужих разговоров?
— Да, сэр.
— Лейтенант Даллас, детектив Пибоди, — сказал Айкон, — мой сын Бен.
— Уилфрид Б. Айкон-третий, — торжественно объявил мальчик, распрямляя плечи. — Бенджамин — это мое второе имя. А вы полицейские.
Хорошо зная свою напарницу, Пибоди приняла удар на себя.
— Точно. Мы очень сожалеем, что так получилось с твоим дедушкой, Бен, и мы пришли поговорить с твоим папой.
— Кто-то убил дедушку. Его закололи прямо в сердце.
— Бен…
— Они знают. — Бен с досадой повернулся к отцу. — И теперь они будут задавать вопросы, собирать доказательства и пойдут по следу. У вас есть подозреваемые? — спросил он.
— Бен, — Айкон заговорил мягче и обхватил рукой его плечики. — Мой сын не хочет следовать семейной традиции и становиться врачом. Он надеется стать частным сыщиком.
— У копов слишком много всяких правил, — объяснил мальчик. — А частные сыщики могут нарушать правила, они зарабатывают кучу денег и знакомы со всякими сомнительными типами.
— Он любит детективные книжки и игры, — добавил Айкон с легкой усмешкой, в которой, как показалось Еве, промелькнула гордость за сына.
— А если вы лейтенант, значит, вы можете всеми командовать и на всех кричать и все такое.
— Да, — Ева почувствовала, как ее губы невольно вздрагивают в улыбке, — эта часть мне нравится.
В коридоре послышался шум торопливых шагов, и в дверях появилась Авриль. Лицо у нее было виноватое.
— Бен! Извини, Уилл, он от меня сбежал.
— Ничего страшного. Бен, вернись с мамой в столовую.
— Но я хочу…
— Никаких споров.
— Бен. — Голос Авриль прозвучал негромко, но дело свое сделал: Бен опять повесил голову и, волоча ноги, вышел из комнаты. — Извините за беспокойство. — Авриль улыбнулась одними лишь губами, но не глазами, и удалилась.
— Мы решили оставить детей дома на несколько дней, — объяснил Айкон. — Пресса не признает траура и не щадит невинность.
— Он у вас настоящий красавчик, доктор Айкон, — вставила Пибоди. — Весь в мать.
— Да, он похож на Авриль. И наша дочь тоже. — Его улыбка потеплела, стала искренней. — Удачное сочетание ДНК. Что вы хотели узнать?
— У нас есть вопросы относительно информации на дисках, которые мы взяли в домашнем кабинете вашего отца.
— А в чем дело?
— Данные были зашифрованы.
Его лицо почти незаметно, но радикально изменилось: недоумение в глазах уступило место шоку, тотчас же подавленному и замаскированному под легкое любопытство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
— И есть разные уровни, разная шкала оценки, — добавила Ева.
— Разумеется. Уровень твоей лицензии определяется не только твоими предпочтениями, но и способностями. Умственное развитие, познания, начитанность, умение развлекать, наличие собственного стиля. Уличный уровень, например, не требует способности обсуждать с клиентом историю искусства или отличать оперу Пуччини от поросячьего визга.
— Чем выше уровень, тем выше гонорар.
— Верно.
— А при трудоустройстве — чем выше уровень, тем выше гонорар для агентства, которое обучало, проверяло и лицензировало проституток.
— Опять-таки верно.
— Нет, это какая-то бессмыслица! — прервала их Луиза. — Зачем человеку с возможностями, знаниями и интересами Айкона готовить и тестировать будущих проституток? С какой целью? И потом, для этого не требуются годы трудов и исследований. А его гонорары были бы смехотворны по сравнению с тем, что он получал за свою основную работу.
— Может, это у него такое было хобби, — заметила Пибоди, раздумывая, не взять ли еще один пончик. Чарльз легонько провел пальцами по волосам Луизы.
— Она не имеет в виду обычных проституток, радость моя. Правда, Даллас? Тут продают не услуги, а весь пакет.
— Продают? — Луиза побледнела. — О боже, Даллас!
— Это версия. Я разрабатываю сразу несколько. Как врач, ты согласна, что степень защиты этих дисков необычайно высока?
— Да, но…
— Что сами записи отрывочны, а их содержание, по меньшей мере, странно?
— Мне нужно больше данных, чтобы составить определенное мнение о цели этих записей.
— Где фотографии? — спросила Ева. — Если ты как врач документируешь информацию такого рода на протяжении нескольких лет, разве тебе не понадобятся фотографии пациентки? Надо же зафиксировать изменения на определенных этапах! Уж хотя бы до и после процедур?
Луиза долго молчала, потом тяжело вздохнула.
— Да. И еще я бы четко зафиксировала этапы каждой процедуры, ее продолжительность, кто мне ассистировал и так далее. Я указала бы имя пациента, имена всех медицинских и технических работников, принимавших участие в процедуре. Я добавила бы свои личные замечания и комментарии. Но здесь нет систематизированных наблюдений. Это вообще не похоже на медицинскую карту.
— Ладно. Спасибо. — Ева протянула руку за распечаткой.
— Ты думаешь, он был замешан в каком-то аукционе? В торговле людьми? И поэтому его убили?
— Это версия, — повторила Ева и встала. — Многие врачи страдают комплексом божества.
— Некоторые, — холодно поправила ее Луиза.
— Даже бог не сумел создать идеальную женщину. Может, Айкон решил отыграть очко у Всевышнего. Спасибо за кофе, — добавила Ева и направилась к выходу.
— По-моему, денек вы ей испортили основательно, — заметила Пибоди, пока они шли к лифту.
— Ну, раз такая выпала масть, давай заодно испортим денек доктору Уиллу.
Дверь дома Айкона открыла экономка: стройная женщина лет сорока с приятным лицом.
Она провела их прямо в парадную гостиную, предложила сесть, спросила, не принести ли прохладительного, и, получив отказ, вышла. Минуту спустя вошел Айкон.
Его лицо побледнело и осунулось от усталости, под глазами были черные круги.
— У вас есть новости? — спросил он, едва переступив порог.
— Сожалею, доктор Айкон, нам пока нечего вам сказать. Но у нас появились дополнительные вопросы.
— Вот как? — Он решительным жестом потер переносицу. — Ну да, конечно.
Когда он подошел к ним и сел, Ева увидела маленького мальчика, заглядывающего в дверь. Его волосы, такие светлые, что они казались почти белыми, зачесанные наверх торчащими прядками по последней моде, открывали прелестное детское личико. Глаза у него материнские, отметила Ева. Темно-голубые, почти фиалковые.
— Мне кажется, нам стоит обсудить это с глазу на глаз, — сказала она Айкону.
— Да, разумеется. Моя жена и дети еще завтракают.
— Очевидно, не все.
Ева кивнула на дверь, и Айкон, обернувшись, заметил мальчика, прежде чем он успел спрятаться.
— Бен!
Резкий окрик заставил мальчика выйти из укрытия. Вид у него был виноватый, голова от смущения клонилась на грудь. Но Ева заметила, что его глаза горят жадным любопытством, несмотря на покаянную позу.
— Разве мы не обсуждали недопустимость подслушивания чужих разговоров?
— Да, сэр.
— Лейтенант Даллас, детектив Пибоди, — сказал Айкон, — мой сын Бен.
— Уилфрид Б. Айкон-третий, — торжественно объявил мальчик, распрямляя плечи. — Бенджамин — это мое второе имя. А вы полицейские.
Хорошо зная свою напарницу, Пибоди приняла удар на себя.
— Точно. Мы очень сожалеем, что так получилось с твоим дедушкой, Бен, и мы пришли поговорить с твоим папой.
— Кто-то убил дедушку. Его закололи прямо в сердце.
— Бен…
— Они знают. — Бен с досадой повернулся к отцу. — И теперь они будут задавать вопросы, собирать доказательства и пойдут по следу. У вас есть подозреваемые? — спросил он.
— Бен, — Айкон заговорил мягче и обхватил рукой его плечики. — Мой сын не хочет следовать семейной традиции и становиться врачом. Он надеется стать частным сыщиком.
— У копов слишком много всяких правил, — объяснил мальчик. — А частные сыщики могут нарушать правила, они зарабатывают кучу денег и знакомы со всякими сомнительными типами.
— Он любит детективные книжки и игры, — добавил Айкон с легкой усмешкой, в которой, как показалось Еве, промелькнула гордость за сына.
— А если вы лейтенант, значит, вы можете всеми командовать и на всех кричать и все такое.
— Да, — Ева почувствовала, как ее губы невольно вздрагивают в улыбке, — эта часть мне нравится.
В коридоре послышался шум торопливых шагов, и в дверях появилась Авриль. Лицо у нее было виноватое.
— Бен! Извини, Уилл, он от меня сбежал.
— Ничего страшного. Бен, вернись с мамой в столовую.
— Но я хочу…
— Никаких споров.
— Бен. — Голос Авриль прозвучал негромко, но дело свое сделал: Бен опять повесил голову и, волоча ноги, вышел из комнаты. — Извините за беспокойство. — Авриль улыбнулась одними лишь губами, но не глазами, и удалилась.
— Мы решили оставить детей дома на несколько дней, — объяснил Айкон. — Пресса не признает траура и не щадит невинность.
— Он у вас настоящий красавчик, доктор Айкон, — вставила Пибоди. — Весь в мать.
— Да, он похож на Авриль. И наша дочь тоже. — Его улыбка потеплела, стала искренней. — Удачное сочетание ДНК. Что вы хотели узнать?
— У нас есть вопросы относительно информации на дисках, которые мы взяли в домашнем кабинете вашего отца.
— А в чем дело?
— Данные были зашифрованы.
Его лицо почти незаметно, но радикально изменилось: недоумение в глазах уступило место шоку, тотчас же подавленному и замаскированному под легкое любопытство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97